Присаживайся.
Он указал на ряд лавочек.
Я глянула на них в замешательстве, не совсем понимая, что вообще происходит.
— Не бойся, — произнес дракон. — То, что случится дальше, может напугать тебя, но ты не бойся.
Он помолчал немного и добавил:
— Главное — не сопротивляйся.
Я облизала сухие губы, но все же выполнила его просьбу и села на удобную скамью.
Тион долго рассматривал меня. Его лицо то терялось в тени, то освещалось мягким пламенем свечи. Взгляд выражал напряжение и, словно бы надежду. Кажется, дракон считал, что это последний шанс спасти мое доверие к нему.
Или, может, я только придумала это.
Тион достал из-за спины какой-то предмет. Свечей пусть и было много, но они едва рассеивали густую тень.
О том, что он держит, я поняла, только когда увидела холодный блеск. Дракон без раздумий медленно провел острием кинжала по ладони. На его лице не дрогнуло ни единой мышцы, когда на белой коже выступила кровь.
Несколько капель капнуло на сцену, потерявшись в темноте.
Я пригляделась и поняла, что свечи стоят в определенной последовательности, а не просто так. Кажется, дракон проводил какой-то ритуал.
Это заставило меня беспокойно заерзать на месте. Я оглянулась на дверь, раздумывая: стоит ли уйти?
— Не бойся, — повторил дракон спокойным, хриплым голосом. — Этот ритуал не опасен. Для тебя.
Внутри что-то шевельнулось, и беспокойство усилилось. Только волновалась на этот раз не за себя.
— Он опасен для тебя? — спросила я тихо, пытаясь скрыть волнение в голосе. Получилось у меня, мягко говоря, плохо.
На мгновение подумала, что говорила слишком тихо и он не услышит, но дракон поднял на меня взгляд. В полутьме его глаза были черными, бездонными, но решительными.
— Да, — не стал он скрывать. — Драконья кровь… особенная. Ее не используют для ритуалов, но я не вижу другого выхода.
— И что ты собираешься делать?
— Увидишь, Элоиза. Терпение. — Он вытянул руку перед собой и сжал кулак. Еще несколько капель упало в темноту. Одна из капель попала на свечу и едва не погасила ее. — Главное — не уходи. Доверься мне. Всего раз.
Что-то было в его голосе успокаивающее и решительное. Я кивнула и удобно устроилась на лавке, продолжая следить за действиями дракона.
Тион заговорил, произнося незнакомые мне слова. Он смотрел куда-то поверх моей головы, продолжая держать руку на весу.
Это длилось недолго.
Договорив до конца, дракон обессиленно уронил руки и опустил плечи, словно произнесенные слова отняли у него все силы. Глубоко вздохнув, Тион снова поднял руку, но на этот раз ладонью вверх. Его кровь поблёскивала от пламени свечей, создавая немного зловещую атмосферу.
— Иди сюда, Элоиза.
Сердце подскочило к самому горлу.
Я снова заволновалась, но все же нерешительно встала и направилась к сцене.
Оказавшись рядом со свечами, я поняла, что они расставлены так, чтобы можно было пройти рядом с ними, но нужно приподнять юбку на всякий случай. Что я и сделала.
Медленно лавируя между свечами, я приближалась к дракону, подошла к ступеням и начала неторопливо подниматься.
Тион продолжал ждать меня с вытянутой рукой.
Я заметила, как на его губах появилась мягкая улыбка. Он действительно был рад видеть меня.
Сердце пропустило удар, а щеки загорелись. Я обрадовалась, что сейчас достаточно темно и Тион не увидит, как я покраснела.
Поднявшись на последнюю ступеньку, глянула на протянутую руку и, подумав, вложила свою ладонь. Коснувшись драконьей крови, я почувствовала, как вспыхивает внутри нечто незнакомое, яркое, как по коже пробежали мурашки, содрогнулись плечи. Мое дыхание сорвалось, превратившись в тяжелый вздох, ноги стали ватными, а все тело легким, почти невесомым.
Я увидела, как расширились глаза Тиона, и он сам едва содрогнулся от нашего соприкосновения. Его лицо вытянулось от удивления, а губы приоткрылись.
Взгляд на мгновение задумчиво перешел на наши руки, потом вернулся ко мне.
— Раз так. Мы точно должны закончить.
Тион недоговорил. Он облизал губы и, повернувшись, указал на пол, на которой были нарисованы какие-то символы.
— Ложись.
В другой ситуации я бы пошутила про свечи, уединение и романтику, но сегодня мне было не до шуток.
Тион помог мне лечь набок, и через секунду оказался рядом. Мы легли на пол лицом друг к другу.
Наверное, это смотрелось очень странно со стороны, но в этот момент я чувствовала, что для дракона очень важно довести все до конца.
— Закрой глаза, — попросил Тион. — И не сопротивляйся, даже если будет неприятно.
Сглотнув вязкую слюну, я выполнила просьбу.
Дракон снова заговорил. Его голос убаюкивал, словно погружал в транс.
Сначала ничего не происходило, но потом…
* * *
…Я подобрал очередной камень и, сощурившись, кинул его в море. Видел давно, как один из моряков ловко кидал камешки, и они отскакивали от волн, будто были мягкими и легкими.
Сколько бы ни пытался, у меня ничего не получалось. Все как один сразу же терялись в воде с громким плеском.
Очередной камень пропал в море, и я досадно цыкнул.
Поглядев на гальку, решил попробовать в следующий раз. У меня было не так много времени, чтобы вернуться в замок. Иногда удавалось сбежать из-под надзора нянек, учителей и стражи на несколько часов, а то и почти на полдня.
Хотя в последний раз, когда я отсутствовал четыре часа, няньки подняли шум, который дошел до отца — высшего дракона. Меня нашли, когда я возвращался с пляжа. Благо никто не узнал, где пропадал на самом деле, иначе бы отняли единственный островок спасения.
Когда стража привела меня в кабинет и ушла, оставив нас одних, отец встал из-за стола и подошел ко мне. Помню, я покрылся холодным потом, ожидая наказания.
Отец был очень высоким мужчиной, намного выше меня — сопляка, которому едва исполнилось двенадцать лет. В черном камзоле он выглядел гигантской грозной птицей, которая приближалась ко мне в полутьме кабинета, заставляя дрожать от страха. Его лицо ничего не выражало, но губы сжаты в тонкую полоску, а глаза яростно сверкали.
Он смотрит на меня, высоко задрав подбородок.
Отец всегда выходит из себя, когда наши поступки не соответствуют его ожиданиям.
— Ты еще смеешь смотреть мне в глаза? — цедит дракон. — У тебя еще крылья не выросли, а ты смеешь смотреть на меня, как на равного себе?
Я быстро опускаю голову и вздрагиваю, когда отец откидывает полы камзола, будто крыльями. Фух. Всего
