Дэн сказал, что ему все таки удалось разговорить Шона, но ничего толкового он не выяснил. По его словам, когда все разбежались, он проводил Миранду домой. А что было дальше — ему не известно. В больнице подтвердили, что укус насекомого (какого — не сказали) токсичен, но этого не достаточно, что бы вызвать такую реакцию. Максимум — это жар и зуд. Но не более того.
История стала еще более запутанной и мрачной. А когда пришло видео…
— У него прямо глаз дернулся! — заявил Пол.
— А у тебя бы не дернулся, если бы ты такое увидел? — спросила Кети.
— У меня бы кулак дернулся. Сильно. Со звуком ломающихся костей. — мрачно ответил тот.
После уроков Алекс и Пол убежали решать проблему паразитов у меня дома. Дэн коротко поцеловав, тоже уехал в неизвестном направлении, только и сказав, что увидимся вечером. Мы с Кети решили наведаться к Миранде. Ей нужна поддержка в такое время. По дороге решили заехать и купить ей цветов.
— Только не лилии! — воскликнула я.
— Почему? Ты же любишь лилии. — удивилась подруга.
— Пожалуйста, давай лучше возьмем розы. — взмолилась я.
— Хорошо. — пожав плечами ответила она.
Мы взяли букет из одиннадцати бледно-розовых роз и вернулись в машину.
— Кстати, а почему ты тогда спрашивала, не присылали и мне букеты? Ты обещала объяснить.
— Если бы я все до конца понимала. — вздохнула я.
— И все же? — не отставала Кети.
— Мне прислали.
— Разве это не Дэн? — ничего не понимая, нахмурилась подруга.
— Нет. Меня пытаются устранить. В этих цветах была целая куча ядовитых пауков. — ответила я, передергивая плечами. Машина резко остановилась. Кети в шоке смотрела на меня. Сзади послышались гудки других машин и Кети, спохватившись, тронулась с места.
— Чего?! Что за шпионские игры? Пауки? — сыпала она вопросами.
— Алекс и Пол обследовали дом и сказали, что он прямо кишит этой дрянью.
— Думаешь, это Дженнифер? Или Крейг? — задала вполне очевидный вопрос подруга.
— Они единственные подозреваемые.
— Идиотизм. — констатировала Кети.
— И не говори. Правда, точно сказать не могу. Мало ли психопатов в этом городе!
— Думаешь, Миранде тоже прислали букет?
— Почти уверена в этом. Нужно аккуратно спросить у нее. Боюсь представить в каком она состоянии! — мрачно сказала я. Истерика — это лучшее, на что можно надеяться в этом случае. Как бы ничего похуже не было…
— За такое вполне можно получиться строк! — воскликнула Кети, заезжая на парковку, возле больницы.
— Меня тревожит, что их действия нелогичны. Я никак не могу понять мотив.
— Не хочется, конечно, портить твою теорию заговора, но все же: а вдруг это не они?
— На видео не видно лица парня, но видно его руку. — словно это все объясняет, сказала я.
— И что? — не поняв ничего, спросила подруга.
— На руке есть перстень. Точно такой же я видела у Крейга, когда… когда… ну ты поняла. — запнувшись, ответила я.
— Да мало ли, сколько людей носят такие перстни!
Я покачала головой, поджав губы. Говорить больше ничего не стала. Пришлось бы объяснять, почему я уверена, что это именно Крейг. А этого делать нельзя.
— Чем могу помочь? — мило улыбнувшись, спросила девушка в регистратуре.
— Мы хотим проведать Миранду Грэйсон. В какой палате она лежит?
— Секундочку… Третий этаж, комната сто тринадцать.
— Спасибо.
Мы направились к лифту, пропуская вперед медсестру, которая везла пожилую женщину на инвалидной коляске. Выйдя на третьем этаже, сразу направились к нужной палате. Но стоило только подойти к дверям, как услышали звук разбивающего стекла, а потом крик. Не сомневаясь ни секунды, мы с Кети влетели в палату и застыли на входе.
Миранда стояла на больничной койке в одной ночнушке, а возле кровати медсестра, которая пыталась ее успокоить.
— Убери это от меня! Я не буду это пить! Лучше сдохнуть! — кричала она.
— Мисс Грэйсон, успокойтесь! Это всего лишь витамины! — воскликнула медсестра.
Нас оттолкнули и в палату вошел врач и еще две медсестры. В руках у него был шприц. При виде его Миранда закричала еще больше.
— Нет! Не трогайте меня! — орала она.
Медсестры большими усилиями словили ее и прижали к кровати. Миранда упиралась, лягалась и кусалась, при этом еще и жутко визжала. Мы стояли не осмеливаясь даже пошевелиться. Кети уцепилась в мой локоть и судорожно его сжимала.
Врач воткнул ей шприц в руку и ввел лекарство. Миранда начал плакать, судорожно всхлипывая и раскачиваясь взад-вперед. А потом она увидела нас. Меня передернуло от этого взгляда: пустой, холодный и безумный. Она смотрела словно сквозь меня, а потом жутковато улыбнулась. Это даже улыбкой было сложно назвать, скорее оскал сумасшедшего человека! У меня волосы зашевелились на голове. Миранда подняла руку и указала на нас пальцем. Врач тут же оглянулся на нас.
— Извините, сейчас к больной нельзя. — ответил он.
Миранда снова взбесилась и начала кричать. У меня засосало под ложечкой и захотелось убраться куда подальше. Судя, по сжиманиям моего локтя, Кети полностью разделяла мою мысль.
— Пусть они зайдут! — крикнула девушка, тыча в нас пальцем. Ноги прямо таки гудели, желая унести меня от этого зрелища.
— Они зайдут позже, Миранда. Тебе нужно отдохнуть. — сказал врач.
— Пусть они зайдут или я разнесу тут все к чертовой матери! — крикнула она, а потом завизжала так, что закладывало уши.
— Нет, Миранда, тебе нужно поспать. — уговаривал ее доктор, пытаясь прижать к кровати.
— Пусть они зайдут! Тогда я посплю и выпью все, что вы мне дадите. — прорычала она.
Мне хотелось убежать. Потому что это было страшно. Она казалась безумной и ничего от прежней Миранды в ней не было. Врач с сомнением посмотрел на нее, а потом оглянулся на нас и кивнул, что бы мы вошли. Я нерешительно сделала шаг в палату. Кети, не отцепляясь от моего локтя, последовала за мной. Миранда тут же прекратила сопротивляться и демонстративно наставила руку, что бы медсестра могла поставить капельницу.
— Уходите все. — хрипло произнесла девушка.
Врач поджал губы, а потом махнул рукой, что бы медсестры вышли.
— Только не долго. — сказал он.
— Конечно. — улыбнувшись ответила Миранда.
Я не в силах была что либо сказать или сделать. Просто стояла истуканом и пялилась на нее. Девушке явно льстило такое внимание.
— О, цветочки. Как мило. Жаль, что я вазу разбила. — хрипло сказала она.
— Как ты? — робко спросила я.
Девушка расхохоталась. Неестественно. Как-то злобно.
— А ты как думаешь? — спросила она, утирая выступившую слезу.
