На меня обрушивается волна отчаяния, мощная смесь болезненного желания и начала резонанса. Я сам представляю собой смесь эмоций, каждая из которых сильная, и мое терпение почти на исходе. Я скрещиваю руки на груди.
— Тогда что, по-твоему, нам делать?
— Мы ничего не станем делать!
Я окидываю ее скептическим взглядом. Я насмотрелся слишком много резонансов, чтобы верить в то, что этот план сработает. Бывали пары, которые сопротивлялись натиску неизбежного, но в итоге они всегда уступали. И наконец, есть еще и мой нереализованный резонанс с Залой, который не дает мне покоя по сей день. Но если Джо-си считает, что мы можем просто не обращать внимания на зов наших кхаев, то она определенно спятила.
— Ничего не выйдет.
Она еще раз прижимает ладонь ко лбу, и, как ни странно, мне хочется прижать ее к своей груди и утешить. Отчаяние и несчастье Джо-си глубоко огорчает меня, тем более что я сам являюсь их причиной.
— Мне нужно время, — молвит она через мгновение. — Сегодня это выше моих сил. Не могу.
Ее слова обдают меня холодом. Они взбудоражили воспоминания о Зале и ее отказе ответить на призыв резонанса. Впрочем, это случилось много-много смен сезонов назад, да и Зала уже очень давно мертва. Джо-си здесь, и теперь Джо-си моя пара. Все не может закончиться так же.
Это невозможно.
Я не смогу этого пережить.
Тем не менее страдания Джо-си разъедают меня. Как бы все мои инстинкты не требовали, чтобы я затащил ее в свои шкуры и ласкал ее до тех пор, пока ее «нет» не обернулся бы в «да», потом она меня возненавидит.
А я не смог бы вынести ненависти моей пары. Желание доставить ей удовольствие уже наполняет все мое тело и разум, но главное место в моих мыслях занимает потребность заботиться о ней и сделать ее счастливой.
Я медленно киваю головой.
— Пусть будет, как говоришь. Я не прикоснусь к тебе, пока ты сама об этом не попросишь.
Она в ярости скалит на меня свои зубы.
— Считаешь, я собираюсь пойти к тебе и умолять тебя прикоснуться ко мне? Тебе лучше подумать еще раз, приятель.
Я наклоняю голову. Ну почему все, что я говорю, ее бесит?
— Ты сказала, что хочешь с этим повременить. Я оставлю это решать тебе.
— Не сваливай все на меня! Хочешь сказать, что если я скажу «давай, действуй», ты бы тут же швырнул меня в свои шкуры? Меня?
— Разумеется. — Меня озадачивает ее вопрос. С чего это она решила, что существует возможность выбора? — Кхай так решил. Не имеет значения, чего я хочу.
И не имеет значения, что от мысли о том, чтобы к ней прикоснуться, у меня начинает болеть член, и даже от ее вида кровь бурлит и колотится в моих жилах. Я уже не могу отделить свою потребность в Джо-си от резонанса. Она моя пара, поэтому она принадлежит мне.
Все остальное не важно.
Она вскидывает руки вверх.
— Я здесь закончила.
Она поворачивается, чтобы уйти.
— Куда это ты собралась? — ее мягкая грива ниспадает на ее плечи, и у меня аж пальцы чешутся, чтобы схватить ее пригоршню, прижать ее спиной к своему телу и уткнуться лицом в ее нежную кожу. Все во мне бунтует при мысли о том, что она уходит без осуществления резонанса. Для опоры я снова крепко хватаюсь за стену.
— Ухожу, — отвечает она с отчаянием в голосе. Она обхватывает руками свое маленькое тело, но ко мне не поворачивается. — Никому про это не рассказывай, ладно? Не сомневаюсь, что рано или поздно об этом все равно станет известно, но… мне просто нужно время.
И поскольку она уже моя пара, я ни в чем не могу ей отказать.
— Ну что ж, хорошо.
Джо-си выходит из моей пещеры, и в тот момент, когда она исчезает из виду, у меня такое ощущение, будто погас свет. Меня переполняет острое чувство потери, настолько сильное, что от него меня аж пошатывает. Боль в моем теле не уменьшилась, а песня моего кхая звучит явно одиноко, прежде чем он замирает в моей груди. Как будто и он тоскует по своей паре. Шатаясь, я добираюсь до своих шкур и падаю на колени, разрывая завязки на набедренной повязке и леггинсах.
