Фэйен закрывает веер с хлопком, игриво улыбаясь, ее глаза хитро блестят.
— Видишь, Юань? Веер — не просто тень от солнца или прохладный ветерок, и он не только скрывает выражение лица. В тайцзи им можно скрыть атаки, застать противника врасплох, отвлечь его и даже стать оружием…
Я потерла голову, моргая. Мягкие черты Фэйен стали вырезанными щеками и сильной линией челюсти Феникса на моих глазах.
— Похоже, я выучила урок дважды, — сказала я, заметив, что Феникс держал тайцзишань высоко над головой в боевой позе.
— Как мальчик Юань, ты всегда недооценивала веер как оружие, — сказал он, опуская руку. — Но, когда мы тренировались вместе в Храме Лилового Облака в горах Удан, ты стала ценить сильное и мягкое искусство тайцзи, — он махал веером как бабочка перед моим лицом, и я ощутила холод на коже, дыхание вылетало паром…
Разреженный горный воздух прохладный и свежий, снег падает кусочками облака на изогнутую крышу храма, пока мы готовимся к тренировке рук туйшоу. Я широко расставляю ноги, поднимаю ладони в защитной позе, поворачиваюсь к Фэйен. Наши запястья чуть соприкасаются, мы плавно раскачиваемся.
Наши руки сплетаются, движутся как волны. Я пристально смотрю на нее, ищу признаки атаки и шанс лишить ее равновесия. Но я вскоре теряюсь в нежном ритме, очарованный ее изящным телом. Она без предупреждения толкает меня с силой, выпустив фацзин, и я падаю на спину в снегу.
— Не используй глаза, — упрекает она, ее дыхание затуманивает холодный воздух. — Слушай мои намерения своим телом. Ощути мою энергию!
Мои щеки краснеют в смущении, а не от холода, я отряхиваю снег и занимаю позицию. Мы продолжаем медленный танец ладоней, и я пытаюсь ощутить поток ее энергии.
Фэйен шагает ближе, сокращая расстояние между нами. Ледяной воздух вокруг меня кажется теплее, и я гадаю, ощущаю ли я ее цзинь или это близость к ней… Вдруг она поворачивает плечо ко мне, сбивая меня, и я отлетаю по двору, скольжу на спине.
— Не теряй центр, Юань, — упрекает она. — Будь как камыш. Мягкое и гибкое одолеет твердое и сильное.
— Но как я могу предсказать твои атаки? — спрашиваю я, снова стряхивая снег с себя. — Они такие быстрые и сильные.
— Ты должен отдаться полностью наблюдению за другим, — объясняет она, помогая мне встать. — Тогда ты ощутишь мои намерения.
Кивая, я широко расставляю ноги, представляю себя камышом на ветру. С корнями, но гибкий. Наши запястья снова соприкасаются, и я ощущаю покалывание между нами. Фэйен улыбается, и я гадаю, ощущает ли она это. Я следую за ее потоком, поддаюсь ее движениям, медленно начинаю ощущать каждый толчок раньше, чем он происходи, каждое изменение ее баланса… даже волны фацзин в ней…
Я встречаю ее атаку, не теряю равновесия. Умело поворачивая тело, я направляю ее энергию прочь, даю ей выйти, а потом возвращаюсь, толкая ладонями.
- Hǎo shēnshǒu! — хвалит Фэйен с улыбкой, отклоняется от моей атаки.
Наши тела синхронны, мы едины. В потоке боя я ощущаю, как наши энергии переплетаются. Инь и ян. Растущее тепло между нами нельзя было не заметить, снег уже не ощущается холодным, мы все ближе…
44
Мы с Фениксом замерли близко друг к другу. Наши взгляды были соединены, тела копировали друг друга. Миг растянулся. Мы замерли как пара греческих статуй в руках друг друга, угасающий свет в куполе мягко отражался в наших звездных глазах. Мой мозг словно захватили эмоции. Головокружительный коктейль чувств ускорил пульс, моя кожа пылала. Я еще не дышала, ощущала сильное дежавю, что мы уже были в такой ситуации. Не только во дворе в Храме Лилового Облака в Китае двенадцатого века, но и много раз за наши жизни вместе.
Мы остались вместе. Я думала миг, передалось ли мне желание Юаня быть с Фэйен вместе с уроком тайцзи. Я бы врала себе, если бы сказала, что у меня не было чувств к Фениксу. Мои чувства были даже сильнее в этой жизни. Проблеск мелькнул перед глазами… рука об руку с ним на золотом пляже, солнце согревало нашу голую кожу, пока мы брели по воде к камню в синих водах Тихого Океана… Казалось, как бы ни складывались наши инь и ян, наши души были вечно сплетены. Я решила сделать первый ход и склонилась ближе.
Но Феникс отодвинулся.
— Я н-не могу, — пролепетал он с борьбой в глазах.
Мое сердце замерло, его отказ жалил. Я глядела в его сапфировые глаза, ощущая борьбу в его душе.
— Это из-за Джуд? — спросила я, уже зная ответ.
Он нахмурился.
— О чем ты?
Я отодвинулась от него.
— Не переживай, — сказала я, пытаясь звучать ровно и без эмоций. — Я видела вас у ангара вместе. Понятно, что у вас своя история и… как я понимаю, будущее.
Феникс растерянно смотрел на меня, ошеломлённый идеей. А потом рассмеялся.
— Что? Ты думаешь, что мы с Джуд — пара?
Я кивнула, сглотнув, словно правда была камнем, и сморгнула подступившие слезы.
— Боже упаси! — воскликнул он с гримасой. — Она — моя сестра.
— Сестра? — я охнула. — Но вы с ней н похожи.
— Не в этой жизни, — объяснил Феникс. — Она — моя Первая Сестра из нашего времени в племени хакала.
Мой рот раскрылся.
— Почему ты не сказал раньше? — сказала я, их постоянные споры стали понятнее.
Феникс пожал плечами.
— Ну… у нас не было времени с того, как ты спасла меня.
Я с упреком посмотрела на него.
— Было много времени в ночь похода по пустыне, — отметила я.
— Пожалуй, да… — признал Феникс, — но я не хотел лезть в это тогда, Джуд была за мной. Наши отношения сложные, если не хуже.
— Как отношения с твоим Духовным Отцом, Гоггинсом? — спросила я.
— Нет, там все прямо, — ответил Феникс, хмурясь. — Он всегда злится на меня, в любой жизни.
— Почему так?
— Потому что я еще жив, — сказал он странным сухим тоном.
Я нахмурилась, ошеломленная причиной.
— Разве это плохо? — сказала я. — Особенно, для Защитника Души.
— Не в его глазах, — объяснил Феникс сквозь зубы. — Он потерял своего первого сына — моего Первого Брата Джабали — из-за Танаса. Думаю, он хотел бы, чтобы это был я.
Моя ладонь прижалась ко рту в шоке.
— О, мне так жаль, — я заметила боль отказа в его глазах. — Я не знала, что у тебя был брат… Я не помню его в своих Проблесках.
— Это было давно, — печально сказал Феникс. Он сел на край платформы, опустил веер и глядел в темнеющую глубину купола.
Я села рядом, мы молчали миг, наши ноги свисали с края. Потом Феникс продолжил:
— Со смерти Джабали мой Духовный Отец злился. Наверное, это питает его. Заставляет идти через года, бороться за души Первых Предков и с Танасом и Охотниками.
