существовала для них, так меня и нет. Только раз в месяц напоминают о себе, чтоб я не забыла выслать денег; и то каждый раз не забудут напомнить, что они заработаны одним местом. Из раздумий меня вывел голос Виталия:- О чем задумалась, моя кошечка?- Странные они, этот Добрянский и Щербак.- Не забивай свою головку, малышка, иностранцы одним словом, - он взял мое лицо в свои руки и поцеловал меня жадно и страстно. -Я соскучился по тебе, моя страстная кошечка, хочу тебя, - всю дорогу до моего дома мы целовались, от его поцелуев внизу живота образовался тугой комок желания. Не останавливаясь ни на миг, мы продолжали целоваться, выйдя из машины, пока открывала дверь, в прихожей мы облокотились о стену:- Твою служанку не разбудим?- Она не служанка, она здесь живет.- И потому ты платишь ей зарплату, - меня подхватили на руки и, быстро переступая через ступеньки по лестнице, мы поднялись в мою комнату. Меня поставили посреди комнаты. - Я сам, - он расстегнул молнию на платье сбоку, провел по моим плечам, помогая платью упасть к моим ногам. Я осталась в кружевном полупрозрачном черном белье, чулках и в черных туфлях на высоком каблуке. - Такая страстная, порочная и такая невинная, нежная. Хочу тебя, - он посмотрел в мои глаза взглядом, полным желания, и впивается в мои губы новым страстным поцелуем. Он сбрасывает с себя пиджак, рубашку, стягивает штаны, продолжает пытать мои губы. Через бюстгальтер он гладит мою грудь, пощипывает мои твердые от возбуждения соски, опускает одну из чашечек и вбирает горошину губами. Мы ложимся на кровать, он сверху целует нежно мою шею, плечи грудь. Он снова впивается в мои губы, я отвечаю на его поцелуй. Наши языки переплетаются, не давая нам возможности дышать ровно. Он гладит мое тело, слегка сжимает попку, стягивает с меня трусики. Переворачивается на спину, его член уже готов войти в меня, а я облизываю языком свои губы, опускаюсь и беру его член в рот, ласкаю язычком и посасываю. - Да, моя пошлая девочка, да... - он издает стон удовольствия перехожу на его яички, продолжаю рукой гладить член вверх-вниз. Он поднимает меня за плечи, и я сажусь сверху на его твердый, каменный член, его руки гладят мои плечи, спускаются к моим соскам. Он прокручивает их, мощный электрический разряд заставляет меня выгнуться. Его указательный палец входит сзади в мою попку и начинает двигаться, вскоре к нему присоединяется второй. - Давай, малышка.
Наши дыхания учащаются, а движения ускоряются, мощный взрыв удовольствия и наслаждения.Утро встретило меня болью во всем теле, эту ночь мы не спали. Виталий спал на краю кровати, я тихо приподнялась и направилась в душ. После душа я подошла к зеркалу: возле шеи у меня красовался синий укус. В последнее время у Виталика есть привычка во время оргазма укусить в шею. По началу мы с Анжелой над этим смеялись: может, вампирами увлекся. Но смех смехом, а синяк болит. Я накинула халат на голое тело, спустилась вниз. На кухне хозяйничала моя помощница, а готовый завтрак стоял на столе.- Доброе утро, Мария Васильевна!- Доброе утро, Кира, завтрак на столе, а Виталию Александровичу я сварила кофе, как он любит.- Спасибо, чтобы я без вас делала.- Кирочка, прости меня, но не пора ли о семье подумать? А Виталий - не плохой вариант.- Он женат.- Это не проблема, сама знаешь.- Мария Васильевна, позвольте мне самой разобраться, - на кухню вошел одетый Виталик .- Всем доброе утро, я только кофе выпью. Кирочка, тебя ждать или сама доберешься?- Сама, не хочу тебя задерживать, ведь я не так быстро собираюсь, как ты.
Виталий позавтракал, перед уходом меня поцеловал, а мне стоит позвонить Вадиму и сообщить о предстоящей командировке.Я была рада предстоящей поездке. В последнее время внутри меня бушевало много негативных эмоций и мыслей, иногда мне казалась жизнь не такой яркой. В своих размышлениях я постоянно возвращалась в прошлое, а в мыслях: "А что если...?"
Чем больше люди знают друг друга, тем меньше понимают. И чем ближе они узнают друг друга, тем более чужими становятся.
Эрих Мария Ремарк
Вадим
Я продолжил сидеть над чашкой кофе, когда за Кирой захлопнулась входная дверь. Медленно обвел кухню взглядом: пыль, кое-где паутина, не мытая посуда, в углу мешок с мусором. Права Кира, пора брать себя в руки. Даже когда мы делали ремонт, у Марьянки была чистота в квартире, у нее было негласное правило: все вещи должны быть по местам. Урчание живота напомнило, что я давно нормально не питался. Так, что там Кирка принесла? Поставил борщ разогреваться, а сам взялся за посуду. Целый день провел в уборке квартиры и стирке вещей. Никогда не задумывался о чистых вещах: мои вещи всегда были чистыми и выглаженными. А сейчас...
С заходом солнца и появлением сумерек стали вылазить скрытые, потаенные чувства, боль и тоска по любимой, стали выползать воспоминания, унося в прошлую счастливую, семейную, такую короткую жизнь. Я лежал на нашей кровати и вспоминал нежное, податливое, страстное тело моей любимой, сколько ночей мы занимались здесь любовью и не счесть. Вспоминал нашу первую ссору, когда выбирали спальню: мне нравится темная мебель, ей светлая. Как она аргументировала, что на светлой меньше видна пыль, чем на темной, а когда я ей сказал: какая разница, пыль все равно вытирать, - на меня сильно обиделись. Купили светлую. Я достал из шифоньера платье жены, она не любила шкафы-купе, как ее тогда не уговаривал. На стене висели наши фотографии. Вот один из моих любимых снимков, когда она, смущаясь, прижимается ко мне. Боль по любимой разъедали душу, а на сердце безнадежная тоска. Какая-то часть моей души ушла вместе с женой и ребенком. Почему вы не забрали меня с собой? От Киры пришло сообщение: вечером её не будет, о ней вспомнил Виталик. Этой ночью мне не приснилась Марьянка. Каждый день я напивался, чтоб во сне быть с ней, во сне она рядом, а сегодня мне снилась чушь — горы. Утром позвонила Кира, обещала заехать вечером. Я понимал: пора выходить на работу, иначе я опущусь ниже плинтуса или просто сойду с ума. Еле дождался вечера. И как я мог месяц находиться в замкнутой квартире? Естественно, желание напиться никуда не уходило. Кира пришла с большим целлофановым пакетом продуктов и бутылкой конька.
- Я думал, мы спасаем
