— Пошел ты!
Энн долго бродила, переезжая с одного яруса на другой, переходя от одного бокса к другому. Она пыталась изучать планировку базы «Аватар» целый день. Но делала она это отнюдь не из-за любопытства. Уже через час своего путешествия она потеряла к городу всякий интерес. Её интересовало другое. Доступ к «челнокам» или «томагавкам». Желание убраться отсюда поскорее всё усиливалось. Особенно после того, как ей удалось подняться на верхний ярус, к люкам. Сквозь толстое бронированное стекло она засмотрелась на мигающие вдалеке звёзды, на пролетающие мимо мелкие освещенные астероиды и контуры ближайшей планеты. Глядя на эти звёзды, с глубины души начала подниматься тоска. Она все нарастала, завлекая её в сияние далёких огней, убеждая подсознание, что там, среди этого огромного лабиринта звёзд, сейчас путаясь в её следах, бороздя космос, мчится её родной корабль, её дом, её братья. Всё с чем была связана её жизнь — было не здесь и не с этими людьми.
Энн не спеша, шагала по коридорному отсеку к выделенной им комнате. Пока другого выбора у неё не было, а слоняться ночью по ярусам могло бы вызвать подозрение. Она не знала, что с другого конца того же коридорного отсека ей на встречу шагал Илай. Шагали в такт друг с другом, нога в ногу, пока одновременно не встретились у двери.
— Привет! — непонятно почему вырвалось у Энн. Он лишь кивнул, бросив на неё короткий взгляд, и вошел первым.
Померив каюту шагами, он остановился, уставившись взглядом на какой-то невысокий квадратный шкаф. Освещение было слабым, но никто из них не стал его переключать. Даже в сумраке Энн заметила, как напряжен был этот человек.
— Почему в тебе столько печали, солдат? — тихо спросила она, нарушив повисшую тишину.
— Печали? — пожал он плечами, — Не знаю, о чем ты.
— А я, кажется, знаю, — Энн подошла к нему вплотную и пристально вгляделась в выражение его глаз. — Тебя что-то терзает. … Никому не дорог, ни тепла, ни любви. Никто не будет проливать за тобой слёз, и твоя Империя забудет тебя. Те, кто смирился с этим — стали злыми и безразличными, но тебя что-то ещё держит. Ты не хочешь смириться со своей участью.
— Ты ошибаешься! — мгновенно закипел Илай, и отошел от неё в сторону. — Не нужны мне никакие чувства и тепло! Во всех этих сантиментах нет здравой логики и смысла! Да, я солдат. Ни к кому не привязан. И вылетая на задание — я спокоен, что за мной никто не будет рыдать, если вдруг я не вернусь. И я ни за кем не буду страдать. Я отказываюсь участвовать в этом заблуждении! Никогда не видел, чтобы любовь приносила кому-то счастье — только боль. Слава богу, люди перестали этим страдать, я говорю о большинстве разумных людей. Почему бы и тебе не относиться к жизни проще?!
Выслушав его, Энн только покачала головой, но ничего не ответила. Умостившись на своей половине кровати, сделав вид, что спит, она закрыла глаза и задумалась. На какой-то миг ей показалось, что этот солдат ещё не потерян для человечества. Его поведение шло в разрез с уже сложившимся у неё представлением о солдатах Империи. Те, которых она встречала на своём пути — были управляемые и бездушные каратели, грубые и тупые солдафоны, жадные захватчики и безвольные доносчики. Да, Энн предполагала, что и среди граждан Империи могут встречаться разные люди, от отморозков до благородных чудиков, как это случалось и среди пиратов.
И то, что Илай не был законченной сволочью, а она чувствовала, что он не такой, доставляло ей какую-то благодарную радость.
Илай был поднят по тревоге. Он моментально оделся и покинул каюту, оставляя сонную Энн. Но этого времени ей хватило, чтобы выспаться и ясно мыслить. Она решила воспользоваться этой тревогой и проникнуть на нижний ярус, где в огромных ангарах находились корабли, такое желанное средство для побега. И Энн бесшумно выскользнула следом.
