Что я там про спасение своего дома говорила?
Кажется, надо спасать не только его. И не только от Хелы.
О чём-то таком, кстати, подумала не я одна.
— Два часа, Фрейя, — устало вздохнул повелитель огненных пустынь, недовольно покосившись на кегельбан из великанов. — Тебя хватило всего на два часа!
Устыдилась бы, хотя бы самую малость, но…
— Меньше, — скучающим тоном заметил на вполне себе справедливое негодование эйна архивампир. — Просто ты был немного занят и не заметил, что сперва пришла она, уже потом вся эта великая армада.
О, тут он был целиком и полностью не прав!
Эйн очень даже заметил, судя по мрачности, переполнившей тёмный взор, и сжатым кулакам, величину силы которых я ощутила на своей пояснице.
— Мы же договаривались, — добавил с тенью лёгкого укора Амитиас Адальстейн Эльрилейрдский. — Но ты мало того, что поступила вновь, как тебе больше хочется, так ещё и вот с этими вот, — кивнул в сторону всё ещё сражающихся за равновесие йотунов, — опять куда-то собралась?
Горько вздохнула.
— Смерть одной из сторон договора автоматически аннулирует все обусловленные обязательства, — огрызнулась. — Не моя вина, что смерть была фальшивая, то есть не совсем твоя.
Глава ковена магов крови на это одарил таким красноречиво суровым взором, шумно выдохнув сквозь сжатые зубы, что сразу стало понятно… вообще ни разу со мной не согласен.
— Ну а что? — округлила глаза, решив дожать свою точку зрения. — Разве это не так?
Эйн промолчал. Ненадолго. Ещё раз шумно выдохнул. Кулаки сжал сильнее прежнего, аж до хруста в суставах.
— Бесишь, — признался честно, уставившись в небо.
И пусть частично можно было его понять, если вспомнить, как он и сам без моего участия со всём разобрался, и даже остался относительно невредимым. Я всё равно обиделась.
Обиженная валькирия — самый лучший аргумент!
Жаль, он не особо сработал. Вернее, вообще никак. У меня банально терпения не хватило обижаться на эйна дольше, чем следующие пять секунд. Просто потому, что не до пустых обид, когда где-то там Брону срочно требуется помощь и поддержка.
— А если мы снова договоримся? — решила зайти с другой стороны, постаравшись как можно более жалостливо смотреть на мужчину.
Не судите меня строго, компромисс, как выяснилось неоднократно — штука хорошая, тем более, что сейчас любые возможные средства были в принципе хороши, лишь бы я получила то, в чём так отчаянно и рьяно нуждалась.
— Да? — заинтересовался повелитель огненных пустынь Аксартона. — И как же, например?
Интересный вопрос!
На который я слишком долго подбирала подходящий и стоящий того ответ. Демет успела высказаться до меня:
— Теперь, кажется, ты кое о чём забыл, — строгим тоном отчитала валькирия моего эйна. — Ей там не место.
На меня вовсе не посмотрела. Очевидно, как уже случалось однажды, решила, что моим мнением интересоваться совсем не обязательно, она и сама лучше всех всё знает.
Вот не зря я этих двоих сравнивала!
— Не хотите брать меня с собой, и не надо, — фыркнула я в показном презрении. — Я использую проводник, — заявила решительно, попутно обдумывая, где б раздобыть умирающего воина, чтоб бессовестно присвоить его душу. — А вы и дальше тут оставайтесь, вы же всё равно не торопились возвращаться, с чего бы вам что-то менять и сейчас? — закончила ядовито, не скрывая всего своего недовольства.
Заодно вспомнила, что я вообще-то на них всех очень зла!
И до сих пор не отомстила за обман, а значит и не простила…
Ну их!
Хотя нет, не прям так уж и сразу.
Сперва…
— Почему меня отослали? — потребовала я, буравя Демет пытливым взглядом.
Валькирия на то беззвучно выругалась сквозь зубы. S-образный клинок, сам собой сформировавшийся в её руке, тоже демонстрировал крайнюю степень взвинченности, несмотря на непробиваемо каменное выражение лица.
— Сейчас не самое подходящее время для подобных обсуждений, ты не находишь? — сухо отозвалась старшая сестра.
