Вообще, идея посетить храм с мужем, что легко читает эмоции, была так себе. Всё-таки моя реакция на Рэйдена весьма отличается от той, что предназначается постороннему мужчине. И сколько бы я ни отрицала, жрец мне симпатичен. И меня действительно радует, что это местный святой отец, а значит ничего серьёзного в принципе быть не может. Думаю Широ тоже должен это понимать и всё пройдёт без эксцессов.
Не прошло и получаса с начала сборов, а мы уже стояли у дверей храма. Почему-то подумалось, что Тэкеши уже на полпути к дому и стоило всё-таки его подождать. Тряхнула головой и поджала губы. Ну уж нет. Он смылся успокаивать свои инстинкты, я перенервничала. Теперь его очередь. Как бы мужья мне ни нравились, но слепого обожания я никогда не понимала.
— Ты нервничаешь, — заметил Широ. — Если жрец откажется, то мы найдём другой вариант. Не переживай.
Ох, знал бы ты, дорогой муж, из-за чего я нервничаю.
Народа в храме не было, хотя время близилось к вечеру. Неужели здесь нет никаких вечерних служб? Так, Света, не о том думаешь.
Жреца я увидела сразу.
— Здравствуйте, — улыбнулась. — Я к вам за небольшой помощью.
Нагаасур растянул губы в ответ, правда, когда он заметил мужа у меня за спиной, улыбка стала немного натянутой. Я занервничала сильнее. Не могут у жреца быть на меня виды!
— Скажите, Рэйден, — пришлось облизать губы. Во рту, как назло, пересохло. — Как вы относитесь к детям?
— К детям? — переспросил жрец заворожённо. Рука мужа обвила мою талию и отодвинула немного назад. К нему.
Спина покрылась мурашками. Плохая Света! Не о том думаешь, вот и мерещится не пойми что.
Рэйден пах лавандой и шоколадом. Горьким, насыщенным. Внизу живота предвкушающе заныло. Я откинулась на грудь Широ, стараясь перебить разыгравшееся воображение привычным запахом хвои, но получалось плохо.
— У вас глаза чёрные, — хрипло добавил неловкости жрец.
Паршиво! Всё оказалось намного хуже.
Так... о чём мы?
— Что насчёт детей? — разговор нужно было сворачивать. Кажется, я уже плохо понимала, что говорю. — Маленькие нагаасурчики и немного взрослых. Они... Вы... Всего лишь будете жить вместе. Это временно. Места же хватит, да?
Я обвела взглядом помещение, но глаза так и норовили вернуться к тому, кто так сильно пахнет шоколадом.
Жрец молчал, обдумывая мои сумбурные слова, а когда открыл рот, то внутри меня случился какой-то взрыв эмоций.
— Света вы... хотите ребёнка?
Ребёнка? О чём мы, вообще, говорили? Проснувшийся голод слишком мешал думать.
— Да... Нет. Когда-нибудь.
Я об этом не думала. Знаю, что с предохранением на Ассахаре никак, но и нагаасурии не рожают после каждого секса. А у меня спираль. Чёрт! До встречи с Алексиной у меня и повторной девственности не наблюдалось!
— Тогда я вас не понимаю, — кажется, жрец взял себя в руки. — Вы говорите так, словно хотите от меня ребёнка.
И пока я хватала ртом воздух, Рэйден, вернувший себе невозмутимость, начал меня отчитывать.
— Неужели и вы относитесь к тем женщинам, что считают себя вправе выбрать понравившегося нагаасура во временные отцы? Только на период беременности. Вы поэтому пришли ко мне с мужем? Хотите заключить договор? Или у ваших мужчин какие-то проблемы? Чтобы вы не думали, Светлана, это неправильно. Ребёнок должен жить с отцом. И будь вы хоть трижды Верховной студией, я имею право вам отказать.
Жрец продолжал мне высказывать, а я смотрела на то, как мужчина злится, слушала гневную речь и не понимала ничего, кроме того, что хочу его. Решительного, статного, красивого... Сексуального.
От желания меня скрутило. И прежде чем я, не думая, шагнула вперёд, Широ развернул меня лицом к себе, крепко прижал, и отрывисто бросил:
— Любая. Свободная. Комната. Сейчас.
