Ознакомительная версия.
Алексия просияла, навсей, кажется, выругался. Я бы тоже не обрадовалась. Темный, навсей… Как его зовут-то?
– Геральт, – с готовностью сообщила сестра. – Фамилии, происхождения не сказал.
– Алексия, у него жена, дети, наверное. – Ничего не могла с собой поделать, мысль о дальнейшем использовании темного вызывала брезгливое отторжение. И это моя сестра! – Оставь его в покое, давай я тебе травяной чай пропишу? Успокоишься, потом встретишь достойного человека, и все случится.
– У меня давно случилось, – с гордостью сообщила Алексия. – И да, я его хочу. Хочу, Дария, могу сто раз повторить, не ханжа.
Скривилась. С мужем можно, с женихом тоже, но чтобы потом свадьба, а тут бордель! Неужели Алексия такая распущенная? Как темная. Навсеи развратны, любят грязь, извращения, даже гаремы заводят, где делают с девицами то, после чего людям в глаза не взглянешь. Но сестра-то девушка порядочная, светлая, умная, воспитанная – и вдруг заводит раба-любовника. Не понимаю! Чем может мужское достоинство привлекать? На вид будто личинка.
– Надо же, не одобряешь! – Геральт с интересом посматривал на меня. – Светлая до мозга костей.
Он выплюнул это как оскорбление. Промолчала и под надуманным предлогом ушла. Больше я в комнату навсея – поселили его на служебном этаже, прямо под покоями сестры, – не входила. Слышала, будто Алексия действительно с Геральтом спала, но сестра взрослая, я ей не указ. Если уж отец и дядя не возражают, все в порядке. Видимо, я слишком мала, не понимаю. Пару раз порывалась спросить у матери, но не решалась. В книгах же ответа не нашла, там только процесс описывался. Коротко, но хватило, чтобы укрепиться во мнении о гадливости подобного занятия без любви. С ней – другое дело, и не больно, и, наверное, не о слизняке между мужских ног думаешь. Во всяком случае, кузина заверяла, неприятных ощущений не испытывала, наоборот, очень хорошо.
Дни тянулись буднично. Я привыкла. Может, кто-то и считает, будто светлые целыми сутками танцуют, поют и веселятся, но это не так. У нас ведь фактически форт, замок, даже стены приучают к суровости. Вердейл тоже небольшой, ничем особым похвастаться не может. Обычный такой провинциальный городок с ярмаркой по воскресеньям. Собственно, туда я и направилась: хотела прикупить лент для рукоделия, полакомиться леденцовыми петушками, попробовать себя в людских забавах. Тут мне даже хитрить не надо: не смогу ни волну на воде поймать, ни канат невидимой нитью к столбу привязать. Местные жители это знали, поэтому охотно брали в команды. Других магов не жаловали: жульничали.
В честь ярмарки город украсился бумажными фонариками: синими, желтыми, красными. Окна радовали глаз гирляндами искусственных цветов. Живыми, сотворенными магами, розами оплетали легкие арки из лозы. Влюбленные парочки охотно целовались под ними, не боясь косых взглядов.
Надев яркое платье с лимонным пояском, выпорхнула за ворота. Одна, без подруг, без Алексии. Не до меня теперь сестре, у нее же навсей. Ума не приложу, как она его заставила, сломила. Темные гордые, не иначе зельем опоила. Зато к завтраку Алексия выходила с неизменной довольной улыбкой.
Погода стояла чудная. Припекало солнышко, пели птицы – лето, одним словом. Я не торопилась, спускаясь в город. Да и при всем желании не получится: лекарь – персона известная, каждый встречный поздоровается, доброго утра пожелает и совета спросит. Я терпеливо отвечала, хотя и не считала себя великим целителем. Вот мэтр Дорн – он да, и на войне был, и от холеры людей спасал, а я так, ученица. Подумаешь, лазарет, сращенные кости и прочие мелочи! Когда все под рукой, каждый сможет. Только тяжело, быстро устаешь, повозившись даже с одним. А каково с десятками? Но ничего, с годами стану сильнее.
Вердейл сразу подхватил в объятия, унес вместе с людским потоком к площади. Я не противилась: затем и пришла, чтобы на горожан посмотреть, последние сплетни послушать.
А вот и шатры актеров. Не удержавшись, свернула к ним, поглазеть на ряженых. Разыгрывали традиционную для здешних мест комедию об отце, не желавшем благословлять брак влюбленных. Но те не сдавались, не накладывали на себя руки, а шли к намеченной цели. По традиции, актеры надевали гротескные маски и соревновались друг с другом в яркости костюмов. Хохотала, наблюдая за проделками переодетого нотариусом жениха. Комедиант так потешно хмурился и строил рожи.
– Дария?
Вздрогнула и обернулась на голос. За спиной стоял человек в сером плаще. Несмотря на жаркий день, незнакомец не спешил разоблачаться, наоборот, кутался в ткань, будто мерз. Нахмурилась. Странно это. Наши от людей не хоронятся, а тут словно наемный убийца. Сердце екнуло. Рука нащупала и сжала призывный медальон.
– Не надо, – в голосе сквозила усмешка, – я не причиню зла. Пока не причиню, – подчеркнул незнакомец и предложил: – Прогуляемся?
По этим словам, тембру голоса, прорвавшемуся сквозь звуковую иллюзию, догадалась, кто передо мной. Испуганно огляделась, гадая, стоит ли прямо сейчас затеряться в толпе или остаться и узнать, что же потребовалось Геральту. Ума не приложу, как он выбрался за ворота! Пленных из замка не выпускают, внешний контур замкнут, ошейник непременно среагирует.
– Не привлекай внимания, – посоветовал Геральт и протянул за руку.
Испуганно отшатнулась и тут же оказалась тесно прижата к темному. От него разило кровью – запах резко ударил в нос, будто бы вскрылись раны. Но нет, готова поклясться, Геральт пышет здоровьем. Неужели кого-то убил? Но ошейник?.. Будто в продолжение моих мыслей, темный наклонился и потребовал снять символ рабства.
Замычала, замотала головой. Палец Геральта надавил на губу, и навсей настойчиво повторил просьбу. Вокруг люди, шумный праздник, а ему плевать. Где же стражники, почему они не спешат водворить беглого на место?
– Хорошо, – прошипел Геральт, убедившись, что я не намерена помогать, – сделаем после. Магия иссякнет, лишившись подпитки.
Темный убрал ладонь ото рта и потащил прочь, к берегу, уступами спускавшемуся к заливу. Я всячески сопротивлялась, в ужасе сообразив, что не могу кричать. Совсем! Горло будто льдом сковало.
Светлые верили, ошейник полностью блокирует магию навсеев, причиняя нестерпимую боль при попытке потянуться к источнику, а темный спокойно колдовал. Как? Когда? Я ничего не почувствовала и не заметила.
За меня попытался заступиться какой-то парень, но навсей только взглянул, и горожанин поспешил пройти мимо. Остальным же и дела не было. Все так же взрывались хохотом зрители комедии, кричали разносчики кренделей, стремились переиграть друг друга дуделки и рожки. Шум и суета ярмарки сыграли на руку темному, и он беспрепятственно выбрался из города.
Ознакомительная версия.