Раз она не дает мне себя коснуться, пока придется обходиться рукой. И все же, даже когда я вытаскиваю свой член и беру его в свою хватку, я знаю, что этого будет мало.
Этого всегда будет мало.
Часть 3
ДЖОСИ
В эту ночь я остаюсь ночевать в пещере Чомпи. Нет, не то, чтобы мне не хотелось бы вернуться в свою собственную пещеру, но Тифф с Салухом, скорее всего, сейчас занимаются любовью — любовью всех любовей, а мне это слушать незачем. Только не сегодня, не тогда, когда из-за моего резонанса все мое тело терзается этой новоявленной болью и переполнено желанием. Я, пожалуй, могла бы погостить и в чьей-то пещере, но из-за этого могут возникнуть совершенно нежелательные вопросы, на которые мне не хотелось бы отвечать. Я крепко прижимаю к себе мохнатого двисти и даю ему слизывать соленые слезы с моих щек.
Этой ночью я позволю себе выплакаться. А завтра будет новый день.
Проснувшись на следующее утро, я чувствую себя слегка растерянной. Вонь свежего помёта двисти пахнет совсем рядом, напомнив мне о том, где я провела ночь, и я выползаю из-под позаимствованного мехового одеяла и потягиваюсь. Все мое тело лихорадит, а когда я сжимаю вместе бедра, чувствую, что моя киска промокла. Что ж, ну и пусть. Мне приходится с этим мириться, потому что я уже закончила рыдать над своей судьбой. Придется как-то выкручиваться. Каким-то образом.
Остальные жители пещеры уже заняты делами, и я слышу звуки снующих туда-сюда людей. Я складываю одеяло и открываю загон, чтобы выйти наружу. Чомпи протискивается мимо моих ног и, на бегу подпрыгивая словно на пружинах, уносится прочь, по всей видимости, чтобы найти свою любимицу, Фарли. Это существо намного преданнее — и более вонючее — собаки. Зато просто очаровашка. Сложно оставаться грустной, глядя, как его мохнатая задница вприпрыжку убегает прочь, и мое настроение немного улучшается.
— Где Джоси? — слышу я вопрошающий голос Тиффани. — Она пакует вещи?
Я выхожу в главную пещеру и вижу толпу людей, которые погружают собранные в корзины вещи на сани, приспосабливая к походу. Похоже, я проспала. Сегодня мы отправляемся обратно в главную пещеру, чтобы воссоединиться с остальной частью племени. Мне следовало бы радоваться. Дождаться не могу, когда смогу снова понянчить всех малышей и поболтать со всеми своими подружками, но мои мысли сейчас заняты совершенно другим.
Вопреки голосу разума, я обвожу взглядом пещеру в поисках знакомой пары рогов, бледно-синей кожи и угрюмого взгляда. Однако я нигде его не вижу, и меня охватывает внезапная острая боль разочарования, хотя и уверена, что это моя вошь лишний раз напоминает мне о том, чего добивается.
— Ах, вот ты где, — говорит Тиффани, поспешив ко мне с рюкзаком и моей меховой накидкой. Ее собственный рюкзак уже был закреплен у нее на спине, и на ней были походные шкуры. — Пошли. Не нам тянуть на себе сани, значит, нам нужно поторопиться и выдвигаться вместе с охотниками. Они дожидаются только нас.
— У тебя глазенки блестят, да хвост трубой, — поддразниваю я ее в то время, как она протягивает мне мои меховые накидки и помогает мне их надеть. — А я-то думала, что этим утром ты будешь зевать во весь рот.
Тиффани захихикала. Захихикала! Силы небесные! Практичная, напористая с девизом «я смогу все, за что возьмусь!» Тиффани, когда ее подкалываю, хихикает, словно глупая школьница.
— А где ты провела ночь? — спрашивает она.
— О, я просто в глубине пещер нашла тихое местечко и, свернувшись калачиком, уютно устроилась, — отвечаю я ей. — Не хотелось никого беспокоить.
— Глупышка. Ты же могла вернуться в пещеру.
И всю ночь выслушивать их стоны во время секса, пытавшихся (но безуспешно) вести себя тихо? Нетушки, спасибо. И уж тем более с учетом того, что моя собственная вошь супер-бешенная из-за гормонов.
— Мне показалось, что это не очень удачная идея.
