— Ты говорила о часах, но я так не считаю. — Она подавила крик и посмотрела мне в глаза. — Им ещё рано. Они не выживут.
— Да, рано, но иногда младенцы рождаются раньше срока, особенно близнецы, — неубедительно ответила я, улыбаясь, хотя, вероятно, так выглядела клинически безумной. — Мы справимся. — Я похлопала её по руке, надеясь успокоить, хотя внутренности сводило ото лжи. Реальность того, что должно было произойти, поражала. — Если чувствуешь необходимость тужиться, скажи нам. Элиран сказал, что это может занять несколько часов, но если захочешь тужиться, тужься. — Она кивнула, а остальные принялись давать полезные советы.
Не прошло и часа, как они уже заставили Айслин смеяться и рассказывать нелепые шутки, чтобы заполнить тишину комнаты. Через час схватки стали ещё чаще, и Айслин кричала от боли. Оливия держала её за одну руку, а Сиара — за другую. Простыню сняли, и появилась уже головка первого малыша. Роды продолжались второй час, и Айслин с каждой схваткой слабела всё больше и больше. Слёзы текли по щекам, образуя капли льда, которые падали на кровать. В комнате было холодно, поэтому Даринда принесла малыша Фьюри и дала его Кили. Благодаря его присутствию температура поднялась, и мы могли противостоять леденящему холоду боли Айслин. С каждой схваткой становилось холоднее. Затем хихикал Фьюри, и вновь теплело. Слава богине за маленького малыша-дракона, потому что все уже завернулись в одеяла, чтобы переносить холод.
Я бесцельно расхаживала по комнате, борясь с нарастающей паникой. Я проклинала мужчин за то, что они так медлили с этими монстрами, которые вызвали тревогу, а затем проклинала себя за злость на них.
Айслин опять закричала, и Даринда посмотрела на меня через плечо, встревоженно качая головой.
Я чувствовала, что мужчины сражаются, знала, что они делают всё возможное, чтобы вернуться к нам, но ещё понимала, что они не успеют. Я придвинулась и посмотрела между ног Айслин на темноволосую головку, которая показалась, но отказалась выходить дальше. Я прикусила губу, заметив, как остальные с тревогой смотрели на меня, а Айслин рыдала от боли. С каждым мгновением, пока младенец оставался в родильном канале, шансы выжить уменьшались. Айслин начала тужиться, её тело было покрыто потом от усилий произвести на свет ребёнка. Усталость исказила её лицо, а крик наполнил комнату, пока она продолжала тужиться, а под ней разрасталась лужа крови.
Я стиснула зубы и в отчаянии набрала номер Элирана, звонок перешёл на голосовую почту. Отбросив телефон, я забралась на кровать и села позади Айслин, обняв её ногами и руками. Женщины заняли свои места, пересаживаясь со стульев на кровать. Я прижалась к Айслин и попыталась унять её боль. К счастью, я узнала, что это входило в мой дар, и умение очень пригодилось в последнее время. Однако это мало помогло Айслин, рыдавшей и извивавшейся. Что-то было не так, и никто не знал, что делать. Я не знала, как спасти её или детей.
— Айслин, слушай меня. Ребёнок тяжело идёт. — Я обняла её. — Мы здесь, чтобы помочь тебе и детям, понимаешь? — Она кивнула, и я продолжила тихо и чётко говорить. — Когда почувствуешь, что надо тужиться, не сопротивляйся, а мы сделаем своё дело. При следующей схватке, тужься со всей силы.
Оливия схватила Айслин за одну ногу, а Сиара — за другую, пока я давила на живот и посылала безмолвную молитву богам. Хотя этим ублюдкам всё равно, но нам нужна была любая помощь. Айслин покачала головой, умоляя нас помочь малышу. Проблема в том, что никто не придёт на помощь. Мы одни. В момент, когда мы почувствовали схватку, все помогли Айслин. Она кричала, а мы подтягивали её колени к груди. Я нежно давила на живот, а Даринда смотрела на попытки ребёнка появиться на свет. Затем она с опаской посмотрела на меня. Я вздохнула, не зная, что ещё попробовать. Минула ещё схватка, но ничего не изменилось. Я подавила эмоции, готовясь к самому худшему и молясь, чтобы мы не потеряли этого ребёнка до того, как он получит шанс побороться за жизнь.