Несмотря на возникшую суматоху, охрану утроили. Энн отметила, не без сожаления, что система безопасности базы была на высоте. Она пробивалась к нижнему ярусу то с одной стороны, то с другой под любыми предлогами, но каждый раз её заворачивали обратно. Пока она не оказалась возле решетки вентиляционных труб. На досмотре не обратили внимания, что кулон, болтающийся на её дешевеньком браслете, вполне мог бы сойти за универсальную отвертку. Это был подарок Тиара. Миниатюрная компактная электронная отвертка саморегулировалась под любые шурупы. Оставалась лишь одна преграда — камеры слежения. Но и для этого сторожа у девушки имелось чудо пиратской техники. Единственную серьгу, так нелепо гармонирующую с её внешностью, она выиграла в кости у Мака. Только с виду это была обычная безделушка, на самом деле стоило лишь коснуться потаенного микро переключателя, как это крошечное украшение начинало создавать помехи в системе видеонаблюдения. Энн не составило большого труда быстро снять решетку и скользнуть внутрь. В системах вентиляции она бывала уже и не раз, в детстве она там часто пряталась от Зура, а потом, помогая братьям, таким образом проникала в недоступные отсеки на чужих кораблях, на которых обычно мародерствовали пираты.
Безошибочно пробравшись к противоположному выходу из трубы, Энн осмотрелась, изучая ангар через сетку. Её узкое запястье просунулось наружу, и она выкрутила шурупы всё тем же способом, избавившись от решётки.
К её счастью выход из вентиляционной шахты закрывал собой корпус корабля. Энн спрыгнула вниз и ещё раз огляделась по сторонам. Здесь было полно военных обтекаемых узких «томагавков» и более широких вместительных «челноков», так же несколько десятков огромных «ковчегов». Она осторожно пробиралась от одного корабля к другому, поближе к центру ангара, чтобы лучше рассмотреть взлетную полосу и устройство ворот.
Её привлекли высокие прямоугольные ящики у одного из «челноков». Подойдя поближе, пока никого не было рядом, Энн узнала в них криокамеры и даже успела рассмотреть замороженные в них перекошенные ужасом лица людей. Сердитый голос заставил её подпрыгнуть и ощутить пробежавший по спине мороз.
— Какого черта ты здесь делаешь?!!! — раздался знакомый голос. Энн обернулась и умоляюще взглянула на Илая:
— Я, … заблудилась, — почти естественно пролепетала она. — Ты не проводишь меня обратно?
— Ненормальная! Ты знаешь, как нам влетит за это? Гражданским нельзя здесь шляться! Хочешь попасть под расследование? … Пошли уже! — Он раздраженно дернул её за руку.
— А это кто? — поспешила Энн, указывая на криокамеры.
— Пойманные пираты, получившие своё наказание! — сурово отрезал Илай, увидев на её лице уже совершенно настоящий испуг.
— Офицер, что делает здесь эта женщина? — им преградил путь дежурный по ангару офицер второго ранга, с красным кирпичным лицом. Его колючий взгляд тут же стал подозрительным и осуждающим, чуть ли не разбирающим Энн на атомы.
— Сэр, это моя … партнерша по репродуктивной программе, — уверенно заговорил Илай, — она искала меня, заблудилась. Кто-то пропустил её по оплошности. Она очень напугана и сожалеет. Такого больше не повториться, сэр.
— Я прикажу разобраться с этим инцидентом. Выведите её отсюда, офицер. Вам будет вынесено замечание в личное досье.
— Есть, сэр!
Даже глядя на спину Илая, Энн чувствовала его огорчение и досаду, но страх или даже вернее паническое омерзение от увиденных замороженных пиратов, всё ещё мучили её, потому что она почти физически представила себя на их месте.
— Прости, — тихо прошептала она, обращаясь к Илаю, — Ты не мог бы провести меня до жилого бокса?
— Только потому, что мой вылет отменили! — всё ещё недовольно бросил он, продолжая идти рядом с девушкой. Илай был выше её, и даже его военная форма не смогла спрятать под собой крепкое упругое тело парня. Ощущая его рядом с собой, Энн вдруг почувствовала себя взволнованной маленькой девочкой, ей вдруг захотелось, чтобы эти сильные руки оберегали её, а в этих глубоких голубых глазах, ей захотелось увидеть мягкость и отзывчивое тепло.
Они молчали на протяжении всего обратного пути, и даже тогда когда вошли в свою комнату.
