– Поздравляю.
Пока их друзья поздравляли с счастливым событием, Амор наблюдал за тем, как Самсон прижимал свою жену, пока шептал ей что-то на ухо.
Ему не нужно было слышать, что он ей говорил, потому что эмоции, которые они оба излучали, ударили его на подобие кирпича, падающего с небоскреба.
Давление в висках повысилось. Если он не уберется отсюда поскорее, его голова взорвется.
Любовь была самой разрушительной эмоцией, которая крутилась в голове Амора. Он ни коим образом не завидовал Самсону, поскольку прекрасная Далила его не интересовала, он просто не мог выносить их общество слишком долго.
Всякий раз когда любовь других людей атаковала его разум, боль, которую он испытывал, была практически невыносимой. Будучи проклятым и лишенным возможности когда-либо полюбить, его разум не мог совладать с эмоциями и вызывал только боль и отрицание.
К несчастью, собрание еще не было окончено. Он и так приехал позже.
Уйти раньше даже не обсуждается. В конце концов, он был сотрудником компании и в этом заинтересован. С этой критической ситуацией нужно было разобраться.
Амор схватился за массивный антикварный стол позади себя для равновесия и попытался отвлечь себя от шума, бушующего в голове.
Позволив рту изогнуться в другую фальшивую полуулыбку, маскируя его внутреннюю панику, он обратился к Габриэлю через монитор.
– Кто-нибудь из других отделений сообщал о проблемах?
– Я отправляю подкрепление в Хьюстон, Сиэтл, Чикаго и Атланту. Мы пока еще не знаем ограничится ли это только Сан-Франциско или нет. Но мы не можем быть слишком осторожны. Чем быстрее найдем кто или что стоит за всем этим, тем лучше будет для всех. Это не должно распространиться. Нам крышка если об этом узнают.
Самсон мрачно улыбнулся, Далила все еще прижималась к нему.
– Ты прав. Компания не переживет такого рода внимание. И если полиция или журналисты копнут слишком глубоко, у нас будут проблемы. Никто из нас не может себе позволить быть разоблаченным в том, кем мы являемся. Итак, при малейшем нарушении защиты людьми, стирайте их память. Это критично. Без исключений.
– И мы не можем допустить, чтоб еще кто-то погиб, – добавила Далила.
– Пока это все не закончиться, нам всем стоит свести к минимуму контакты с людьми.
Самсону не нужно было поднимать взгляд, но Амор знал, что высказывание адресовалось ему. Легко говорить его другу – у него есть жена – человек и днем, и ночью.
Он получил предупреждение, громкое и четкое. Амор должен держаться подальше от смертной женщины. И с чем же он останется? Заниматься сексом с теми вампиршами, которые пока не выгнали его из своих постелей?
Не то чтобы с этим он не справится, когда дело доходит до секса, но многие вампирши начали требовать чувств. Он не понимал, почему они все вдруг внезапно превратились в тех, кому нужны сильные чувства. Наверняка во всем виновато какое-то новое течение. Как будто соперничество с людьми было главной целью.
Конечно, он не собирался превращаться в одного из тех безмозглых идиотов, идя на все, сентиментально наблюдая за какой-то женщиной, даже если бы он был способен любить, что в принципе не возможно.
Нина натянула сильнее капюшон своей темной толстовки на голову.
В сотый раз за ночь она заправляла непокорный русый локон за ухо. Если она отрастит волосы, то сможет собирать непослушные пряди сзади в хвост. Но длинные волосы непрактичны, особенно в бою.
В любом случае она не была женственной. Ростом пять футов восемь дюймов[2], она, конечно не была миниатюрной, однако благодарна за это, особенно в схватках против некоторых крупных плохих парней.
Туман рассеялся несколькими часами ранее, делая великолепной, эту звездную, безлунную ночь. Почти мирный в своей неподвижности, туман защищал сонный город.
Нина продолжала наблюдать за красивым домом в викторианском стиле из своего укрытия через улицу. Час назад она видела, как несколько из них зашли туда, но пока никто не вышел.
Из них. Она знала, кем они были. Месяцем ранее перебирая вещи брата она собрала воедино кусочки того, что вначале ей показалось невозможным.
Она сразу же отбросила свои умозаключения как нелепицу. Но чем больше возвращалась к ним, чем больше что-то находила, тем яснее все становилось.
Нина нашла записи в дневнике Эдди с чертежами оружия и странными символами.
А на полях книги о сверхъестественном он сделал еще больше заметок.
Затем под матрасом она нашла список с именами. Рядом с каждым именем он написал человек или вампир.
Когда Нина прочла это, то решила, что он сошел с ума.
И на короткое время она поверила в его виновность в том, в чем его обвиняют. Психическое заболевание может это объяснить.
Но у него не было даже признака нестабильности.
Эдди не сошел с ума... ни в коем случае она не поверит этому.
Она начала копать глубже и проследила за теми, кто классифицировался как вампиры в списке. Большинство работает в Службе Личной Охраны.
Нина шмыгнула носом и вытерла его о рукав свитера. Темная одежда позволила ее телу слиться с дверным проемом позади. Никто не смог бы заметить ее, даже если посмотрит в ее сторону.
Несколько недель слежки за теми, кого она считала вампирами, превратились в ускоренный курс по маскировке.
До сих пор она оставалась достаточно далеко от них, чтобы не подвергаться опасности. Сегодня ночью ей придется приблизиться.
Звук открывающейся двери выдернул Нину из мыслей. Беглый взгляд на того, кто вышел из огромного викторианского дома, подтвердил, что это один из вампиров, самый большой из них, Амор.
Она следила за ним несколько раз, выясняя, где он живет, и пытаясь найти его слабое место.
Она не была особо заинтересована в том, чтобы уничтожить его первым, но, возможно, это должно произойти.
Вначале избавиться от самого большого, крутого вампира, остальные станут сравнительно легкой добычей.
Нина наблюдала, как он шатаясь спустился по ступенькам, почти как пьяный.
Затем остановился у тротуара и оперся на ворота справа от него.
Свет от фонаря освещал лицо. Вместо широкой улыбки, которую он так часто выставлял напоказ при друзьях, его лицо было искажено, глубокими морщинами вокруг рта и глаз, создающими маску боли.
Боль? Она нахмурилась. Все, что она узнала о вампирах, они не чувствуют сильную боль, если вообще какую-либо.
Все же Амор выглядел так, если бы его мучила мигрень, он плотно прижимал ладони к вискам.
Затаив дыхание, она смотрела как вздымается его грудная клетка, как он глубоко вдыхает и выдыхает.
