— Даже не буду спрашивать, умеешь ли ты разделывать дичь, — с ехидцей сказала Ною. Видно же, что мальчик домашний, неизбалованный, но и к таким условиям не привыкший. Я быстро всему научилась на первой же летней практике, поэтому сейчас процесс разделки, сооружения костра и низания мяса не занял много времени. Оставив Ноя следить за мясом, прошлась в поисках съедобных корнеплодов. В лесу можно выжить, если знать, что можно есть, а что нет. Корнеплоды можно будет запечь на углях.
Ели молча. Сначала мясо, потом подоспело остальное. Уже вечерело, поэтому идти дальше не имело смысла. Мы просто сидели и думали каждый о своем. Я, опираясь спиной о дерево, смотрела в небо и представляла, что Рьян где-то там ждет меня, смотрит, беспокоится. А мне надо как-то прожить эту жизнь. Только как? Где? И, главное, зачем? Без него ничего не имеет смысла. Все краски погасли. Ничего больше не интересно, ничего не трогает. Меня посетила такая апатия.
— Зачем я тебе? — тихо спросил Ной.
— Я не знаю, — так же спокойно ответила я. — Увидим. Тем более, я сто лет пропустила, многого не знаю. Ты мне расскажешь.
— Ты можешь узнать это у любого. Почему я?
— Ты не боишься. Ведешь себя разумно. Зачем мне искать кого-то другого? Привыкать к нему.
— Но меня будут искать.
— Я знаю. Магистры. Родители.
— Нет. Брат. Родителей нет.
— Старший?
— Да. Трин. Он все перевернет, но найдет меня.
— Так уверен в нем. Но ты же совсем не знаешь меня. Может, я умею хорошо прятать?
— Зачем меня прятать?
— Посмотрим. Пусть ищет. Я не боюсь.
— А ты вообще чего-нибудь боишься?
— В этой жизни? Нет. А ты?
— Да. Многого. Мне есть, что терять.
— Правильно. Расскажи мне о себе. Вот сидишь ты тут передо мной. Высокий, слегка спортивный (на этом месте он хмыкнул), темно-русые легкие кудри, каре-зеленые глаза. Учишься на третьем курсе, есть брат. Это все, что я знаю. Расскажи, что я не знаю.
— Что, с детства начинать?
— Ну, значительные вещи да.
— Да, ничего особенного. Родители погибли, когда мне было тринадцать. Дальше брат взял на себя обязанности главы дома. Он воспитывал меня, помогал, отвел в Академию. Там появились друзья. Трое. Кир, Тирмин и Сандри. Они хорошие. Учусь хорошо. Иногда, с друзьями вляпываюсь в неприятности. Но это, думаю, ты уже поняла. Как видишь, ничего особенного.
— Ну, неприятности, это в студенческое время самая популярная забава.
— Магистр говорил, что ты в студенческое время была отличной ученицей.
— Была, но шалости это не отменяет. Просто меня никогда не ловили. И никогда на меня не думали.
— Ты сказала магистру, что научишь меня сама. Ты, правда, собираешься меня учить?
— Посмотрим, почему бы и нет. Я покажу тебе жизнь такой, какая она есть. Меня в Академии тоже учили многому. Но в жизни оказалось совсем не так. Карьян разрушал мои стереотипы один за другим. С каждым разом я понимала, сколько лжи приняла за чистую монету. Потому что все, что говорили, принимала на веру. Как аксиому. Карьян раскрыл мне глаза. Мягко, не набивая шишек о выученные уроки. Он считал, что лучше знать правду, какой бы страшной или неприглядной она не была. Без прикрас, без масок. Спасибо ему за это. Не могу сказать, что я стала счастливее от этого знания. Но я стала более настоящей. Стала больше понимать. Это важно.
— Откуда я могу знать, что ты скажешь мне правду?
— Молодец. Ниоткуда. Ты не должен верить словам. Я буду показывать тебе, а ты сам решишь верить или нет.
— Хорошо.
— А теперь защитный круг и спать. Завтра большой день.
— Что будет завтра?
— Завтра мы отправимся в Темную империю.
— Что-то случилось, магистр? Почему вы вызвали меня так срочно? Какие-то проблемы с Ноем?
— Да, Трин. К сожалению, у меня плохие новости.
— С ним что-то случилось? — обеспокоенно воскликнул мужчина.
— Он жив и здоров, только…
— Только что? Я могу его увидеть?
— Не можете. Он больше не в Академии.
— Где же он?
— Его забрали.
— Кто? О чем, черт возьми, вы говорите? Он же не вещь, чтобы просто забрать.
— Это вы ей скажите.
— Кому «ей»?
— Ли… Алирии.
— Что за Алирия?
— Алирия Антилия. Вам знакомо это имя?
Мужчина пораженно замер. Это имя было знакомо благодаря рассказам родителей и прочитанным книгам. Но это было невозможно! Она же под заклинанием! Это он и поспешил сказать магистру. На что получил еще более неожиданный ответ.
— Ной разбудил ее.
— Зачем?
— По словам друзей, это произошло случайно. Он просто хотел посмотреть на нее, но…
— Но он должен был ЗАХОТЕТЬ разбудить ее, иначе ничего бы не вышло. А кто может захотеть будить такого монстра?
— Она не монстр, — магистр отвел глаза. — Она просто женщина. У которой забрали все.
— Вы сочувствуете ей???
— Да. Я знаю ее. Я шесть лет учил ее.
— Боже… Но зачем ей Ной?
— Она сказала, что ей так хочется. Что она сама выучит его всему. И получше, чем в Академии.
— Чему она научит? Она темная, а он светлый!
— Она получила светлое образование, а муж научил темным заклинаниям. Вообще-то, она может дать ему больше, чем Академия.
— Но ему не нужны темные заклинания! Он светлый!! Она погубит его!
— Трин, я тоже хочу вернуть его. Но я не знаю где она.
— А что говорит ректор?
— Он не знает. Никто еще не знает о ее пробуждении.
— И вы не собирались никому говорить, да? — догадался Трин.
— Понимаешь, если узнают, что Ной разбудил ее, ему не поздоровится. Его накажут. А может быть и другой вариант. И более вероятный. Раз она проснулась, но до сих пор не напала, и на светлых землях ее, наверно, уже нет… они обрадуются, что так легко избавились. И точно не станут портить отношения с темной империей ради одного студента. Сочтут, что сам виноват.
Трин понимал, что смысл в словах магистра есть. И светлые не сделают ничего ради Ноя. Но ведь это его брат! И он не может бросить его там!
— Я должен его найти! Только не знаю как.
— Я постараюсь помочь тебе. И прикрою его перед ректором. Скажу, что ты забрал его по семейным причинам.
— Спасибо.
* * *
— Где мы? — оглядываясь по сторонам, спросил Ной.
— У границы темной империи. Пройдем ее, а дальше отправимся в столицу.
Неподалеку показалась дорога, по которой двигались люди. То, что надо. Своим выходом из леса мы изрядно перепугали семейную пару. Я решила слегка пошутить. Поправила одежду, волосы, вытерла большим пальцем нижнюю губу. Пара понятливо усмехнулась. Ной, посмотрел на меня, потом на них, видимо, что-то в его голове щелкнуло, и он… покраснел! Как маков цвет! Я чуть не рассмеялась. Схватила его за руку и потащила дальше по дороге. А он еще следующие минут пятнадцать не мог поднять на меня глаза, чтобы щеки не выдавал полыхающий цвет. Я все-таки не выдержала и рассмеялась.
