Он особенный.
Он не причинит мне вреда, что бы там ни было и как бы сильно ему не хотелось близости.
Хотя в одном берии все-таки были правы – перенести близость с таким большим и мощным мужчиной оказалось нелегко.
Я уже опустилась в ванную, где плавали цветы и какие-то веточки, когда в комнату влетела Талита, уставившись на меня тревожно и как-то восторженно.
– Ты правда в порядке, Алу?
– Правда, – рассмеялась я, понимая, что девушке очень интересно узнать, как все происходило, – не все так страшно и опасно, как может показаться на первый взгляд.
Тали покраснела, верно истолковав мои слова, и тут же плюхнулась на кровать, глядя на меня во все глаза.
– Ты решила пойти с Нордом в его дом?
– Да.
– Их дома изо льда и без тепла. Как вы сможете жить в них?
Я только улыбнулась в ответ:
– На стоянке инуитов тоже есть дома без тепла. Мы все живем среди льдов.
– Инира тоже не хочет оставаться у нас! И еще одна девушка уходит. Еще одной Защитник пообещал построить дом из дерева, и тогда он заберет ее к себе, а пока будет приходить к нам.
– А та невеста, что кричала ночью?
– Она остается, чтобы привыкнуть к новому миру. Ей оказалось это тяжелее, чем остальным, – Талита подалась вперед, улыбаясь. – Вы – первые невесты, которым разрешили покинуть стены дома берий! Просто с ума сойти, как все меняется! Может, придет время, когда и нам можно будет выходить к людям!
Так вот что тяготило крошку Тали.
Она хотела к людям.
– Инира не спит?
– Нет! Сейчас позову ее! – шустрая и забавная Тали тут же убежала, а мне вдруг впервые стало неловко.
Столько лет мы жили бок о бок с моей Инирой, и вот я чувствовала себя нехорошо, что в эту минуту была счастлива… а она – нет.
Это чувство прошло, когда я увидела темные красивые глаза своей подруги и она крепко обняла меня, не боясь намочиться.
Я тут же выбралась из ванны, и мы проговорили несколько часов, оставшись наконец наедине.
– Я бы не хотела для тебя той жизни, о которой ты никогда не мечтала, ила, – прошептала я подруге, обнимая ее, когда пришло время собираться в новые дома на границе миров Берсерков и людей.
.Туда, где жили Защитники.
– Я была рождена для этого, и поэтому нет ничего, что я не смогу принять, – спокойно отозвалась Инира, и снова поразилась, насколько сильной она была в душе, несмотря на свою нежность и хрупкость внешне.
– И потом, Соранг действительно хороший.
С этим я была полностью согласна и всем сердцем надеялась, что придет время, когда Инира сможет полюбить его больше, чем Ханта.
Потому что Соранг заслуживал это и доказал уже дважды!
Спустя несколько часов все Защитники и ныне законные медвежьи мужья своих хрупких невест стояли у дома берий, слушая наставления старушки с добрыми глазами.
– В ваших руках великая ценность, дети мои, – говорила она притихшим огромным мужчинам, которые стояли, склонив перед ней головы в уважении. – Цените и берегите их. Слушайте их души и учитесь понимать переменчивый человеческий нрав. Девушкам будет тяжело, и пройдет немало времени, прежде чем они смогут привыкнуть к новой жизни. Если они захотят вернуться в наш дом, чтобы отогреться или попросить совета, – не держите их у себя, а приводите к нам. Мы всегда и во всем поможем. Любите их, как можете любить только вы, и эта любовь вернется к вам втройне!
Защитники кивали и выглядели серьезными.
Для них это были не просто слова.
Они, как и девушки, вступали в новую жизнь, которую не знал никто из Защитников ранее.
Двое остались у берий на время, а мы с Инирой и еще одной невестой спустились вниз и подошли к своим Берам, чтобы последовать за ними в свои новые жилища.
Норд поднял меня на руки, не давая идти ногами, как бы я ни убеждала, что так будет лучше и скоро боль пройдет.
А Инира села в сани вместе с нашими псами, тихо благодарив Соранга, когда тот легко повез их за собой.
Я не смотрела на дорогу.
