– Э-э… а что, собственно, происходит? Мы, кажется, должны были смотреть фильм вместе.
Она не хотела обижать дядю суровым взглядом, но, судя по его виноватой улыбке, именно так и произошло.
– Мы обязательно посмотрим фильм… вместе, – последнее слово он выдавил с большой неохотой, будто бы одна мысль о том, что ему нужно терпеть общество племянников, убивала его. – Но сначала мы уладим несколько дел, хорошо? Пайпс, пожалуйста, ответь на вопросы Шераи. Та женщина представилась? Как она выглядела?
– Фиолетовая кожа и такие же волосы с… ну, знаешь, на ее волосах словно спиральные галактики крутились. На ладонях были какие-то белые узоры, а платье…
– Она представилась? – перебила Шерая. Она то и дело поглядывала на окна, словно боялась, что кто-то ворвется в дом и помешает их чудесному разговору. Впрочем, Пайпер уже не считала эти догадки беспочвенными – эти многочисленные взгляды, недомолвки и упоминания неких «темных созданий» выбивали из колеи, но вместе с тем рождали кое-какие мысли.
– Арне. Нет, погодите… Сарифум? Лераи? Она сказала слишком много непонятных слов!
– Лерайе, – с придыханием, в котором смешались страх и уважение, повторила Шерая.
– Не может…
Закончить дядя Джон не успел – какая-то огромная и темная туша, издававшая утробные звуки, разбила окно и ввалилась через него в гостиную.
Пайпер закричала, но дядя Джон накрыл ее рот рукой. Шерая, стащив ее с дивана, потащила за собой, что было довольно сложно – Пайпер оцепенела от ужаса.
На полу гостиной, весь в осколках и крови, лежал огромный темный пес. Он начал медленно подниматься, неистово рыча, пока подобные ему запрыгивали в дом через разбитое окно. Псы рычали, с их клыков с шипением капала пена, от капель которой дымился пол. Острые когти в нетерпении скребли пол. Дядя Джон неизвестно откуда вытащил нож, Шерая, все же оторвав Пайпер с места, завела ее себе за спину. О мирно посапывающем Лео забыл весь мир. Пайпер хотела напомнить о брате, но Шерая сжала ее ладонь, как бы говоря: «Молчи и жди».
Псы образовали полукруг, за их спинами клубился черный дым. Несколько мгновений ничего не происходило, и Пайпер понадеялась, что хуже уже не будет, но дым начал уплотняться. Из него вышел мужчина в строгом темном костюме и начищенных до блеска туфлях. Его кожа была белой, как и волосы, изо лба торчали загибающиеся к макушке рога. Его лицо выражало такое удовольствие, будто он только что вернулся из путешествия, в котором замечательно отдохнул и восполнил силы. Мужчина потянулся, и из-за его спины показались кожистые крылья с исчезающими прямо на глазах дырами.
Шерая крепче сжала руку Пайпер.
– Обожаю этот мир! – весело выдал мужчина, улыбнувшись во весь рот. Совершенно обычные серые глаза казались нелепыми на фоне его выдающейся внешности.
– Пошел прочь! – рявкнула Шерая так грозно, что и у самой Пайпер тут же появилось желание исчезнуть с глаз женщины.
– О, чую кровь сигридцев! – мужчина демонстративно принюхался. Его склеры постепенно наливались чернотой, а серый цвет глаз менялся на красный. – Так-так, у нас тут еще и потомки сигридцев. Настоящий праздник!
– У землян лучшие приемы среди всех миров, – подал голос дядя Джон. Пайпер видела лишь его спину, но, судя по голосу, тот был настроен чрезвычайно серьезно. – Тебе понравится, Маракс.
– Ты знаешь мое имя, – протянул мужчина. – Приятно.
– Ты и вполовину не так силен, как о тебе говорили, – сказала Шерая. – Мы встречали демонов и пострашнее.
– Демонов? – повторил Маракс, словно пробуя слово на вкус. – Демонов… Мне нравится это слово. Знаете, «темные создания» – это как-то слишком длинно, вы не согласны? Представьте: я собираюсь убить несчастного смертного, а он пронзительно кричит: «О нет, темное создание!» Длинно! Вот если бы он кричал: «О нет, демон!», было бы намного лучше! Мы должны употреблять это слово чаще. Скажите, вы им частенько пользуетесь? Смертные выкрикивают его, когда мы пожираем их?
