говорил, даже вскользь не упоминал, — повторила Илзе вслух, не зная, кого желает убедить в первую очередь — Блейка или себя? — Ни словом, ни делом, ни взглядом…
— Почему-то я не удивлён. Но чтобы уж совсем ни взглядом, ни делом — это явное преувеличение. Или, скорее, недосмотр.
— Если ты о том, что Северо рассказал правду о Редже…
— И об этом тоже.
— Мы почти четыре года не виделись, да и до моего отъезда из Изумирда пути наши пересекались не столь часто, как можно вообразить. Конечно, мы знаем друг друга с малых лет, но мы не были неразлучны и чем старше становились, тем реже встречались. У Северо младший брат есть и в детстве я с ним больше времени проводила, чем с самим Северо. Он уже учился, когда мы с Джаном ещё из-за игрушек спорили, и, поверь, он всегда был серьёзен, вдумчив и сдержан, никакого легкомыслия и бесконечной череды возлюбленных, которые сегодня есть, а назавтра он их имён не помнит. И неужели за столько лет Северо не перерос это… эту юношескую влюблённость, если таковая вовсе была, и не нашёл… кого-то поближе?
— Видимо, нет.
— Не понимаю, к чему ты мне об этом рассказал, — Илзе откинулась на спинку, устремила взгляд на темноту, разрезаемую светом огнёвок. Предместья остались позади, и теперь перед носом летуна расстилалась окутанная сумерками равнина внизу да чернота неба вверху.
— Хотел узнать, известно ли о том тебе, — Блейк осмотрелся внимательнее, отдельно задержавшись на мрачном небосводе. — В нынешней ситуации его увлечение… особенно проверенное временем и длительной разлукой… внушает некоторые опасения.
— Какие опасения? Или ты полагаешь, будто Северо не удовлетворится сбором информации и попытается… причинить тебе вред? Блейк, мы не при императорском дворе, где, похоже, было в порядке вещей разрешать всякую трудность посредством причинения вреда, если не сразу убийством неугодного человека.
— Что ж, значит у меня, как выразилась очаровательная фрайнэ Шевери, профессиональная деформация налицо.
— Что, прости?
— Асфоделия сказала так как-то раз своему мужу, а Эветьен повторил мне и Стефану. Занятное выражение, не правда ли?
Небо хмурилось и мрачнело, облачившись в траурное одеяние низких туч, словно не одобряло действий смертных. В Изумирде колокола и гонги на смотровых башнях уже объявили о скором изменении погоды и, повинуясь их зову, все воздушные суда начали один за другим приземляться, искать укрытие на специальных площадках и в больших дворах. Вылети корабль Сагилитов чуть позже и из города его бы, согласно правилам, уже не выпустили.
Или если бы Иву и Ирис вздумалось сбежать в поздний час, под покровом ночи.
Впрочем, Ив легкомыслен, но не глуп и понимал, что чем позже, тем сложнее покинуть Изумирд.
В отличие от города, храм Трёхликой вечерами не освещался, ни фонарей во дворе, ни света в окнах и башенках. В сумерках пролететь мимо него легче лёгкого, но Северо ориентировался на редкие огни Менада. Описал два широких круга под крышами, сбрасывая скорость, и повернул к храму. Озара выскочила из рубки, метнулась на нос судна, будто надеясь уже отсюда выяснить, совершил ли её сын непоправимую ошибку.
Совершил.
Ошибку ли, нет — покажет время.
Летун начал снижение едва ли не от самого поселения, шаря огнёвками по приближающейся земле, выхватывая и огибая деревья. Погружённый в безмолвие храм и впрямь терялся в сумерках, словно растворялся, становясь зыбким, полупрозрачным, точно мираж в пустыне. Первая тяжёлая капля ударила по защитному покрову, пустила бледные серебристые круги. Судно мягко ткнулось в землю и Озара, не дожидаясь сигнала колокольчика в рубке, бросилась к дверце в фальшборте. Открыла, чуть покров истаял в потяжелевшем влажном воздухе, но вытаскивать и спускать сходни не стала. Подобрала юбку и спрыгнула. Илзе последовала за сестрой — летуны не настолько высоки, с палубы и обычный человек может спрыгнуть, не причинив себе увечий, а змеерожденные и подавно. Под зачастившими каплями догнала Озару, широким шагом направлявшуюся к воротам, схватила за руку.
— Озара, не делай глупостей.
— Глупостей? Глупости тут творит только мой бестолковый сынок, — сестра и не подумала остановиться и Илзе пришлось идти рядом, то и дело переходя на короткие перебежки, вцепившись свободной рукой в подол собственного платья. — Ишь ты, потащил девчонку к Великой матери, клятвами обмениваться! Уж сколько их у него было, не счесть! Из тех, кого мне довелось увидеть, были и куда красивее, грациознее, умнее, воспитанней этой… Ирис. Кое-кто и происхождением мог похвастаться, кабы мне вздумалось женить его на достойной хорошей девушке. Но нет, из всех он выбрал именно её, франскую девчонку, у которой за душой только и есть, что волосы рыжие да слабый дар!
— Они любят друг друга…
— Во имя Матери, да пусть любятся сколько душе угодно! Жениться-то зачем?! — Озара замерла перед воротами, позвонила в колокол, дёргая за верёвку с таким остервенением, словно намеревалась вовсе выдрать её.
Капли били по траве и камню всё чаще, усерднее, протягивались водяными нитями.
— Они наверняка давно уже покинули храм, — предположила Илзе и беспокойно оглянулась на корабль.
Зачем Блейк рассказал ей о возможных чувствах Северо? Почему именно сейчас? И почему полетел с ними, если опасается Северо?
— Если они не вернулись в город на том же летуне, на котором прибыли, то, скорее всего, остались в Менаде. Надо было сесть ближе к нему и пойти сразу туда… должен там быть гостевой дом или хоть какие-то съёмные комнаты, где Ив и Ирис могли бы остановиться на ночь…
Сквозь нарастающий шум дождя и затихающий дребезжащий звон внезапно прорвался странный резкий звук, то ли удар, то ли…
И донёсся он со стороны корабля.
Илзе обернулась вновь, попыталась разглядеть хоть что-то, но огнёвки светили прямо на ограду храма и увидеть, что происходит за ними, на палубе и подле борта, возможным не представлялось. Шум дождя заглушал тихие звуки и голоса, буде там таковые, и оставалось лишь гадать, действительно ли на летуне происходит что-то дурное, непоправимое, или воображение Илзе играет с ней злую шутку. Озара подняла голову и сразу опустила, обтёрла мокрое лицо мокрой же ладонью и снова позвонила. Скрежета отпираемого засова Илзе не расслышала, однако створка приоткрылась, являя знакомую привратницу в чёрном промасленном
