берете, либо мы сами на них шашлыки пожарим.
- Беру! – Решил мастер, ухмыляясь. – А ты не промах. Даром что баба. Где бы мне себе такую бабу боевую заиметь? Не знаешь?
- Но-но! – Возмутился муж, радом оказавшись рядом и положив руки мне на талию собственническим жестом. – Это моя жена, и разводы у нас не предусмотрены. Так что нечего тут тебе ловить.
- Вот! – Выставил указательный палец вверх мастер. – Какого себе хорошего мужика отхватила. Добрый, заботливый, собственник.
- Давайте вернемся к мебели. – Сухо заметила я, беря мужа за руку, чтобы не вздумал убежать, избежав участия в разговоре.
- Согласен.
- Значит нам надо что-то крепкое, добротное, вмещающее большое количество людей. Нужен стол, скамейки и навес. Или, может быть, беседка?!
- Беседка, наверное, очень дорого? – С сомнением предположил священник.
- Смотря какая. – Начал обстоятельно рассказывать мастер. – Смотрите, можно из дуба сделать. Это на века будет, и внуки внуков ваших порадуются такой обстоятельности. Из дуба если делать, то надо делать с чувством, с толком, с расстановкой. Резные столбики я бы вам предложил, борта расписать. Лавки дубовые тяжелые, тоже резные. Стол я бы цельный предложил, и вмонтировал бы его в пол беседки прямо. А сбоку мини печь собрали бы мастера. И шашлык можно пожарить, и зимой согреться у огня.
Картина была нарисована весьма привлекательная. У меня перед глазами сразу встала эта беседка. И от дома я тоже поймала одобрительную волну тепла.
- Еще есть варианты. – Продолжил мастер говорить. – Тент просто натянем, из ткани с пропиткой специальной. У нас охотники с такими в лес надолго ходят. Влагу хорошо собирает, да вот от ливня не убережет. Но в ливень-то что за удовольствие на улице сидеть?! Небось, уже в дом пройдете. – Ну и стол можно из лиственницы или сосны сделать. Лавки какие-то простые сколотить. Это, конечно, в разы дешевле будет.
Я задумалась. Священник пригорюнился.
- А ты, домик, как думаешь? – Громко спросила я.
И дом прислал мне картины, где была высокая и светлая беседка, просторная, что в нее могли поместиться и больше, чем дюжина здоровых мужиков. Со скамейками и длинным прямоугольным столом. И печь в ней тоже была, выложенная небольшими изразцами, расписанными цветами да птицами.
- Давайте так сделаем. – Начала я описывать свои видения.
Мастер кивал, соглашаясь и одновременно запоминая техническое задание, а священник стал задумчивым. Домовой несколько раз выглядывал из дома, но видя, что мы все еще не освободились, вновь убегал хлопотать по хозяйству.
- Эй, а доски? – Я возмущенно ткнула пальцем в груду хлама.
- Привезу сюда материалы и обратным ходом заберу все это. – Отозвался мастер. – Не на своем горбу же мне это все тащить?
- И то верно. – Согласилась я.
Дверь за мастером захлопнулась, и мы остались наедине с мужем.
- Прости. – Выпалили мы одновременно, и сконфуженно уставились друг на друга. Наконец я кивнула, признавая за ним право говорить первым:
- Прости, что не настоял, чтобы ты тоже приняла участие в обсуждении. – Сказал священник. – Я решил, что смогу принять решение сам и оказалось, что я недостаточно компетентен в этом вопросе.
- Но ты же сам мне посоветовал этого мастера? – Кивнула я на закрытую дверь.
- Думал смогу сделать дешевле. – Повинился муж. – Уж больно он дорого берет. А я и так не слишком хорошо зарабатываю. Особенно по сравнению с тобой.
- И тебя это волнует? – Удивилась я. – Ведь мы живем вместе, и какая разница кто из нас сколько зарабатывает? Тем более, что мы с тобой оба проигрываем жабе.
На этом моменте мы невольно рассмеялись.
- Пожалуйста! – Серьезно произнесла я. – Не надо больше думать, что ты для меня бесполезный или еще что-то такое, я вышла за тебя замуж и я в тот момент прекрасно осознавала все риски. Что выхожу замуж за священника, и что у тебя нет богатого папы, но ведь, это не главное. Мы заработаем сами.
- Прости. – Опять вздохнул Йохан. – Это была гордыня. И я буду молить о прощении.
- Начинай. – Согласилась я, но священник только как-то странно на меня посмотрел.
Неловкую повисшую паузу прервал домовой с очередным призывом попить чай. Под мышкой домовой трогательно держал постиранного и высушенного медведя.
- Степочка, а что ты собираешься делать с этим мишкой? – Ласково спросила я, глядя, как домовой пытается балансировать чашками и одновременно не выронить мишку. Я поторопилась помочь ему расставить чашки и отобрала тяжелый чайник.
- Садись и сам к столу. – Велела я, сама разливая чай.
Домовой с сомнением посмотрел на медведя, но все же сел, пододвинув к себе чашку.
- Как что? – Удивился он. – Я с ним буду спать. Мне будет тепло, уютно и не одиноко.
Мы со священником переглянулись:
- А сейчас тебе одиноко? Тебе страшно спать? Ты поэтому так много по хозяйству хлопочешь?
- Нет, нет. – Запротестовал домовой. – Просто, ну, он же такой милый.
Мы присмотрелись с мужем к мишке повнимательнее. Игрушка была уже немолодой, местами вытертой, хотя и старательно заштопанной, и причесанной. Домовой бережно постирал игрушку, высушил и повязал бантик на шею. Но в целом я бы не сказала, что медведь очень милый.
- Отдадим ему кота? – Предложил священник, на голове которого Барсик чаще всего и спал по ночам. Вначале муж принял кота с поистине церковным смирением, потом ругался, а потом привык. Иногда Барсик приходил ко мне под бок, но чаще всего предпочитал спать в ногах. А вот голову мужа возлюбил со страшной силой.
- Нет. Зачем. – Удивился домовой. – Ведь у меня теперь есть мой медведик.
Я махнула рукой. У домового иногда случались приступы любви к странным вещам: таким как пылесос или холодильник. В этот раз все было даже более чем безобидно, ему просто захотелось новую игрушку.
- Устала? – Ласково спросил меня муж, пока я, невидяще уставившись в кружку, бултыхала там ложкой, стуча по стенкам.
- Завтра мы едем на пикник. – Заметила я. – Надо выспаться.
И в этот момент нам начали стучать из подвала.
- О, нет! – Вскричал домовой. – Опять эти демоны! Сейчас набегут, натопчут, опять еды будут требовать. А у нас тут вечер уже вообще-то.
