Витор не шевелился.
— Я сама не хочу здесь оставаться, но меня никто не вернет на Землю. — Это я отчетливо поняла. — Может я смогу помочь тебе найти твою невесту… Не знаю как, но я над этим подумаю.
Черноволосый резко сел и не глядя на меня начал рассказывать:
— Ирэне Савелье, родилась в Клинском Королевстве, поступила в Академию НЦБМ, трижды участвовала в показательных турнирах, занимала вторые и третье места. Учится по направлению боевая магия.
Вряд ли он все это рассказал из‑за моего предложения помощи, помощник из меня тот еще.
— А НЦБМ это что? — На меня бросили полный презрения взгляд.
— Академия Некромантии Целительства и Боевой Магии. — Вот, уже кое‑что.
— А кто занимал первые места на Турнирах? — Чистое любопытство. Главное мне за первое бороться не придется.
— Я. — Холодно бросил Витор. — Еще вопросы?
— Да. Где жила Ирэне? — В этом взгляде читалось «ты полная дура».
— Здесь. До того, как переехала ко мне жила в 312 комнате.
Значит, туда и направлюсь.
Поблагодарила Витора за платье, пообещала вернуть при первой возможности, получила еще один прожигающий до костей взгляд и удалилась из комнаты.
Его можно понять. Вроде бы нашел невесту, обрадовался, а оказалось что Ирэне не Ирэне.
Идя по коридору, не сразу обратила внимание что платье черное, а вот тапочки — розовые. Это открытие заметно прибавило мне скорости. Поздно сообразила что не посмотрела номер комнаты Витора. Ну так, на всякий случай.
Вышла я из правого крайнего от большой двустворчатой двери коридора. В холле уже никого не было. Ладно, пойду в коридор напротив, все равно ничего не теряю, а стоять и ждать когда еще кто‑нибудь придет не целесообразно.
Важно во всей сложившейся ситуации не терять себя. Ты же никогда не была забитой, бесхарактерной девочкой, Василиса. Соберись, будь в себе уверена и может удастся выбраться отсюда живой.
Не знаю, какой характер у Ирэне, но лично у меня характер ежа. Колючий, сложный и тяжелый (и рога, как у барана). Фраза «еж — птица гордая» именно про меня. Надеюсь, мне не придется притворяться мягкотелой.
Помню еще в детстве, когда я играла в детектива, заставляла подружек притворяться трупами и убийцами, а сама изображала Шерлока Холмса с метр ростом и в юбке, меня никто не мог убедить, что Холмс — вымышленный персонаж. Я изводила родителей своим желанием познакомиться с Холмсом и Ватсоном. Они чуть с ума не сошла.
Дед, узнав о столь нервном состоянии родителей, взял меня с собой на работу. Генерал милиции, уважаемый человек, явился с внучкой в следственный комитет. Я тогда была уверена, что все следователи — Шерлоки Холмсы и доктора Ватсоны, и начала убеждать родителей в клонировании оных.
Годы шли, я поняла что Холмса и Ватсона никто не клонировал, поверила в то что их не существует и смирилась с плодом моего детского воображения. Однако горе родителей на этом не закончилось, ибо их дочь Василиса (они хотели Василису Премудрую), пошла учиться в Академию МВД! Мама подсела на валериану, папа на деда. Дед единственный был рад моему решению и всячески помогал при поступлении и во время учебы.
Что‑то я отвлеклась. В этом коридоре помимо номеров значились еще и фамилии, судя по всему это комнаты преподавателей. 420, 421… Значит, мне в соседний коридор. Кстати, очень удобно. У нас в Академии первая цифра обозначала корпус, вторая этаж, а тут коридор.
А вот и 312 комната. Интересно, я, то есть Ирэне, жила одна? Если одна, то где взять ключ? А если нет…
Я осторожно толкнула дверь и, о чудо, она поддалась. Значит, не одна.
Свет горит, относительный порядок, тепло, — жить можно.
— Рэне? — Удивленный женский голос. — Рэне!
Девушка с черными волосами (уже не удивлена), бросилась мне на шею, сдавила в объятиях так, что я чуть легкие не выплюнула.
— Рэне, черти адовы, как я рада тебя видеть!
— Эм… — Добровольно меня отпускать не собирались. Я обняла девушку в ответ и отстранилась.
На моем лице вероятно отразилось недоумение, девушка прищурилась, вгляделась в мое лицо и проникновенно так:
— Рэне, а что происходит? — Этот вопрос меня весь вечер преследует. И ведь надо отвечать.
— Извини, я просто устала.
Глаза соседки превратились в тоненькие щелочки, бегло оглядели с ног до головы, задержались на розовых тапочках и подозрительно спросила:
— Это что? — Я лишь натянула улыбку и стала соображать.
Так, как меня дед учил? «Блефуй, ври, лги без зазрения совести, если это требуется для получения информации или для сохранения жизни. И помни, информация — самое грозное оружие из всех имеющихся». Значит, буду врать и лгать, жить то охота.
— Я в такую историю попала… — Самым печальным голосом известила я, на ходу сочиняя эту самую историю. — Я частично потеряла память.
А что? Очень даже неплохая легенда.
Глаза девушки округлились, она испугано прикрыла рот и еле слышно:
— Не может быть… — Надеюсь, что все‑таки может. — Ты… а… как ты теперь будешь?
Меня этот вопрос тоже очень сильно волнует.
— Как‑нибудь справлюсь. — Я ободряюще похлопала «подругу» по плечу, села на стул рядом со столом и тут мой желудок высказал все, что думает о нерадивой хозяйке.
Девушка глянула на мое голодное лицо, бросила «я сейчас» и выбежала за дверь.
Комната просторная, одна, без ванны и туалета. Типичная общага. По разным сторонам довольно широкие для односпальных, недостаточно большие для двуспальных, кровати. Стол, за которым я сижу и письменный и обеденный, шкафа два, один с книгами, другой с одеждой, два стула, черный ковер. Мрачно, даже очень. Учитывая что стены темно — серые.
— Вот, — девушка зашла с подносом в руках, ногой закрывая дверь. — Все, как ты любишь. Тушеное мясо, макароны и пара бутербродов.
Передо мной поставили тарелки, всучили вилку, только вот…
— Ты уверена, что я любила именно это? — Соседка кивнула.
Да… Голодать тебе, Лиса, либо менять свои вкусы.
Никогда не любила мясо. Сколько помню себя, всегда ела овощи. Про разные мясные деликатесы типа колбасы, сосисок и прочего говорить даже не стоит. От мучного по большей степени тоже всегда отказывалась. В Академии приходилось всегда держать себя в форме, привычка сохранилась.
Еще раз взглянула на девушку, та непонимающе смотрела на меня. Ненавижу этот мир. Больше от досады. Надо же было так глупо попасть.
Отказываться от еды крайне неразумно, в случае отказа человека обидеть можно, она старалась, несла.
Что ж, Лиса, ешь уже, теперь ничего не поделаешь.
Со стороны не представляю как это выглядело, но ела я зажмурившись, представляя баклажаны, жареные с помидорами и луком.
