— Решила сменить тему? — игриво спросил муж, чуть поддавшись вперед. Я коварно поиграла бровями, словно заманивала в свои сети. Но Лорд решил, что теперь мои правила менее действенны, как и чары. Он так быстро переместился обратно на свою половину нашей постели, что я даже ахнуть не успела, а потом Соломон вовсе поднялся.
— Куда ты? — с недоумением спросила, сев и прикрыв обнаженное тело простыней. Мои длинные волосы сослужили вуалью, покрывая плечи и спину. Соломон надевал штаны, но не отрывал своего пристального взгляда от меня. Я сначала было замешкалась, но потом сама снова легла и утопла головой в мягкую подушку. Накрылась простыней до самого подбородка и сделала вид, будто меня не заботит его молчание. Я тоже умею играть в молчанку! Мысленно заявила сама себе.
— Об Аврааме переживают все, дорогая, — начал Соломон, и я вновь была вся внимание. Тем временем Лорд присел на край кровати. — Попасть в Зазеркалье не каждому под силу. Нужна особенная магия, как и то, чтобы выбраться из этого забытья. Я до сих пор не представляю, как тебе удалось выжить, ведь перемещения здорово сказываются и на демонах в том числе.
— Но со мной всё в порядке, ты же видишь, — взволнованно ответила я, прервав монолог моего любимого мужа. Соломон сцепил свои губы в тонкую полосу, и, опустив взгляд на мою руку, он взял ее и крепко сжал в своей, а затем переплел наши пальцы в крепкий замок. — Ты слабеешь, Аня… Я не могу притворяться, что не вижу этого, и уж тем более не чувствую. Наши мысли… Черт возьми, я перестал слышать твои, — подняв взгляд, Соломон был крайне обеспокоен таким явлением.
— Когда ты заметил это? — едва дыша, спросила я, уже снова сев.
— Еще в библиотеке, — признался он. — Стоило мне оставить тебя внизу с Авраамом, всё… будто пошла цепная реакция, и я утратил наш дар – быть мысленно во всех смыслах.
— Но мы не нарушали договор, Соломон, — я вскочила и обняла мужа, повиснув у него на шее. Мой Лорд обнял меня и притянул к себе. Наши обнаженные тела по пояс соприкоснулись, согревая друг друга особенным теплом – любовью. Сердце Соломона билось с лихвой и таранило грудную клетку. Все три ночи я наслаждалась этим прекрасным барабанным стуком, отмечая, как сердце издавало различные мелодии в ритм.
— Нет. Не нарушили, любимая. Мы крепко связаны клятвой – этого никто не посмеет у нас отнять, — сказал, как отрезал, немного успокоив меня. — И всё-таки я волнуюсь за твое состояние, Аня. Поделись со мной, пожалуйста, — смягчив тон громоподобного голоса, Соломон немного отпрянул от меня, но не разрывал нашу тактильную связь на совсем.
— Когда я попала в Зазеркалье, Лола сказала, что она пожертвовала своей душой ради не перерожденных душ, так почему теперь они до сих пор мучаются? Разве жертва Лолы оказалась напрасной? Кто стоит за всеми кознями и почему? — я импульсивно высказывала свое недоумение и непонимание. В голове сумбур от каши и неразберихи, но больше всего я жутко волновалась признаться Соломону в том, что каким-то образом его мать Геральда замешана в многовековом конфликте между демонами и гоблинами.
— Что ты, Лола поступила отважно, — нахмурился Соломон уже в который раз.
Раздраженная и игнорируя мужа, я соскочила с постели и мгновенно скрылась в ванной комнате, где сыскала себе халат и тапочки. Быстро взглянув на себя в зеркало, я поймала себя на мысли, что в отражении вовсе не я, а Лола. Отскочила от раковины, напуганная этими думками. Сердце ухнуло в пятки, но я сумела себя взять в руки. Отдышавшись, я вернулась в комнату, застав Соломона у огромного окна, из которого был виден весь его мир до самых последних линий сплошного темного леса. Подойдя к нему, я обняла мужа со спины и уткнулась лбом в мощную спину.
— Уже прошло столько дней, а мы не предпринимаем ничего, — удрученно прошептала я, зная, что Соломон меня услышал.