Не могла отвести взгляда от красивого мужественного лица моего мужа, в глазах которого сияло арктическое солнце ярче, чем на горизонте, отражая весь голубой лед.
– Не смотри так, Алу, иначе сдержать свое обещание и не касаться тебя мне будет очень тяжело, – улыбнулся Норд, и от меня не укрылась легкая и многоговорящая хрипотца в его голосе.
А мне хотелось целовать его.
Хотелось обнимать и показывать этими прикосновениями, в каком я восторге от того, что стала его женой.
Медведь это, конечно же, чувствовал и потому был доволен.
Через какое-то время Соранг остановился и махнул рукой в сторону, обращаясь ко мне:
– Нам туда.
Это означало, что мы дошли до той линии, где жили Защитники, и теперь вынуждены были разделиться.
– Я смогу иногда видеться с Инирой? – осторожно уточнила я, на что и Норд и Соранг кивнули без промедления:
– Без проблем. По меркам Берсерков мы – соседи. Поэтому можете ходить друг к другу в гости. Только в нашем сопровождении, потому что здесь обитает много медведей.
– Спасибо.
Я улыбнулась подруге, которая хоть и молчала, но в целом выглядела неплохо.
По крайней мере, она не боялась и смотрела на Соранга уверенно и спокойно, в отличие от медведя, который, кажется, постоянно отводил глаза и был очень смущен.
Вся надежда была на подругу, ее дружелюбие и доброе сердце.
Успокаивало только одно – Соранг ей не был противен, а значит, все еще могло пойти хорошо.
Я бы хотела сказать о своем горячем желании дружить семьями, но не решилась
Подумала, что в этой ситуации это будет лишним. Слишком рано говорить о подобном.
Я только помахала рукой подруге, когда Соранг свернул, а за ним и сани, где теперь Инира поехала одна, потому что все псы решили остаться с нами.
Как и Доча, которая все это время спокойно вышагивала рядом, видимо, смирившись с тем, что от этих больших мужчин теперь было никуда не деться. Самое главное, что она приняла их и даже брала еду, что лично мне говорило о многом.
Норд прошел еще немного вперед и как-то замедлил шаг, словно не был уверен в том, что следует идти дальше, а я заглянула в его красивое лицо, отмечая, что его выражение слегка изменилось, став растерянным.
– Алу, я должен кое-что сказать тебе.
Я быстро кивнула, превратившись в одно большое ухо и почему-то начав паниковать.
Что сейчас скажет мой муж?
Что я восьмая жена, но буду самой любимой?
Или что у него целый детский сад в придачу к гарему?
От этих шальных мыслей руки стали просто ледяными, а в голове стало пусто и больно.
Норд кашлянул и поставил меня на ноги, только не отпускал из своих рук, прижав в груди.
– Мой отец, Акман. Он не очень любит людей…
– Что значит «не любит»? – вдруг раздался бас, от которого я вздрогнула и обернулась, наблюдая за тем, как к нам идет еще один Берсерк – высокий, статный, с широченными плечами и мощным торсом. Но с белоснежными волосами и такой же седой бородой.
Его голубые глаза щурились и смотрели цепко и тяжело, но, как мне показалось, совсем не злобно.
К счастью, он не был настолько громогласным, как король, хотя своей статью и выправкой поражал воображение.
Сразу было видно, что он – солдат старой закалки, который не будет распускать нежности.
– Так и скажи, что твой отец людей ненавидит и считает, что в нашем мире им не место!
Сердце пропустило удар от этих слов, и я почему-то покраснела, словно мне было стыдно за то, что человек.
И Норд напрягся за моей спиной, обняв меня сильнее, явно давая понять отцу, что в обиду он меня не даст, что бы ни случилось дальше.
А отец приблизился к нам еще, встав на расстоянии вытянутой руки, и я ощущала горящей кожей, что он смотрит на меня сверху, рассматривая придирчиво и неторопливо.
– Но скажи еще и то, что человек человеку рознь. Как и среди нас – есть хорошие Беры и есть плохие. И ты не плохая, дочка.
От последней фразы я едва не всхлипнула, робко приподняв голову и заглянув в строгие, но добрые глаза отца Норда, а он вдруг кивнул:
