— Ик! — комментирую я.
Ну а Вернон…
— Возможность связывать врагов по рукам и ногам их же клятвами! Возможность создавать артефакты вроде того же кортика! Возможность…
— Да погоди ты, — перебивает Дантос, а я…
— А-а-а-апчхи!
Вскакиваю. Пусть признаков насморка нет, но запихиваю руку в кармашек в надежде обнаружить там носовой платок, но увы.
— Апчхи! — повторяю звонко.
Через миг получаю желанный платок от Дана и начинаю мысленно проклинать этот ужасный эксперимент. Вот где были мои мозги, когда я на роль подопытной зверушки согласилась?
— А-а-а…
Блондинчик оставаться безучастным не может. Подскакивает, обнимает, и с этого момента я начинаю чихать не в платок, а в аристократическое плечо. Вернон же реагирует очень пофигистично: одарив нас насмешливым взглядом, занимает освобождённое место за столом, находит в стопке чистый лист и принимается записывать.
Что именно? Ну, результаты эксперимента, как понимаю. Вот только Дантосу подобное рвение не очень нравится.
— Вернон, полегче, — хмуро говорит он. — Я не хочу, чтобы весть о моей магии по всей империи разнеслась.
— Я никому не скажу, — уверяет брюнет. Не врёт, кстати. — Но скрыть свой талант ты точно не сможешь. Ни сегодня так завтра засветишься перед прислугой и всё, новость уйдёт в народ.
Ровно после этих слов с эмоциями Дантоса случилось нечто странное. Очень сильный всплеск, который, впрочем, быстро сошел на нет, оставив после себя чувство удовлетворённости.
По всему выходило, что герцог Кернский что-то замыслил, но сосредоточиться на этой догадке я не смогла, ибо…
— Апчхи! — воскликнул мой организм. — А-а-а-апчхи!
В общем, вы как хотите, а я магических клятв больше не даю. И вообще, роль подопытной зверушки точно не по мне. Одно хорошо — реакция скоро закончится. Сколько там ещё осталось? Минута?
Угу. Часы сказали, что именно столько, а по ощущениям прошла целая вечность. Вечность, в течение которой я прокляла всё и вся! А когда реакция на нарушение клятвы наконец прошла, шмыгнула сухим носом, отлепилась от Дантоса и вознамерилась отправиться в спальню, чтобы сменить облик, так как смысла и дальше оставаться человеком не видела.
Однако меня не пустили. Причём остановил вовсе не блондинчик, а Вернон.
— Астрид, погоди, — оторвавшись от бумаги, сказал он. — Останься.
Я вопросительно изогнула бровь, и маг охотно пояснил:
— Возможно, так дело пойдёт быстрее. Кажется, ты приносишь удачу.
Как ни странно, Вернон не шутил, и я, подумав, кивнула. А хозяин кабинета взглянул на часы и, хмыкнув, отправился в гостиную.
— Распоряжусь насчёт обеда, — пояснил он.
Я прилежно проводила их светлость взглядом, а когда блондинчик скрылся за дверью, позвала шепотом:
— Вернон…
— Чего? — оторвавшись от своего занятия, буркнул тот.
Кричать не хотелось, и я, приподняв юбки, резво приблизилась к столу. Потом водрузила ладони на столешницу и выдохнула:
— Мне нужна помощь.
Маг, следует отдать ему должное, тут же перестал строить из себя хмурую буку и даже бумаги слегка отодвинул.
— Что стряслось? — также понизив голос, уточнил он.
Я тяжело вздохнула и, невольно покосившись на дверь в гостиную, пояснила:
— Телепатия, Вернон. Она меня совершенно замучила. Мне нужна защита от этого его дара. Пожалуйста.
Выслушав просьбу, брюнет тоже на дверь покосился, и тут же нахмурился сильнее.
— Даже не знаю, что сказать… — протянул маг, а я уставилась умоляюще.
Прекрасно понимала, что просьба не из простых. Ведь телепаты… они же сродни метаморфам. И если метаморфы всё-таки существуют, то насчёт телепатов уверенности нет. По крайней мере и старейшины, и Ласт, в один голос уверяли, что у людей такого дара не встречается.
Но… кроме людей есть ещё эльфы, верно? И пусть наши цивилизации практически не контактируют, у нас, у людей, должен быть способ защиты. Иначе никакой тебе дипломатической хитрости, никаких секретов, да и вообще ничего!
Следовательно, если рассуждать логически, надежда всё-таки существует. И именно она — надежда, пылала сейчас в моём сердце. Вот только…
— У Дантоса не телепатия, — поморщившись, сказал Вернон. — Точнее телепатия, но очень своеобразная. Он же только твои мысли слышит, понимаешь? То есть речи о полноценном врождённом даре не идёт, способность основана на вашей связи. А это совсем другая песня, совсем другой механизм работы. Впрочем, даже будь его телепатия иного, обыкновенного свойства… — маг вздохнул и развёл рукам, — …прости, Астрид, но я бессилен. Защитных заклинаний я не знаю, и амулет сделать не смогу. Слишком редкая и сложная магия.
Брюнет говорил так путано, что в какой-то миг я подумала — врёт. Но драконье чутьё подсказало: собеседник совершенно честен, и эта подсказка стала поводом для очень тяжелого вздоха.
Правда буквально через миг душа вновь окрылилась надеждой…
— Но есть метод. Правда, за его действенность в случае тебя и Дана не поручусь, но для обычной телепатии, говорят, срабатывает.
Я вся подобралась и превратилась в слух, а Вернон…
— Железный шлем, — сказал маг. — Или не шлем, а что-то подобное. Главное, чтобы металлическое и цельное. Чтобы хорошо закрывало и лоб, и темечко, и затылок, и виски.
Пуф!
Миг тяжелого молчания и я от стола отодвигаюсь. Шлем? Он издевается или всё-таки всерьёз?
Драконья сущность уверенно кивает на второй вариант и мне совсем кисло делается. И почему-то представляется как я в образе дракона шлем на себя примеряю. Вернее, не шлем, а ковшик с длинной ручкой.
Почему именно ковшик, а не кастрюлю? Почему с ручкой? Нет, не знаю. Но…
— А другого способа нет? — поинтересовалась я осторожно.
Состроив грустную физиономию, брюнет отрицательно качнул головой и, помедлив, опять к бумагам вернулся. Я же вновь вздохнула и смиренно потупилась. Мысли свои сберечь хочется очень, но ковшик на голове — это перебор. Так что ладно, пусть светлость подглядывает. А я буду стараться контролировать свои мысли, по крайней мере в его присутствии.
Стоило подумать о Дантосе, и он сразу из гостиной вернулся. Бросил пристальный взгляд на нас с магом и, на миг поджав губы, направился к креслу.
Я хотела остаться рядом с Верноном, но увы. Топтаться у письменного стола было глупо, а присесть оказалось некуда. Так что пришлось… тоже вздохнуть и проследовать ко второму креслу, тому что по другую сторону от маленького шахматного столика стояло.
А дальше — кабинет погрузился в тишину, в которой лишь скрип пера слышался. В то время как Вернон активно изводил бумагу, владыка Керна сидел и усиленно о чём-то размышлял. Мне же, ввиду телепатических особенностей некоторых индивидов, размышлять было нельзя. Неудивительно, что я очень скоро заскучала и начала вертеться.