В Маракса полетел залп алого света. Пайпер показалось, что его запустила Шерая, но уж как-то слишком фантастично это выглядело. Однако в следующее же мгновение Шерая повторила этот трюк, и на этот раз вспышка попала точно Мараксу в лицо. Тот взвыл то ли от боли, то ли от ярости и что-то крикнул.
Псы бросились на них. Шерая потянула Пайпер за собой. Совсем рядом с ее лодыжкой щелкнула клыкастая пасть. Шерая толкнула ее на лестницу и, пропуская рванувшего за ними Джонатана, закрыла собой проход. Пайпер растерялась – они слишком быстро преодолели расстояние до лестницы, что было невозможно, учитывая скорость их бега. Но дядя Джон не дал Пайпер времени на раздумья: он схватил ее за руку и побежал вверх по лестнице, оставив Шераю внизу.
– Лео! – закричала Пайпер, когда его макушка мелькнула в поле ее зрения. – Лео!
– Он не пострадает! – резко ответил дядя Джон. – Быстрее!
Вряд ли Пайпер нужно было повторять, но часть ее все равно рвалась обратно. В голове не укладывалось, что Лео не пострадает, ведь эти твари были так близко. Но дядя Джон продолжал тащить ее наверх так быстро и усердно, что чуть не вывихнул ей руку.
Пайпер бросила быстрый взгляд за спину, но не увидела ни Шераи, ни тварей, которые наверняка пытались пробиться к ним – лишь алую дрожащую поверхность у основания лестницы.
– Она выиграет нам несколько минут, – резко свернув на втором этаже влево, сказал Джонатан, – а после откроет портал.
– Что?
– Делай все, что я тебе скажу, – продолжил Джонатан. Он вдруг остановился, посмотрел на Пайпер и, несколько мгновений что-то обдумывая, добавил: – Пожалуйста, делай только то, что я скажу. Не пытайся импровизировать.
– Да что происходит?!
– Все как обычно, – нервно выдал он. – Брешь открылась, твари хлынули сюда… Ничего, скоро здесь будут наши люди. Рыцари все уладят. Нам нужно лишь дождаться их появления.
– Кто эти твари?!
– Темные создания. Маракс – демон, а псы – ноктисы. После ты узнаешь о них больше.
Пайпер не хотела с головой погружаться в изучение оккультизма, демонологии или как эта чертовщина называется. Она хотела закрыть глаза, досчитать до десяти и, вновь открыв глаза, понять, что все произошедшее – лишь плод ее разбушевавшейся фантазии. Нет никаких тварей. Нет никаких странных голосов в ее голове. Она никогда не слышала тех непонятных имен, о которых говорила женщина с сиреневой кожей.
У Пайпер был вопрос, – нет, на самом деле около сотни вопросов, – но было не время задавать их. Она уже бежала дальше, подгоняемая дядей Джоном. Скрип ступенек не заглушал воя и рева, ворвавшихся в дом. На последней ступеньке Пайпер услышала хруст – словно ломались кости.
– Налево! – прокричал Джонатан, толкая ее перед собой.
Да, налево. К гостевой комнате, в которой спал Эйс. Его дверь – третья слева от окна в конце коридора. Дом дяди всегда казался Пайпер слишком большим.
Дядя Джон вскрикнул – резко, яростно, так, что Пайпер отскочила в сторону и прижалась к стене, широко распахнутыми глазами уставившись на него, поваленного на пол огромной тушей, едва помещавшейся в коридоре.
У Пайпер перехватило дыхание.
Лео любил ужасы. Благодаря ему Пайпер знала о многих чудовищах и уродцах, которые не только были описаны в различных мифах, ставших основой для того или иного фильма, но и придуманы специально для этого. Эйс боялся таких разговоров, Пайпер же встречала их хоть и не с радостью на лице, но и не с отвращением. В конце концов, это всего лишь фильмы. В реальности чудовищ не бывает. Не должно быть.
«Темные создания реальны».
То, что пыталось подобраться к голове дяди Джона, – чудовище? Темное создание?
Колени Пайпер задрожали. Она прикусила щеку изнутри, пытаясь хоть как-то отвлечь себя от нахлынувшей слабости, надеясь, что легкая боль поможет переключить внимание и унять разбушевавшееся воображение. Но как бы Пайпер ни старалась, фантазия не уходила. Дядя Джон, прижатый к полу, подставил огромному клыкастому чудовищу свою правую руку, пытаясь защитить голову.