Айслин кричала на следующей схватке, оказавшейся сильнее предыдущей, а я массировала ей живот. После этого Айслин проклинала судьбу, которая наказывала её. Вода хлынула из тела и первый ребёнок, наконец, протиснулся наружу.
— О нет, — пробормотала Даринда, держа в руках безжизненное синее тело. Тишина наполнила комнату, и моё сердце перестало биться.
Айслин завыла, а Оливия и Сиара обнимали её. Я смотрела на безжизненное тельце, за которое мы все боролись, затем встала с кровати и бросилась к малышке.
— Нет-нет-нет. Не поступай так с нами, — закричала я, проводя рукой по груди ребёнка, прежде чем забрать его у Даринды. Я накрыла его рот и выдохнула, затем проверила на предмет, который может блокировать дыхательные пути.
— Малыш, — всхлипнула Айслин, и боль в её голосе сильно ударила меня, и на глаза навернулись слёзы.
— Я запрещаю тебе умирать, — отрезала я. — Слышишь? Запрещаю! — У меня руки запылали янтарным светом, а комнату наполнила тишина. Жар распространился по всему телу, и кожа выглядела так, будто кто-то посыпал меня блёстками. Дверь распахнулась, и люди хлынули в дверной проём, но я не остановилась. У меня волосы поплыли в воздухе, пока я держала в руках крошечное существо, которому отказывалась позволить оставить своих родителей. — Ты не умрёшь, слышишь? Я запрещаю! Тебя любят, ты — наша семья. Останься с нами, — умоляла я со слезами на глазах.
— Святая богиня, — прошептал Айслин, когда комнату наполнил тихий крик. На меня нахлынуло облегчение, когда маленькие льдисто-голубые глазки открылись и посмотрели на меня, маленькие губки приоткрылись, и ребёнок закричал от недовольства. — Ты благословила его, Синтия.
Я перевела взгляд с ребёнка на его мать и обратно. У меня дрожали руки от волнения, когда я передала Айслин плачущего младенца. Я отступила под обеспокоенными взглядами окружающих, продолжая сиять, как часто делала Дану. Я резко развернулась и выбежала из комнаты под тревожными взглядами. И остановилась лишь в коридоре.
— Судьба! — позвала я, прижимая руки к животу.
— Синтия? — позвал Райдер, вместе с которым подошли Зарук и Ристан. Доспехи Райдера были в крови, ясно давая понять, что их так задержало. Элиран промчался мимо с инкубатором, даже не останавливаясь проведать нас.
Сила взорвалась вокруг, и я повернулась к Судьбе.
— Скажи, что я не вмешалась. Скажи, что мои дети не заплатят за то, что я только что сделала! — потребовала я.
Она округлила глаза и посмотрела на Райдера, а потом снова на моё сияющее тело.
— Что случилось?
— Я запретила ребёнку умирать. Он не дышал, и я запретила ему погибать, а потом начала светиться силой. Скажи, что мои дети в безопасности. Я не хотела использовать силы.
— О, Синтия. Ты сделала то, что должна была. Спасла ребёнка Царства Фейри. Никто не может вмешиваться в момент, когда ты спасаешь новорождённого. Твои дети не заплатят за то, что ты не дала умереть тому, кто ещё и не начал жить. Ты — Богиня Фейри, и лишь ты можешь запретить умирать на первых этапах жизни. Ты спасла ребёнка. Это часть твоей работы в роли Богини. Ты не можешь лишь вернуть погибшего. Хотя малыш не дышал, не был мёртв. Ему нужна была помощь сделать первый вздох.
Меня захлестнуло облегчение, я расслабилась и вытерла слёзы страха. Сложившись пополам, я упёрла руки в колени и судорожно выдохнула. Кивнув Судьбе, я её отпустила, понимая, что она должна быть в другом месте.
— Спасибо.
— Не надо меня благодарить. Твоя мать знала, что ты нужна этому миру. Я же голосовала за то, чтобы не дать тебе родиться, — сказала она, пожав плечами. — А теперь иди и наслаждайся счастьем рождения. Ты это заслужила.
В комнате Элиран проверял ребёнка, затем поднял на меня взгляд и кивнул.
— Мальчик, — объявил он.
— Я это точно знаю. Он меня описал.
Меня обняли сильными руками, пока в комнате царил хаос.
— Ты спасла моего племянника, Питомец
— Нет, я просто не дала ему уйти, пока его не узнают родители. Мне было страшно потерять ребёнка до того, как Айслин и Синджин получат шанс полюбить его или хотя бы подержать на руках.