Ага, так меня и проймёшь!
— Ошибаешься, — возразила я. — Как раз оно самое. Я не ради праздного любопытства спрашиваю вообще-то, — фыркнула, выдержала небольшую паузу, после чего добавила: — Хела считает меня прямой угрозой? Почему?
Демет на это лишь поджала губы. Подозреваю, опять принялась ругаться, но уже мысленно, а не вслух.
Глава 15.5
Хорошо, Уна таким упорством в искусстве молчания не отличалась:
— Ой, да тут даже дохлые умертвия, и те давно в курсе, что ты наполовину богиня, ещё с тех пор, как ты воспользовалась Кубом Бытия, что обычным созданиям Всеотца не по возможностям, — всплеснула руками. — Твоя родная мать — та, что выносила тебя и родила, была истинной валькирией, тебя не создал Всеотец. Тоже мне величайший секрет, который надо хранить во что бы то ни стало! — закатила глаза.
Мне бы и самой хотелось поступить точно так же. Но я не стала. У каждой валькирии есть мать. Но не та, что дала жизнь, а та, что воспитала, таков уж уклад нашего существования. Валькирии не рождались, их создавал Всеотец. По крайней мере, так я считала.
— Но, если моя родная мать — валькирия, то…
Пожалуйста, кто-нибудь скажите, что это не мой голос звучит настолько тихо и жалко, будто бы я сейчас заново разрыдаюсь!
Жаль, всё обстояло именно так, судя по тому, как хватка рук повелителя огненных пустынь вокруг меня вмиг стала крепче.
— Ты никогда не видела её и не знала, потому что она погибла в одной из войн, когда расширялся Пантеон Первых Миров, — прекрасно уловила все мои мятежные чувства Демет.
То есть теперь она молчать перестала!
Чтоб её…
— А отец? Кто?.. — мой голос позорно сдал, и я не договорила.
Зачем мне это вообще знать? Все боги Пантеона Первых Миров всё равно погибли, благодаря вероломству Хелы. Разыскать его и увидеть в любом случае не получится. Да и мало кого из них я знала лично. Разве что…
— Всеотец, — отвернулась от меня Демет, словно была не в силах и дальше смотреть в мои глаза. — Ты — последняя оставшаяся в живых наследница Пантеона богов Первых миров. Именно поэтому ты не можешь туда вернуться. Я обещала ему, что сохраню твою жизнь во что бы то ни стало, даже если за это придётся заплатить благополучием всех миров.
Дар речи ко мне и тогда не вернулся. А ещё стало поразительно больно где-то глубоко внутри моей груди. Словно сердце отказывалось биться. То ли от горечи. То ли от обиды.
Она ведь не может сказать всё это всерьёз?!
Нельзя так. Валькирии — хранительницы памяти мира и самых великих битв за него, но они не разжигают новые войны и уж точно не способствуют тому, чтобы они длились бесконечно. Но всё то, я оставила при себе. В диалог влезли другие валькирии. В отличие от меня, их интерес был куда более приземлённым.
— Раз уж Фрейя — наполовину богиня, внутри неё растёт ещё один наполовину бог, а отец её сына связан с ними прочной кровной связью, то получается, у нас в наличии практически полноценная божественная сила, унаследованная от Всеотца? — призадумалась Мара, пристально глядя на эйна.
— Получается, что так, — нахмурилась и Хали.
А я почти уверилась, что для них всё предыдущее стало таким же сюрпризом, как и для меня. Зато теперь совершенно точно всем до единого стало понятно, каким именно образом Амитиас Адальстейн Эльрилейрдский сумел поставить на колени одного из Старых Богов и тем самым подчинить его сестру.
— Получается, он вполне может противостоять Хеле? — продолжила Мара.
Теперь уже все валькирии до одной придирчиво рассматривали его в явной оценке подвернувшегося варианта.
И так досадно мне стало! Главное, наполовину богиня тут я, беременна внуком-полукровкой Всеотца тоже я, а вся надежда у них образовалась, видите ли на моего эйна!
— Почему это только он? — ворчливо заметила я уже вслух.
Сёстры все до одной сделали вид, что не услышали, чем только сильней всколыхнули всё зародившееся во мне негодование.
