К тому же, Эжения понимала, что, не выйди она замуж за графа, да родись у её родителей сын, то она бы не унаследовала даже родительского титула и отличалась бы от какой-нибудь дочери купца только своим дворянским происхождением. А, выйди она при этом замуж за какого-нибудь третьего сына такого же барона — и их дети даже этого преимущества бы лишились. Нетитулованными дворянами считались бы они с мужем, а вот их дети уже приравнивались бы к простолюдинам.
Зато выйди она замуж за герцога Ланттарского, как и прочил ей отец — и она бы стала герцогиней, а её сын бы унаследовал герцогский титул и был бы каким-то по счёту в очереди на королевский престол. Вот такие вот выверты судьбы: при определённых условиях, рожденные в одних и тех же обстоятельствах, могли как взлететь на вершины власти, так и упасть на самое дно — таково общество Конкордии. Здесь же Эжении только предстояло выяснить общественное устройство и его иерархию.
Знакомство Эжении с техникой нового мира, присутствовашей в её квартире, продолжалось. Пылесос ей не понравился: шумный, тяжелый и неудобный. Когда Эжения сказала об этом Тамаре, та закатила глаза:
— Память потеряла, а опять за своё! — Сказала она, а, встретив непонимающий взгляд, пояснила:
— Ты давно уже мечтаешь робот-пылесос купить, вроде даже деньги откладывала. В принципе, для твоей маленькой квартирки — самое то, можно даже не самый мощный брать.
Расспросив Тамару о том, что такое "робот-пылесос", как он выглядит и каков принцип его работы, Эжения подумала, что такой прибор в её квартире действительно пригодится. В итоге женщины сели перед ноутбуком и стали смотреть модели разных роботов-пылесосов, потом Эжения попросила показать, какая ещё бывает бытовая техника. Узнав, что, помимо стиральных машин, бывают ещё и посудомоечные, девушка обрадовалась: она собиралась привести в порядок свои руки, а мытьё посуды этому мало бы способствовало. Пожалуй, это даже важнее, чем робот-пылесос с функцией влажной уборки. Посудомоечную машину она купит в первую очередь.
Утюг у Эжении тоже восторга не вызвал. Она умудрилась обжечь руку, случайно дотронувшись до нагретой поверхности, а потом чуть не сожгла блузку, оставив на ней тругольный след от утюга. Хорошо, что девушка уже приглядела себе замену этому опасному прибору — отпариватель. Конечно, при желании паром тоже можно ошпариться, но зато вещам такой прибор не навредит, да и пользоваться им куда удобнее — как поняла Эжения из короткого видеоролика. То, что можно записывать и воспроизводить определенные события на видеозаписях — оказалось для девушки ещё одним шоком.
Что такое "интернет" Эжения так до конца и не поняла. Но принцип пользования Гуглом и Яндексом освоила. Включать и выключать ноутбук научилась, печатала пока медленно и с ошибками — в основном потому, что язык несколько отличался от привычного ей — благо, Гугл всё исправлял.
С телефоном разбирались дольше. На нём не было кнопок, как на ноутбуке, и Эжения долго не могла понять, как обычное прикосновение к экрану могло действовать так же, как нажатие на кнопку. И почему, если нажимать на одни картинки, то они срабатывали как кнопки, а при нажатии на другие — ничего не происходило?
Так как времени было много — почти полночь, то Тамара плюнула на дальнейшие объяснения, просто показав, как пользоваться телефонной книжкой смартфона, пообещав, что всё остальное она покажет завтра. А теперь ей пора домой, там у неё кот Марсик не кормлен. На завтра же Тамара договорилась со Степанидой о выходном, описав всю ситуацию: им с Зиной предстояло посетить врача в городской поликлинике — ведь сама Зина сейчас была не в состоянии это сделать. Да даже за продуктами она не могла сама сходить, потому что, как обнаружила Тамара, её подруга и коллега по работе забыла даже то, как пользоваться деньгами и кредиткой. Ну, чисто ребёнок! Хотя даже дети с определенного возраста умеют включать плиту и знают, как считать деньги…
— Ладно, — проворчала Тамара перед уходом, — основное я тебе объяснила, с голоду не помрёшь, квартиру тоже сжечь не должна, а завтра мы с тобой продолжим.
