был здесь и решил научить Боровичка?”
– Вот, хозяйка, – довольно сказал домовой. – Книжку нашел, учебник, значитца. Ты же сама говорила, что надо мне учиться.
Боровичок хлопнул по обложке своей маленькой ручкой.
– Говорила, – согласилась Таня. – А где ты ее взял-то?
– Ну, то дело не хитрое, – махнул рукой Боровичок. – В столичной Академии магов позаимствовал, вот.
Таня всплеснула руками:
– Как это позаимствовал? Украл, что ли?
Боровичок напрягся:
– Позаимствовал. Не украл. Не боися, хозяйка, – успокоил он ее. Тамошний домовой старый мой должник. Вот дал на вечерок, – Боровичок вздохнул и с тоской погладил фолиант по потрепанному боку.
– Чтоб ознакомился с этой…с теорией, вот.
У Тани отлегло от сердца и она сразу вспомнила, о чем хотела спросить:
– Боровичок, а много ли нам заплатили за тортики? Ну, за всю тирдцатницу?
Боровичок развел руками:
– Так ведь как обычно, хозяйка. Пять золотых у нас есть. Пополнился карман-то, – и он довольно похлопал себя по бедру. Карман домотканых штанов у него, видимо, был бездонен.
– Да не смотри так,хозяйка. Не в самом кармане храню. А в тайничке пространственном, – пояснил довольный домовой.
– Понятно, – пробормотала Таня. Что такое пространственный карман она не знала, но поняла сразу. Такая штука, куда Боровичок мог положить что-то и хранить. И причем достать в любое время. Она ж уже видела. Ведь как раз оттуда домовой не так давно ей денежки выдавал.
“Но пять золотых… Это очень мало. Очень. Если долг платить придется, сколько же лет? – ужаснулась Таня. – Нет. Надо срочно что-то придумать. Срочно!”
– А скажи-ка, Боровичок, – задумчиво сказала девушка. – Может нам на месяц хватить не пяти золотых, а, скажем, трех?
Боровичок нахмурился:
– Трех? – недовольно пробормотал он. – Это если сесть на хлеб и воду.
Сидеть на хлебе и воде он страсть как не любил, хоть и приходилось.
– Ничего! – воспрянула вдруг Таня. – Мы что-нибудь придумаем!
Кнурх отсутствовал недолго. Луний с Сильвером не успели перемолвиться и парой слов, как он выскочил наружу. Дверь была в мастерскую закрыта настолько плотно, что и щелочки не оставалось. Тайны свои гномы хранить умели.
На лбу у мастера красовались великолепные окуляры, поблескивающие в свете магических лампочек.
Он не выглядел особо довольным. Напротив, губы его были поджаты и тень сожаления плескалась в глубоко посаженных глазках.
– Что скажете, мастер? – одновременно подскочили усевшиеся на ступеньках мужчины. У входа в святая святых никаких табуреток и стульев для гостей отроду не водилось.
Гостям тут делать было нечего. В виде редчайшего исключения и только из-за собственного неуемного любопытства Кнурх пустил незваных гостей в свои тайные подвалы.
Гном сверкнул недовольным взором и нехотя вымолвил:
– Настоящее. Письмо настоящее, – он даже вздохнул, не скрывая своего разочарования.
— Как настоящее? – в один голос воскликнули мужчины. – Почему вы так решили? – Сильвер чуть не зарылся руками в свои роскошные кудри.
Мастер сморщился как будто только-только проглотил кусочек незрелого яблока:
– Потому что я мастер, лир Сильвер, – произнес он с достоинством и погладил свою бороду, заплетенную в несколько косичек.
Многочисленные кольца задели за колокольчики, вплетенные в косички и сыграли изрядный музыкальных экзерсис.
Сильвер поднял руки:
– Сдаюсь, сдаюсь, мастер. Я вовсе не это имел в виду. Я не в коем случае не сомневаюсь в вашем вердикте.
Кнурх несколько оттаял.
Ему и самому было очень жаль, что письмо оказалось настоящим. Куда с большим удовольствием он бы разобрался с поддельным.
Вот где потребовалось бы его настоящее мастерство!
– С вас, лиры мои, десять золотых, – в конце концов сказал он недовольно. Конечно, Кнурх не отказался бы запросить и все пятнадцать. Но что поделать, раз работа оказалась до смешного простой. Да к тому же заказчики сами пришли. Не пришлось тащиться в магистрат. Выходить из своей мастерской гном очень не любил.
– Десять? – оживленно переспросил Луний. Вот кого только обрадовало, что письмо оказалось настоящим. Десять золотых это вам не пятнадцать. А дыр в бюджете городском хватало. Будет теперь и на засыпку ямы рядом с магистратом. А то безобразие.
Сильвер же потрясенно вертел письмо в руках и молчал. Он до последнего надеялся, что письмо окажется подделкой.
Ведь теперь лире Соларе придется выплачивать долг. А такого для своей возлюбленной бургомистр не хотел вовсе. Пятьдесят золотых это вам не мять, лиры мои.
Но делать нечего. Он глубоко вздохнул:
– Спасибо, мастер. Вы нам очень помогли, – медленно сказал он и кивнул Лунию. Луний понятливо достал из зачарованного мешочка, который все это время лежал во внутреннем кармане его камзола, десять золотых и выдал их Кнурху.
Кнурх обстоятельно просмотрел каждую денежку и ссыпал в лубокий карман на груди.
– Прошу на выход, уважаемые, – довольно сказал он и указал мужчинам на лестницу.
– А кто такая это лира Сияна-то? - спросил вдогонку. Сам факт, что письмо с таким долгом где-то пропадало и появилось только теперь, все-таки заинтересовало мастера.
– Это бывшая владелица лавки магических сладостей, – пояснил Луний. Сейчас там заправляет ее дочь, лира Солара.
– Солара? – воскликнул вдруг мастер Кнурх? – Это такая фигуристая блондинка с косой?
Тут уже остановился и обернулся сам бургомистр.
– Вы знакомы? – удивленно спросил он.
– Имел неудовольствие, – по привычке буркнул гном. – Воткнулись в меня, этакая девица. Неслась куда-то как оглашенная. Но деловая. Прям в Ликоню мою, – вдруг умилился мастер.
– Да, прямо вылитая моя Ликоня.
Сильвер поднял бровь. Ему как-то довелось увидеть дитятко мастера. Маленькая, уже чуть-чуть усатая девица со сверкающими зелеными глазками и тяжелыми кулачками. Этими кулачками она колотила по столу в таверне, куда явно нелегкая занесла Кнурха. На его Солару Ликоня и близко не походила.
– Да я про характер говорю, лир бургомистр. Характерная девица-то Солара ваша.
Кнурх покачал головой:
– Жалко ее. Такой дог выплачивать, вот жеж..
Сильвер нахмурился и сухо сказал:
– Разберемся, мастер. Разберемся. Спасибо за помощь и всего вам наилучшего.
Он быстро, через одну ступеньку, помчался по лестнице и остановился только перед входной дверью.
Луний нагнал его, тяжело дыша.
Мастер Кнурх, конечно, никак не мог угнаться за своими гостями.
Поэтому обоим мужчинам пришлось подождать его еще минуты три.
Ведь дверь просто так их