— Если бы я только знал, как помочь, родная, поверь мне, я бы не сидел сложа руки, — безэмоционально ответил Соломон, накрыв мои сцепленные вокруг его талии руки. — Поверь, я не меньше твоего волнуюсь за них двоих. И я благодарен Лоле, что она вернула тебя сюда ко мне. Это чудо, Анна, что ты осталась невредимой и живой. — Голос Соломона дрогнул, а скованные в напряжении мышцы спины, выдали его, что он был награни нервного срыва. Интересно, а демоны способны на такое? Или только человеческая сущность могла познать куда больше эмоций и чувств, чем демоническая?
— Соломон, — спустя пару минут молчания, которое воцарилось в нашей спальне, я окликнула мужа.
— Да? — он будто почувствовал во мне перемену, и, заинтересовавшись, обернулся прямо в моих объятиях. — Скажи мне, любимая, — подгонял Лорд, окончательно убедившись, что меня беспокоило кое-что еще.
— Не перерожденные души исчезают, — шумно сглотнув, я едва сдерживала слезы. — Душа Лолы навсегда утеряна, но она не стала жертвой для какой-то условности в Царстве. Мы должны остановить это.
Я окончательно разрыдалась, утопая в объятиях любимого. Соломон утешал меня, и пусть этого было достаточно, но я не могла остановиться. Перед глазами до сих пор тускнеющий огонек той девушки. Совсем молоденькая, младше меня, но так мало повидавшая жизни на земле и тут ей не рады. Конечно, она переродится в другую ипостась, возможно, станет кошкой или красивой синичкой, но она никогда не познает любви. Мир, в котором все иначе, тоже был жестоким и несправедливым.
— Нет никаких условностей, Аня, — поспешил успокоить Лорд, взяв мое лицо в свои ладони. Глаза в глаза, и вроде стало легче дышать.
— Но они сказали мне, что есть тот, кто против них, любви и мира. Царство Адово не для нас, — не унималась я, пересказывая то, что услышала из уст гоблинов и той же Лолы.
— Это сказки, Аня, — устав от мнимых обвинений, Соломон отпустил меня и принялся надевать рубашку, да застегивать на ней жемчужные пуговицы. — Тебе надо отдохнуть, — сказал слишком резко, а я молча обняла саму себя. — Я пришлю к тебе лекаря. Демон осмотрит тебя.
— Зачем?
— Затем, что я переживаю за тебя. Мне не нравится, что ты отказываешься от еды и питья. И которую ночь мучаешься бессонницей. — Соломон был полон решимости запереть меня в комнате до полного выздоровления. А такая перспектива меня не устраивала. — Думаешь, я не видел, как ты посреди ночи вставала и бродила по замку? Даже если я перестал слышать твои мысли, это не значит, что я не ощущаю твоего волнения и смятения. Аня, любимая моя королева, — Тёмный Лорд пересек небольшое расстояние между нами и снова окутал собой, покрывая темной дымкой, словно шалью. — Ты не хочешь в чем-то сознаваться, но я уверен, проблему мы можем решить с тобой вдвоем.
— Не надо мне никаких лекарей, — опустив глаза, я выдохнула. — Просто я измотана такими бурными событиями и только. Нет никаких секретов. Соломон, не надо нагнетать, пожалуйста, — я обняла мужа, прильнув к его груди. В ответ Лорд поцеловал меня в висок, а затем добавил:
— Мне нужно выполнить долг перед народом. Отдохни. Я скоро вернусь, — тихо отрапортовал он, напоминая мне, что Соломон не просто мой муж, но и правитель Царства. — И еще, поешь, пожалуйста, — а вот это был приказ, который я не смела ослушаться.
— Хорошо, — согласно кивнула. Затем Лорд испарился в воздухе, оставляя меня наедине с самой собой.
И что же мне делать? Я подошла к окну и так же, как Соломон смотрела вдаль, пытаясь увидеть знакомые силуэты. Отчего-то я представила, как Лола и Авраам возвращаются домой в полном здравии и полны любви. Почему с некоторыми судьба так несправедлива? Слишком жестока к двум любящим сердцам, когда как не каждому дано познать это чувство. Мой кот Людовик возник из-за темного угла, и, мурлыча себе под нос, он вальяжно и крайне грациозно прошагал ко мне. Затем потерся мордочкой о ногу и так взглянул на меня своими колдовскими зелеными глазами, что на миг показалось, будто я попала вовсе не домой, а Зазеркалье играло моим сознанием. Желаемое, выданное за действительность, ведь такое бывает и на земле, только там это называют шизой. Усмехнувшись над собой, я наклонилась и подобрала кота на руки. Довольный, он разлегся на моих руках, словно в колыбельке и начал мурлыкать еще интенсивнее. Его коварный план успокоить меня сработал, и мне вправду стало чуть лучше.