— Тамара, — позвала её девушка, стоя в дверях. Женщина нехотя обернулась — очень уж её вымотал сегодняшний день. — Спасибо тебе! Не знаю, что бы я без тебя делала.
— Да чего уж там, — смутилась женщина, — подруги, как-никак.
Проводив Тамару, Эжения выдохнула — и задумалась. Она действительно была искренне благодарна этой шумной женщине, которая совершенно бескорыстно тратила своё время на то, чтобы помочь ей. Первое впечатление о Тамаре было у девушки не слишком приятным: вульгарно одетая и накрашенная, крикливая — она казалась недалёкой плебейкой. Но очень скоро Эжени убедилась в поспешности своего вывода: столько заботы и нерастраченной любви было в каждом жесте и слове этой непостижимой женщины. Она терпеливо объясняла всё непонятное, старалась не пропустить ни одной детали, отвечала на многочисленные вопросы. И всё это — до поздней ночи, вместо заслуженного отдыха после работы. Кажется, её предшественнице сильно повезло с подругой — в отличии от самой Эжении. Впрочем, Тамара теперь её подруга, не так ли? И Эжени сделает всё, чтобы сохранить дружбу этой женщины — не только из-за того, что та оказалась ей весьма полезна, но и благодаря тому тёплому чувству, что поселилось у неё в душе. Такое она ощущала раньше только рядом с мамой.
Вернувшись в спальню, Эжения вновь переоделась в пижаму, затем сходила в ванную — почистить зубы перед сном, а затем легла, оставив включённым ночник. Находиться в полной темноте в новом мире ей отчего-то было страшно.
Эжения думала, что сон к ней долго не придёт после стольких-то впечатлений и новых знаний — но в итоге она уснула, едва голова коснулась подушки.
Глава 6.
Эжения волновалась. Так сильно волновалась, что, несмотря на довольно тёплую погоду, у неё зуб на зуб не попадал. Но, несмотря на озноб, внешне графиня казалась невозмутимой: держать лицо при любых обстоятельствах — отличительная черта аристократии.
Тамара разбудила её сегодня с утра пораньше звонками в дверь. Эжения, вздрогнув от резкой и громкой трели, проснулась и попыталась спросоня понять, где она находится и что происходит. Вспомнив вчерашний день, поднялась с кровати и поплелась открывать дверь своей новой — и, вероятно, единственной — подруге.
— Ты еще не готова! — Возмущенно воскликнула Тамара с порога, обозрев заспанную девушку в мятой пижаме. — А ну бегом в душ, у нас номерок к врачу на половину двенадцатого!
Эжения кинула взгляд на часы, убедившись, что уже девять утра. Хватит ли им времени? В любом случае, не теряя ни минуты, девушка направилась в ванную, а Тамара прошла на кухню — готовить им завтрак.
Омлет с помидорами, да чай с бутербродами — сооружение такого нехитрого завтрака много времени не заняло, потому, когда Эжения показалась в дверях кухни, Тамара уже сидела за столом, попивая сладкий чай.
— Приятного аппетита, — пожелала ей Эжения, проходя и садясь за стол напротив неё.
Увидев, что надето на её подруге, Тамара подавилась чаем.
— Ты что, в монашки записалась?.. — Прохрипела женщина, откашлявшись.
Эжения вопросительно приподняла бровь, аккуратно беря чашечку с чаем и поднося к губам. Ей не раз приходилось видеть монахинь в своём мире, и, хотя в этом мире они ей ещё не попадались, графиня была абсолютно уверена, что её одеяние далеко от монашеского. Простая хлопчатобумажная белая блузка с длинным рукавом, застёгнутая под горло, и голубая юбка-колокол до середины икры — разве монахини носят что-то подобное?
— Ты хоть в зеркало себя видела? — Продолжила напирать Тамара. — С чего вдруг такое кардинальное изменение стиля? Ты же похожа на мою бабушку!
— Должно быть, она очень достойная пожилая леди, — невозмутимо отозвалась Эжения.
— Вообще-то, она уже лет двадцать, как в могиле, — смущенно поправила её Тамара, — но в молодости она одевалась точно, как ты сейчас!
