Мой взгляд скользнул на Чалерма, который всё так же довольно улыбался. А этот-то чему радуется⁈ Внезапно все разочарования сегодняшнего дня накатили гурьбой. Это ведь Чалерм меня без спросу пристроил на эти группы и возражений не слушал! А ему с самого начала говорила, что меня пустят в рост за такие дела!
Я неловко повернулась к Арунотаю. Уголки губ дрожали от напряжения, так сильно мне приходилось их растягивать. Он дал знак Леку достать что-то из сундука, но я не следила.
— Что вы, глава, — громко и чётко сказала я. — Куда мне такие почести! Я сама вчерашняя ученица. Мне кажется, вам стоит вместо меня наградить праата Чалерма, ведь именно он так быстро всё устроил, чтобы дети не остались без уроков, да ещё и поделился книгами из личной коллекции, а то у меня с библиотекой сложные отношения.
Выдав эту тираду, я победно зыркнула на Чалерма. Он спал с лица. Так-то тебе, в следующий раз неповадно будет меня подставлять! А ещё врать мне! А ещё делать приглашающие намёки, а потом отнекиваться!!!
— О, безусловно, праат Чалерм тоже хорошо постарался, — пропел Арунотай. — Вачиравит его уполномочил вести дела, касающиеся обучения, и теперь я вижу, что он был прозорлив. Однако позвольте всё же вручить вам, Кессарин, заслуженную награду…
С этими словами он принял от Лека небольшую шкатулочку и открыл её передо мной. Там внутри на чёрной подушечке покоилась золотая диадема. Я подняла на Арунотая озадаченный взгляд. Замужней женщине — и такие подарки? Как-то это… Да и потом, почему всем оружие, а мне — побрякушку? Что я, не воин? Ладно я-Ицара, но и я-Кессарин из воинского сословия!
Глава клана же безмятежно улыбался, словно не чувствовал ничего неподобающего. Мой взгляд сам собой скатился с его губ чуть вправо, где в толпе лицо Чалерма темнело так, словно он отпустил контроль над махарой. Злишься? Так тебе и надо.
Я улыбнулась увереннее.
— Благодарю, глава! Я польщена оказанной честью.
Арунотай сверкнул зубами и, отдав мне шкатулку, тут же сам надвинул на меня диадему, втыкая её рожки в мою простенькую причёску. Золото весило прилично, я даже немного голову пригнула поначалу. А Арунотай задержал на мне взгляд, словно любуясь. Я краем глаза заметила, как разгораются мои узоры, и поскорее шикнула на них. Так ведь могут и подумать что.
Наконец последняя церемония на сегодня закончилась, и я побрела к дому на каменных ногах. Сколько же длился этот день? Усталость словно упала на меня сетью с жерновами, пришитыми к краям. Заподозрив неладное, я сняла диадему и убрала в шкатулку, но сил от этого не прибавилось. Впрочем, если вспомнит всё, что сегодня произошло… Хотя и вспоминать казалось непосильным трудом.
Я доплелась до дома, еле переставляя ноги и зевая через шаг. Сейчас бы ополоснуться — и в кровать, мою большую мягкую кровать, в которой я могу спать хоть поперёк, и никто меня не осудит. Может, отец в чём-то и прав, и богатая сытная жизнь в клане Саинкаеу меня развратила. Я поднялась на крыльцо и вяло потянула за дверное кольцо, но тут рядом с моей рукой возникла ещё одна и рванула дверь так резко, что та чуть не прилетела мне в лицо. В следующее мгновение меня подпихнули в дом, а дверь за спиной захлопнулась.
Сон сняло, как рукой. Отшвырнув шкатулку, я выхватила меч — и в его слабом свечении опознала Чалерма. Впрочем, узоры у того так полыхали, что можно было и не подсвечивать.
— Какого болотного демона, пранья⁈ — прорычал он, наступая на меня в полутьме, как дух вулкана с красными прожилками лавы.
— Это я у вас должна спрашивать! — огрызнулась я, на всякий случай не убирая меч.
— Да⁈ — полыхнул он. — И о чём же? Или это я сделал из вас мишень для лиан⁈
— А что, не сделали? Вы меня засунули на эти уроки, хотя я с самого начала предупреждала, чем это кончится!
Чалерм остановился и раздул ноздри — я видела, как изменили форму узоры у него на лице.
— И вы решили разделить мишень на двоих?
