Зетист нетерпеливо заерзал на стуле. Вся эта атмосфера была ему ненавистна. Шум. Теснота. Вонь.
К столику подкатилась компания девиц из обслуживающего персонала. Правда, предлагали они отнюдь не напитки. Манерные, дорогие проститутки с силиконовыми грудями, наращенными волосами и смазливыми физиономиями, скроенными пластическим хирургом по единому образцу. Добренькие самаритянки, готовые избавить посетителей ВИП-зоны от тягот одиночества. Преподобный, хозяин и по совместительству управляющий, был сторонником диверсификации бизнеса и предлагал клиентам «Зеро» широкий выбор товаров и услуг. Туда входил не только традиционный набор из алкоголя, наркотиков и шлюх, но и ссудная касса с букмекерской конторой.
Девочки улыбнулись и начали рекламировать товар. Зет отвернулся. Ни одна из них не отвечала его запросам. Буч и Вишу их тоже проигнорировали. Несолоно хлебавши, дамы двинулись к следующему столу.
Как ни страдал Зетист от голода, у него были свои пристрастия.
— Привет, мальчишки.
В уголок заглянула могучая бабища, затянутая в черную кожу. Коротко стриженная, с грубыми чертами лица.
«Самое то».
Вампир выставил руку в пятно света и поднял два пальца. Ви и коп брезгливо скривились.
Женщина плотоядно улыбнулась.
— Договорились.
Зетист подался вперед. Рассмотрев его лицо, шлюха в замешательстве отпрянула.
В этот момент распахнулась дверь, и на пороге появился Фури. Его сказочная шевелюра искрилась в луче света. Позади него маячил здоровенный детина с «ирокезом». Преподобный, хозяин клуба, вампир.
Оба подошли к столу. Аметистовые глаза мельком скользнули по проститутке и почтительно остановились на гостях.
— Добрый вечер, джентльмены. А ты, Лиза, куда собралась?
Женщина заметно оживилась.
— Вот, решила доставить парню удовольствие.
— И молодец.
— Хорош болтать, пойдем, — грубо вмешался Зетист и, толкнув пожарную дверь, вышел на задний двор.
Декабрьский ветер промораживал до костей, но ни вампира, ни Лизу это не смутило. Она с вызовом задрала подбородок. Настоящая профи.
Выбрав уголок потемнее, Зет потащил ее за собой.
— Здесь и пристроимся.
Получив от клиента две стодолларовые купюры, проститутка засунула их поглубже в недра кожаной юбки.
— Ну и чего ты хочешь? — Она положила руки ему на плечи.
Вампир рывком повернул ее лицом к стене:
— Не лапай, я сам буду тебя трогать.
Девица заметно напряглась. В нос ударил запах страха. Но, несмотря на это, она уверенно произнесла:
— Смотри, дружок: если я вернусь с синяками, ты дорого за это заплатишь.
— Остынь, ничего с тобой не случится.
Похоже, она не поверила его словам. Но Зету было на это плевать. Женский страх — единственное, что могло его завести и заставить чертову штуку в штанах поднять голову. Правда, сейчас с этим-то и вышла осечка. Но и это — кстати. Маленький дружок не вызывал у своего хозяина никаких чувств, кроме отвращения. Слишком часто он вскакивал, почуяв реакцию перепуганных до смерти девиц. Парню определенно не повезло: судьба связала его с мужчиной, который мечтал стать импотентом.
— Нагни голову, — скомандовал вампир.
Женщина подчинилась и прижалась ухом к плечу. Вот почему выбор пал на нее: короткие волосы не загораживали шею. Зет мог добраться до вены, не прикасаясь к жертве руками.
Пожирая взглядом белую кожу, вампир почувствовал приступ жажды. Клыки во рту удлинились.
Господи, он так давно не питался, что мог выпить ее до дна.
— Так что ты будешь со мной делать? Неужели укусишь?
— Именно так.
Вампир покрепче прижал ее к стене и припал к горлу. Мысленно приказав жертве расслабиться, он погрузил ее в транс, похожий на наркотическое опьянение. У теплой крови был целый букет оттенков кокаина, алкоголя и антибиотиков.
Закончив пить, он смочил точки укуса слюной, чтобы остановить кровотечение. Затем подтянул девице воротник повыше, очистил память и отправил обратно в клуб.
Оставшись в одиночестве, Зет привалился к кирпичной стене. Человеческая кровь была жалким подобием пищи, но никакая сила не могла заставить его обратиться к женщине своего племени. Никогда. С него хватит!
Ветер разогнал тучи, и небо осыпали звезды. Судя по их расположению, до рассвета оставалась еще пара часов.
Собравшись с силами, Зетист дематериализовался в то единственное место, где ему хотелось побыть. Слава богу, в запасе оставалось достаточно времени. Целых два часа.
Джон Мэтью застонал и перевернулся на спину.
Оказавшись сверху, женщина прижалась обнаженной грудью к его мускулистому телу. С похотливой улыбкой она ухватилась за его изнывающую от напряжения плоть и уселась сверху. Он закинул голову и зарычал от наслаждения.
О, да…
Одной рукой красавица ласкала себя, другой — подталкивала его в бездну сладостных мук. Длинные волосы укрывали их обоих, как платиновый шатер. Скользнув ладонью вверх по животу, она остановила ее на шее и выгнула спину. Белая грудь с затвердевшими сосками призывно качнулась вперед. Кожа была нежнее и ярче свежего снега.
— Ну что, воин? — ухмыльнулась она. — Тебе нравится?
Нравится ли? Еще бы. И чтобы напомнить, кто здесь главный, он натянул ее на себя покрепче и подался бедрами вперед так, что она вскрикнула.
Когда он отступил, женщина улыбнулась и наддала жару, как лихая наездница. Горячая и гладкая, она обхватила его, как тугая перчатка, и возносила все выше на небеса.
— И сейчас тебе нравится?
От напряжения голос ее стал грубым.
— Ч-черт… — прорычал Джон, балансируя на грани оргазма.
— А сейчас?
Она пыхтела, как паровоз, сжимая его плоть в своем мускулистом теле.
Это был обалденный секс, просто фантастика.
Звук съехал вниз, как на заигранной пластинке, и женщина пророкотала басом:
— Нравится?
Его бросило в дрожь. Что-то здесь не так… но что?
— Нравится? Нравится? Нравится? — кричало существо, нависшее над ним.
Джон попытался вырваться, но тело было накрепко стиснуто стальными бедрами, поэтому секс продолжался и продолжался.
— Неужели нравится? Даже сейчас? А так? Атакатакатакатак?
Крик перешел в могучий рев.
В закинутой вверх руке объявился нож, а женщина превратилась в мужчину. Светловолосого мужчину с бледной кожей и линялыми глазами. Заметив блеснувшую сталь, Джон попытался отбить удар, но его рука упала как плеть.
— Так, значит, это тебе нравится, воин?
Кинжал вошел прямо в сердце. Боль пронзила тело. В рот хлынула кровь. Легкие судорожно сокращались, но воздух кончился. Содрогаясь в агонии, Джон пытался отогнать от себя смерть.
