Неужели спецом ставит с Шутом, чтобы я отказалась от Мага? Если таким образом думает убедить меня выбрать Императрицу и вернуться к прежнему существованию, глубоко ошибается. И я это докажу.
— Значит так, — Радимир заложил руки за спину и поочерёдно посмотрел, на меня, на Шута. В тёмно-серых глазах сверкнула сталь, и я поняла, что шутки кончились. Сейчас кому-то будут раздавать волшебных пенделей. — Сначала обрисую ситуацию, чтобы ни у кого не осталось иллюзий. Рамила, — я с вызовом вздёрнула подбородок, не опустив взгляд. Лицо Рада оставалось непроницаемым, но на дне прищуренных глаз плескалась злость пополам с обидой. Эк его, что, неужели так сильно задело моё поведение? — Ты покинула Колоду без моего разрешения, — он загнул один палец. — Ты воспользовалась редким артефактом, опять же, без моего разрешения, и ты отказываешься выполнять мои указания, — шеф помолчал. Если думал, что у меня зашевелится совесть, просчитался. Интересно, а под указаниями имеется в виду выбор между сущностями, что ли? Или его настойчивое желание вернуть меня под своё крылышко и в свою постель? Уточнять не буду, вот ещё, при Шуте трясти грязным бельём. Мне с ним ещё… ррработать, м-мать его так… — Такое я не спускаю никому. В дальнейшем для мыслей о побеге у тебя не останется времени, Рамила. Теперь ты, — взгляд Рада приобрёл чуточку брезгливое выражение. — С тобой, Шут, разговор короткий. Раз вернулся, то на испытательный срок и с обязательным условием.
— И, Рад? — иронично изрёк Реан и изобразил подобие поклона.
— Радимир, — отчеканил шеф, и я спрятала довольную улыбку.
Получил, гад? Самоуверенность Шута бесила несказанно. Просто вот до зубовного скрежета и нервной трясучки.
— Так вот, — продолжил Радимир. — Печать Подчинения не позволит тебе, Рами, сбежать куда-то без моего ведома, а тебе, Реан, повторить историю с предательством. С момента Обряда Шут будет твоим слугой, Рамила, — с каждым словом я цепенела всё больше, с ужасом осознавая масштабы подставы Рада. Да уж, мстил он с размахом… — Определённая свобода воли у тебя будет, Реан, но ты обязан будешь беспрекословно подчиняться приказам Рамилы, и пока между вами связь через Печать, далеко друг от друга не сможете уйти. Как только расстояние станет критическим, половинки Печати просто потянут вас друг к другу. Неприятные ощущения в комплекте гарантированы, — Радимир пожал плечами.
У меня внезапно перехватило горло, я едва выдавила осипшим голосом:
— Рад, ты пошутил, правда?..
— Рами, — мягко улыбнулся Император, но глаза смотрели безжалостно, убивая в зародыше надежду уговорить. — Ты не оставила мне выбора, милая.
Шут не сможет ужиться и с Императрицей и с Магом одновременно, зачем он собирается привязать меня к Реану?! Он разве не понимает, насколько это может быть опасно?! Да, Шут станет моим слугой, но… но он же и через связь влиять на мои сущности сможет, у него слишком сильная Карта!.. Вгляделась в бесстрастное лицо, и поняла: понимает, ещё как понимает, прекрасно. Я задохнулась от обиды и жгучей ненависти. Вот как, значит, не уговорами, так шантажом? Если откажусь от Мага, Императрица своей мягкостью легко удержит Шута, и работать нам будет спокойно, а если продолжу упрямиться, весело будет всем. Мне, Реану, Раду, случайным окружающим, попавшим под раздачу…
— Шеф, а выдашь ей плётку и кляп? — лениво осведомился Шут, нагло влезая в наш разговор. — Смотри, от неё же искры полетят сейчас, а отыгрываться будет на мне, за твои косяки!
А вот сейчас мы с Радимиром в кои-то веки были солидарны. Посмотрев на него, хором сказали:
— Заткнись!!
Он сделал большие глаза и зажал рот ладонью, показывая, что подчиняется. Я глубоко вздохнула, с грехом пополам справившись со шквалом эмоций. Шут прав, на двести процентов. Отыгрываться буду на нём, на ком же ещё? Бросила на будущего напарника хмурый взгляд. Слуга, значит? Любой мой приказ, да? Ладно, приятель, если бы не ты, мы бы с Радом как-нибудь договорились. Я очень не люблю, когда меня припирают к стенке, а сейчас именно это и случилось.
— Сколько испытательный срок? — холодно поинтересовалась, мой взгляд ничего не выражал, когда снова перевела его на Радимира.
— Стандартный месяц, — спокойно ответил Император, и не подумав отводить глаза. И с лёгкой улыбкой добавил. — Тебе хватит, Рами.
Резко отвернулась, до хруста стиснув зубы. Когда по исчислению Межмирья закончится месяц, я или сойду с ума окончательно, или сделаю выбор. Ровно на столько хватит моей выдержки, а раньше Рад Печать не снимет, это я знаю точно. Нереальный вариант, при котором Маг и Императрица найдут точки соприкосновения с Шутом, вообще не пойдёт. Дело же не только в сущностях… Рад, ты бы знал, как я тебя ненавижу. Даже больше, пожалуй, психа Реана, виноватого только в моей неприглядной смерти. И в похабных шуточках, и в возросшей неуравновешенности внутри, и в том, что Маг скрежещет зубами и рвётся с привязи, а Императрица исходит ядом от одной только мысли, что мы частично будем связаны с третьей сущностью… Какой длинный счёт, однако, а ведь мы едва знакомы.
— Так, времени мало, поэтому приступим, — Радимир отошёл к полкам, бросив нам. — Правые руки на стол, ладонью вниз.
Избегая смотреть на Шута, но чувствуя его пристальный взгляд, я молча выполнила приказание. Шеф вернулся, держа в руках нечто, больше всего похожее… на печать. Обычную такую, с ручкой. Только на поверхности, где должно быть изображение, выступали острые штырьки. Значит, на крови. Хуже некуда, потому что снять Печать может только Радимир, как инициатор Обряда. Так же без слов Четвёртый Аркан смазал наши ладони какой-то пахучей мазью, а потом с размаху опустил Печать на мою ладонь. Руку до локтя пронзила боль, крик застрял в горле, и я до крови прикусила губу — не дождёшься! Я умею терпеть!
Радимир начал беззвучно произносить заклинание, воздух сгустился, боль стала пронзительнее. Я мужественно молчала, делая глубокие вдохи и выдохи. Минуты через две, когда ладонь уже просто горела огнём, Рад убрал Печать от моей руки и опустил на ладонь Шута. На лице поганца не дрогнул ни один мускул, он продолжал улыбаться, глядя на меня. Ну, выдержка у него уже есть, да, вижу. Я скосила глаза на ладонь: на коже проступил узор из кровавых точек, круг и сложная вязь символов. Точно такой же отпечатался на коже Реана, когда Радимир убрал Печать. Потом Император затянул монотонный речитатив, и наши знаки вспыхнули красным, мою руку до локтя пронзила просто непереносимая боль, и я не сдержала сдавленного стона. На мгновение между нашими ладонями протянулась красная нить, и потом исчезла. Как и сами Печати.