Я закусила губу. Так-то, вообще, не очень это было умное решение, особенно если вспомнить, что Чалерм тут собирался вычистить скверну, а я понятия не имела, останусь я в клане или завтра же уйду на все четыре стороны. Но это всё не значило, что со мной можно обращаться так, как он! Я не безответная бедная сиротка, которую можно использовать и как щит, и чтобы ноги вытирать! Я пришла на эту гору, чтобы заявить о том, как опасно со мной связываться, а не для того, чтобы терпеть беспредел — что ото Саинкаеу, что от Чалерма Онси. Да я даже от родного отца беспредел не стерпела, а этот что о себе возомнил⁈
— А вы, пранур Чалерм, и сами интересно делите обязанности: как спину подставлять, так я, а как обезвреживать Саинкаеу — так сами и ни словом не обмолвившись!
Он замер и выпрямился — а я и не заметила, когда он пригнулся в боевую стойку. Обращение заметил или задумался, откуда я знаю о его вмешательстве?
— О чём вы?
— О том! — Теперь уже мои узоры осветили всю комнату багровыми тонами. — Идите, Кессарин, нате вам махары, я же знаю, что сами вы ни с чем не справитесь, а я тем временем преспокойно с дерева талисманчики покидаю и всё решу! Вы прекрасно могли без меня обойтись! Амулет у него для полётов! Небось на мече держитесь не хуже меня, а заливали-то, заливали! Плели мне сказки о том, как я вам нужна, личинами моими пользовались! За мной тоже через личины следите или у вас похитрее техники есть, чем у бродячей недоучки⁈ Я только одного не понимаю — зачем?!!! Занять меня, чтобы под ногами не мельтешила, так⁈
Чалерм стоял совершенно неподвижно и, кажется, даже не моргал, пока я хоронила его под горой обвинений. И я замолчала, потому что если бы я добавила ещё хоть слово, я бы взорвалась, как огненный цветок в небе и опала горячими осколками по всему Чаату.
Чалерм подождал ещё немного на случай если я продолжу, но потом всё же заговорил — тихо и ровно, словно не он тут только что изрыгал пламя.
— Вы кому-нибудь говорили о своём открытии?
— Естественно нет! — фыркнула я, брызнув искрами, как потревоженный костёр. — Совсем-то уж за дуру меня не держите!
Он качнул головой, словно намекая, что я даю поводы, и я полыхнула с новой силой, но он не стал озвучивать эту мысль.
— Помнится, пранья, вы не сочли нужным оповестить ни меня, ни мужа, ни главу клана о том, что и сами достигли определённого мастерства. Почему вы ждали этого от меня?
— Это было, когда я понятия не имела, кто вы такой! С чего бы я рассказывала свои секреты направо и налево?
— То есть, вы мне не доверяли, — преспокойно кивнул Чалерм, словно знал мой ответ наперёд и даже сам меня к нему подвёл. — А я почему должен вам доверять?
В его глазах отражалось колеблющееся пламя моих узоров. Рядом на тумбе стоял кувшин и две чаши из кварца, и на них плясали алые блики. У меня задрожала нижняя губа.
— Вы сказали, что я вам нужна, — выдавила я сквозь ком в горле. — Я думала, мы делаем общее дело. Вместе. Но ведь это всё было враньём!!! Я не нужна вам! Я не нужна Вачиравиту! Я даже собственному отцу не нужна, меня просто отправили сюда и знать не хотят! Я думала… — я втянула дрожащее дыхание, — я думала, что вы стали мне другом, а вы просто водили меня за нос, как малолетку!
— И вы решили, — ещё тише произнёс Чалерм, — отомстить мне, скормив меня лианам.
Я поняла, что его ярость никуда не уходила, она только затаилась, остыла и застыла, обещая вернуться тогда, когда я меньше всего на свете буду ждать ледяной стрелы в спину.
Ответить мне было нечего. Не знаю, как, но этот болотный гнилец снова был прав. Он всегда прав. А я всегда нет. И я бы разбила ему его гнусную лисью морду, да вот только… Он тут большое важное дело делает. А я под ногами мешаюсь.
— Уходите, — прохрипела я. Не знаю, куда делся голос.
Чалерм даже не моргнул.
— Я хотел поговорить с Вачиравитом.
— Его нет.
— Я знаю. — Чалерм наконец сдвинулся с места, но только для того, чтобы подойти к креслу и церемонно в него усесться, а потом заняться разжиганием свечи, по-простому, от уголька, который он носил с собой в бронзовой коробочке. — Я его подожду.
