— Это страшно, — прошептала Лана. — Именно так Дейм и стал Лордом клана? Он свёл с ума предыдущего Лорда?
— Нет. Со сверхспособностями тоже есть свои нюансы. С каждым столетием вампир укрепляет свои способности, и чем старше вампир, тем он сильнее. Но применять свои способности он может только на вампирах младше себя, на старших вампирах они практически не действуют. Скажем, тебя или меня он может свести с ума, но вампира, которому, например тысяча четыреста лет он не сможет свести с ума. Но таких в мире осталось не много. И способностей Дейма боятся очень многие Лорды кланов.
— А почему Дейм не может свести с ума Лордов кланов Лиги?
— Во-первых, Дейму надо лично дать эту установку Лорду клана, а ты уже заметила, что даже Дейм редко покидает пределы замка. Так же действуют и Лорды других кланов Лиги и Альянса. А во-вторых, убив Лорда одного из кланов Лиги, мы не знаем, кто займёт его место и уйдёт не один год, чтобы понять, какую политику он будет проводить.
— Ты прав, извини, не подумала, — виновато сказала она. — По крайней мере, сейчас вы знаете чего от них ожидать.
— Лана, почему ты всегда просишь прощения?
— Потому что очень часто говорю глупости.
— Ты рассуждаешь, и задаешь вполне логичные вопросы, а не говоришь глупости. Это нормально…
— Макс, — перебила меня Лана. — Я проголодалась, пошли в замок.
Меня это уже начало раздражать. Как только я начинал заговаривать о ней лично и старался постепенно продвигаться к интересующим меня вопросам, Лана сразу меняла тему. «Ну, уж нет, дорогая, следующий раз ты так просто не уйдёшь от разговора!» — произнёс я про себя.
Вечером, когда мы уже лежали в кровати, Лана положила мне голову на грудь и порхала своими пальчиками по моему телу, выводя замысловатые узоры. Я расслабился и получал наслаждение от её прикосновений и оттого, что она рядом.
— Макс, а когда ты был человеком, какого цвета у тебя были глаза? — спросила она.
— Карие. А что?
— Просто спросила, — вздохнув, ответила она.
Я посмотрел на неё и понял, что она спросила не просто так.
— Лана?! — улыбнувшись, сказал я, — Рассказывай, о чём ты думаешь.
Она приподнялась и наклонилась над моим лицом, стала обводить пальчиками мои скулы, брови и губы, а потом наклонилась и поцеловала меня. Я притянул её к себе и стал гладить её по спине.
— Ну, так о чём? — нетерпеливо спросил я.
— Мне так жаль, что ты не можешь иметь детей. Ты был бы хорошим отцом, и ребёнок был бы очень красив, — и она положила мне руку на грудь и продолжила выводить узоры.
— Я могу иметь детей. И у меня был сын, он умер восемьдесят лет назад, — не подумав, ответил я. И тут же пожалел о том, что сказал это. Так вот чего хочет Лана! Детей.
— Что? — Лана моментально убрала руку с моей груди и пристально посмотрела на меня. — Ты же говорил, что только истинные вампиры могут иметь детей?
— Да, — я закрыл глаза, проклиная себя.
— Макс, объясни мне, что это значит, — потребовала Лана.
У меня всё внутри сжалось от нехороших предчувствий, но если Лана, что-то хотела узнать, она всегда находила способ это сделать. Если я ей не расскажу, расскажет кто-нибудь другой.
— Лана, действительно, чтобы у двух вампиров мог родиться ребёнок, они должны быть истинными вампирами. Но вампир-мужчина может иметь ребёнка от женщины человека, — нехотя, ответил я.
— Значит, я могу иметь от тебя ребёнка, — она счастливо улыбнулась.
— Нет! — с яростью, ответил я. Я сел на кровати и схватил её за плечи, — Даже не думай об этом, ты слышишь меня? Никаких детей, тебе ясно?
Лана смотрела на меня с недоумением и обидой. Я прижал её к себе и погладил по голове. Она попыталась отстраниться, но я не выпустил её из своих объятий.
— Значит, спать со мной ты хочешь, а детей от меня ты не хочешь? — со злостью сказала она, продолжая вырываться из моих рук.
— Родная, — у меня в горле образовался комок, и я только сильнее прижал её к себе. — Поверь мне, я бы хотел иметь от тебя дочь с такими же голубыми глазами, как у тебя и с твоей улыбкой. Или сына такого же рассудительного и умного, как ты, — я отстранился и заглянул в её глаза. — Но этого нельзя делать.
— Почему? — прошептала она, глядя на меня.
— Потому что ты умрёшь, — у меня всё болезненно сжалось внутри, и я опять прижал её к себе. — Мы называем таких детей скриги. Рождаются только мальчики, после семи месяцев беременности, а матери всегда умирают, — я положил Лану на спину и поцеловал её. — Лана, я не могу позволить умереть тебе. Я не готов отпустить тебя.
— И никаких шансов, что я выживу? — с тоской спросила Лана.
— Нет. Ребёнок семь месяцев отравляет мать, пока она его носит, но он же и поддерживает в ней жизнь. Как только ребёнок рождается, организм матери уже не может самостоятельно справиться с тем ядом, что находиться у неё в крови, и она умирает. Ни одна женщина ещё ни разу не выжила, — я обнял Лану и уткнулся лицом в её волосы.
Она промолчала, задумавшись.
— Неужели, при современном уровне медицины, и при ваших возможностях, вы не пробовали предотвратить смерть матери, — спустя некоторое время спросила Лана.
— Лана, пожалуйста, выбрось мысли о ребёнке из своей головы, — с болью в голосе ответил я и, посмотрев на неё, провёл рукой по её скуле и шее. — Мать можно спасти, только сделав аборт в первые восемь недель беременности. Потом процесс не обратим. Даже если сделать аборт на десятой неделе, мать всё равно умирает. Наши врачи ничего не могут с этим сделать. Понимаешь? — я опять поцеловал её.
— А каким был твой сын? — Лана ответила на поцелуй, а потом отстранилась. — Расскажи мне.
Я откинулся на спину и, Лана прижавшись ко мне, обняла меня. Я старался ни с кем, никогда, не говорил на эту тему, потому что это было болезненно для меня, но мне хотелось поделиться этим с ней.
— Мне тогда было двести двадцать восемь лет, и у меня наступил очередной кризис. Я успел попробовать всё в жизни — изучение наук, путешествия, развлечения. У меня было много денег и власти, но жизнь была пустой, бессмысленной. Понимаешь? — Лана кивнула и сжала мою ладонь. — Ничего не трогало меня за сердце. В то время я встречался с одной женщиной, — я неожиданно для себя смутился и замолчал.
Лана, поняв причину моего смущения, ласково прошептала:
— Макс, ты красивый, уверенный и сильный мужчина, и ты уже долго живёшь на этом свете. Я прекрасно понимаю, что ты любил женщин и до меня. Не надо бояться рассказывать мне об этом
— Нет, Лана, так как тебя я никого, никогда не любил, — я поцеловал её и прижал к себе. — К ним я скорее испытывал мимолётную страсть и интерес, — я опять запнулся, не зная, как объяснить ей ту разницу, между любовью к ней и чувствами к остальным моим бывшим любовницам.
