моментально проснулись, взбодрились и поотрывали головы от парт.
В руках у Его Высочества была коробка, наполненная какими-то звенящими колбами. Он подошел к леди Маккензи и леди Райли, вытащил две колбы и протянул их девушкам.
В ответ на их испуганные взгляды, принц Теодор поспешил пояснить:
— Анти-похмельное зелье, достал в целительском блоке. Пейте и приходите уже в себя. А то в таком состоянии вы явно не способны на усваивание важных знаний.
После этой фразы колбы с зельем были буквально вырваны из рук наследника престола, а после столь же поспешно опустошены.
Его Высочество тем временем пошел дальше по ряду, вручая каждой леди ее порцию зелья, а еще награждая строгим взглядом и выбивая обещание больше подобным образом в стенах академии себя не вести.
— Кажется, Его Высочество вернулся к нам совершенно другим человеком, — шепнула мне сидящая рядом Эбигейл, которая зелье уже выпила и выглядела теперь не в пример свежее, — Такой добрый и понимающий, прямо поражаюсь.
— Ага, — вяло кивнула я, на которую зелье действовать еще не начало, — Я тоже изменения заметила.
Благодушный настрой Его Высочества и произошедшие в нем изменения за последующий месяц заметили все. И тут выдвигались самые разные теории. Одни ратовали за то, что всему виной прошедшая война. Другие утверждали, будто наследный принц всегда таким был, просто прятал свое нутро за суровым фасадом. Третьи были уверены, что он смягчился и подобрел после того, как получил народное признание и всеобщую любовь. А четвертые вообще предполагали, что наследник престола закрутил с кем-то самый обыкновенный и банальный роман. В общем, любовь смягчает, окрыляет, дарит веру в чудеса и все в подобное в том же духе.
Вот последнюю теорию особо активно и поддерживала Мирабель, страсть к любовным романам и романтичным грезам которой так и не смогла искоренить ни академия, ни Гертруда. Хотя леди Ферн прикладывала к этому все усилия. От того у нее и дергался глаз так ритмично, когда леди Шелби в очередной раз принималась мечтательно вздыхать, гадая о том, кем же может быть возлюбленная Его Высочества.
Напрямую, впрочем, леди у принца Теодора спрашивать не решалась. Хоть он и стал на порядок мягче и любезнее, но свою тиранию окончательно не отпустил и пестовал нас на своих занятиях.
Когда Его Высочество понял, что наши познания в области магии рун мало того, что далеки до идеала, но, к тому же, даже не достигают абсолютного минимума для успешной сдачи экзамена, то он принял поистине великодушное и жертвенное решение — потратить лишние часы своего драгоценного времени на дополнительные занятия с отстающими леди.
Мы, к слову, подобный благородный порыв не оценили. И даже попытались всеми силами и средствами от такой добродетели откреститься. Но, увы. Будущий монарх был непреклонен в своем стремлении посвятить нас во все тайны и нюансы магии рун.
Мы мучились, страдали. А к концу первой недели принудительной экзекуции над нашими светлыми умами смирились с неизбежным и позволили в себя эти важные знания впихнуть. Потом даже втянулись и стали получать какое-то изощренное удовольствие от этих дополнительных занятий, которые наследник престола проводил с нами целых три раза в неделю.
Вот и сегодняшний теплый и солнечный весенний вечер мы проводили не на природе, дыша свежим воздухом, и даже не в академическом парке, куда всю нашу группу активно зазывали на свидание адепты из мужской части населения. Мы проводили этот вечер в обществе учебников, тетрадей и одного строго преподавателя.
— Это руна усиления, — вещал тем временем у доски будущий монарх, — Обратите внимание на этот символ. Если начертить его неверно, то вместо усиления предыдущей руны вы получите пару из двух рун, которые несовместимы друг с другом. Результат может быть непредсказуем. В лучшем случае, руна просто не сработает, а в худшем — последствия могут быть фатальными. Вплоть до летального исхода мага, применявшего руны.
Холодок в этот момент пробежал у всех. Но общую мысль озвучила лишь Мирабель:
— А, если это так опасно, то, может, мы лучше эту руну пропустим?
— У меня к вам встречное предложение, леди Шелби, — криво усмехнулся принц Теодор, — Давайте вы лучше все хорошенько постараетесь, запомните, выучите и потренируетесь правильно воспроизводить данную руну. И начать предлагаю прямо сейчас. Каждая из вас на отдельном листе сто раз выведет руну усиления. Затем одна из вас листы с работами соберет и передаст мне. А на следующей нашей встрече я верну вам проверенные работы, и мы вместе разберем все ошибки.
Мы ответили шокированной тишиной. Это что значит, пока нам тут до наступления ночи корячиться с этими рунами, кто-то отправится на законный отдых?
— Возражений, я так понимаю, не имеется? Вот и отлично. Можете приступать к работе. А я вас на сегодня покину, — с энтузиазмом произнес Его Высочество, — Но завтра утром я жду все работы на проверку. У меня будут лекции у третьего курса факультета техно-магов, найдете меня там.
А в следующее мгновение мы уже наблюдали за тем, как принц Теодор поспешно собирается, складывая свои бумаги, и так же поспешно удаляется, стремясь скорее покинуть наше общество.
Стоило хлопнуть двери, скрывая от наших взоров будущего монарха, как Мирабель горестно простонала, опуская голову на стол:
— Вот и кто меня за язык тянул?!
— Не расстраивайся, — поспешила ее утешить Эбигейл, — Я думаю, что он это изначально планировал.
— И пока мы страдаем, кто-то будет отдыхать, — вздохнула Гвендолин, но достала чистый лист пергамента и принялась за работу.
— А ведь мы тоже могли бы отдыхать, да еще и в приятной компании, — поспешила надавить нам на больную мозоль Оберта, напоминая, как активно нас сегодня звали на прогулку в парк боевики из выпускного курса.
Общий девичий вздох пронесся над аудиторией, а потом мы все же приступили к делу.
* * *
На следующий день первым занятием в нашем расписании стояла боевая подготовка адептов. И честно отмучавшись все два часа, благородные леди приняли коллективное решение — отправить на заклание к Его Высочеству меня.
Руководствовались они мотивами крайне низкими и приземленными — каждая желала после интенсивной физической нагрузки лишних пять минут расслабленно посидеть, а не носиться по коридорам и лестницам академии с исписанными листами пергамента в руках.
Решающим аргументом, забившим гвоздь в крышку моего гроба, стало заявление Оберты о том, что я с наследником престола общалась больше, лучше, да и вообще мы едва не стали родственниками, так что мне и идти. С ее мнением согласились все.
В
