холодное лезвие скользнуло прямо по коже.
Острие ножа поддело цепочку и вытащило ее целиком.
Но вместо Сердца Дракона на ней висело обручальное кольцо.
Обручальное кольцо, подаренное Риганом.
Когда я стала настоящей драконицей, то цепочка порвалась и я освободилась от Сердца. Выполнив свою главную задачу, оно стало не нужно. Оно сделало меня той, кем я и должна была стать.
Риган забрал камень Сайфера, чтобы уничтожить. Больше никогда не случится так, что оно попадет в чужие руки. Такой была воля его отца, и он ее исполнил.
Я тогда наивно спросила – зачем уничтожать такой крутой артефакт, с помощью которого можно наделать новых классных драконов и возродить наш род?
– Кто тебе сказал, что все драконы вымерли? – усмехнулся Риган. – Профессор Трентон – мой давний друг и советник. Он говорит то, что мне выгодно. То, что Цезарион и его приспешники желают слышать, пока их смертоносные катапульты гниют в подвалах Стальной Башни.
– Значит, есть еще… Такие же, как мы? – обрадовалась я.
– Значит, есть, – ответил Риган и поцеловал меня в висок.
Облик любимого стоял у меня перед глазами, пока Цезарион разорялся по поводу того, что на мне больше нет Сердца Дракона.
– Где оно, слышишь ты, девка? Кесарь спрашивает тебя, куда дела Сердце? Ведь оно было на тебе! Говори! Говори! Говори!
В этот момент, когда Меракс бесился и орал, брызгая слюной во все стороны, он уже не казался статным и красивым, а, наоборот, отвратительным.
– Потеряла, – разлепила губы я.
Одно единственное слово далось с трудом.
– Ваше Кесарьство, понимаете, если… – со встревоженным видом вмешался жрец Базилик. – Если на ней нет артефакта, то она… Она уже стала… Процесс уже произошел…
– Что? – рассвирепел Меркас. – Что ты хочешь сказать?
– Она уже стала… тварью, – прошептал жрец.
Цезарион всем корпусом повернулся ко мне, разглядывая с новым выражением. В нем была противоречивая смесь чувств – от отвращения до маниакального интереса.
– Пытай ее, – велел кесарь. – Пытай эту девку до тех пор, пока не расскажет тебе всю свою жизнь в полных подробностях. Ты должен узнать, откуда она взялась, куда дела Сьюзен и, главное, Сердце Дракона. А затем… Затем я скажу тебе, что с ней делать.
ГЛАВА 41
Пока два дюжих служителя жреца в темных хламидах меня куда-то волокли, Базилик приговаривал:
– Даже не надейся сбежать, как в прошлый раз, отродье! Сейчас ты будешь надежно заточена вместе с фамильяром в моем храме.
Я все так же молчала, стараясь не выказывать страха.
Понимала, что это только обрадует мучителей.
Драконица внутри очень помогала – ведь она была смелой, мудрой и бесстрашной. Не будь ее, я бы уже, наверное, билась в дикой истерике.
Увы, человеческое начало, остающееся во мне, не могло похвастать таким самообладанием.
Мне было страшно. Очень, очень страшно! Как и любой человек я боялась изощренных пыток, которым меня может подвергнуть жрец. А он может, не сомневаюсь!
Но еще больше я боялась рассказать под пытками, что наследник Сайфера жив и собирается занять место на троне. Цезарион не должен узнать о планах Ригана!
Ни в коем случае! Никогда!
Я видела, что следом тащат клетку со Злыднем и сердце сжималось от тревоги и беспокойства за своего пушистого фамильяра.
Наверное, только сейчас я осознала, как сильно полюбила его! За прошедшее время перс стал мне настоящим другом, верным помощником и добрым советчиком. При виде бесчувственного котика в клетке все внутри переворачивалось.
Когда Базилик будет меня пытать, то перс испытает всю эту боль на себе!
Такого я допустить не могла. Но не могла и рассказать о Ригане и тридцати тысячах войнах Цезариона, перешедших на сторону наследника белого дракона.
Вскоре мы оказались в храме темных практик, которым заведовал Базилик.
Только храмом это назвать можно было с большой натяжкой. Скорее, небольшая часовня из черного кирпича где-то на задворках Стальной Башни.
Внутри было очень душно, сперто и царил специфический запах каких-то курений. Все окна были плотно закрыты ставнями, чтобы ни единого лучика солнца не проникало в это мрачное царство.
Единственным источником света здесь были свечи, расставленные повсюду. Они были из разноцветного воска – красного, синего, зеленого, черного… Это вызвало у меня ассоциации с тем, когда я попала в этот мир. Соня, вернее, Сьюзен Салосская расставила такие же разноцветные свечи по лучам пентаграммы.
А я тогда подумала, что провалилась в люк в полу!
Когда это было? Полгода или год назад?
Удивительно, но я уже не помню. Прошлая жизнь в мире телевизоров, сотовых телефонов и прочих достижений техники сейчас кажется мне каким-то сном.
Если вдуматься, то я сейчас даже лица своей бывшей якобы «подруги» Сони не помню. Вернее, Ее Высочества принцессы Сьюзен Салосской.
А Злыдень недавно с несвойственным ему смущением признался, что теперь не вернулся бы к Соне, даже если бы у него и появилась такая возможность.
Этот мир изменил нас обоих – и меня и моего фамильяра.
Неужели теперь нам предстоит умереть здесь мучительной смертью?
По приказу Базилика меня усадили на деревянный стул и крепко привязали веревками.
– Я все думал, какой же способ избрать, – ухмыльнулся жрец. – Какой будет наиболее действенным? А, может, мне и не нужно пытать тебя и ты все расскажешь сама? Например, нам с кесарем весьма хочется узнать твое имя. Еще раз! Назови свое имя, девка!
Памятуя о том, что молчание – золото, я молчала.
– Что ж…
Базилик кивнул на набор отвратительного вида крючьев, ножей, пил и молотков.
– Думаю, это будет слишком очевидным и грубым выбором. Поэтому я решил поработать с тобой ядами. Ты ведь была в академии ЯДа. Все