Что ответил жрец, не знаю. У меня в ушах кровь грохотала. Муж подхватил на руки, и я не сдержала громкого стона.
Наваждение какое-то. Во сне и наяву. Я уже не помню, когда в последний раз нормально спал. А сейчас она пришла. Сама. И этот сумбурный разговор. Мне же показалось, да? Это не может быть правдой.
Её громкие крики, наполненные несдержанной страстью, невозможно заглушить даже тысячью преград. А здесь одна тоненькая, хлипкая дверь. Проклятие моё.
Я закрыл лицо руками и зашептал: «Великая, дай мне сил, терпения... выдержки».
Светлана.
Сердце ещё стучало в ушах, когда за нами закрылась какая-то дверь. Я даже попытаться взять себя в руки не успела, как Широ поставил меня на ноги, развернул лицом к стене и принялся быстро задирать платье. Пойманной птичкой в голове билась мысль, что это неправильно, мы в храме не за этим. То, что Рэйден рядом и точно знает, куда мы ушли, добавляло сумасшествия и как не странно желания.
— Широ, не надо, — успела глухо выдохнуть, когда он ворвался в меня.
Не раздеваясь целиком, всего лишь отодвинув ткань моих трусиков и приспустив свои штаны. Быстро, резко, без всякой подготовки. Вскрикнула, в ожидании боли, но большой каменный член лишь приятно наполнил. Муж брал меня, как какую-то шлюху, бешеными толчками, заполняя до предела и до боли сжимая руками ягодицы. Я могла только кричать, подстраиваясь под этот ритм. Всё закончилось быстро, словно мы были подростками возбуждёнными до предела. Муж в последний раз толкнулся и, просунув руку между моих ног, сильно нажал на клитор. Тело затряслось от нахлынувшего оргазма, и я вскрикнула в последний раз, резко обмякнув. Широ навалился сверху, не позволяя мне выбраться из-под него, да и просто упасть. Колени дрожали. Мы молчали.
— Ты злишься, — тихо выдохнула я.
Как бы здесь мужчин ни воспитывали, а распущенность жены никому не понравится. Только нам всё равно придётся это обсудить и лучше только с Широ, потому что за реакцию Тэкеши, если второй муж поделится с остальными, мне страшно.
Говорить получалось только шёпотом, кажется, я умудрилась сорвать себе голос.
— Не на тебя.
Угу, как же. Я потекла от одного разговора с посторонним мужиком так, что трусики выжимать можно.
— Ты проголодалась, — добавил муж, и я замерла. Неужели не понял? Но следующие слова разбили зародившуюся надежду: — И жрец тебе нравится.
Он действительно выдохнул это без какой-либо злости, просто как констатацию факта, а потом снова толкнулся в меня, так и не упавшим членом.
Муж глухо застонал, делая все новые и новые толчки. Теперь он двигался медленно, размеренно, но распалённое до предела тело всё равно реагировало остро.
— Я злюсь на себя, — Широ остановился, резко вышел.
Не сдержала стона разочарования.
Подхватил на руки и пересёк помещение в несколько быстрых шагов. Я бы даже комнатой это не назвала. Какая-то коморка с большим столом, заваленным бумагами. Последние полетели на пол, а я заняла их место. Муж нетерпеливо уложил меня на столешницу, подтянул к себе за ноги и снова вошёл.
— Так лучше, — хрипло выдохнул он и начал двигаться, лаская пальцами мои влажные складочки.
Глубокие уверенные толчки и чувственная ласка пульсирующей горошины. Прикрыла глаза, растворяясь в ощущениях. Голода давно уже не было, а Широ всё никак не мог остановиться. Я уже готова была молить о пощаде, когда муж вышел и застонал, упав на меня сверху.
— Это какой-то неправильный жрец, — едва слышно выдавил из себя муж. И уже громче:
— Ты не сильно обидишься, если мы приведём себя в порядок не здесь. Только не в храме.
Ничего не понимая, я кивнула. Нагаасур обернулся, нашёл взглядом сумку, что бросил у двери, едва занёс меня в комнату.
— Там есть полотенце и бутылка воды. Сама справишься?
Снова кивнула и не удержалась от вопроса:
— Широ, что происходит?
Я как минимум ожидала скандала, упрёков, как максимум вздёрнутого вверх подбородка и коронного «я ухожу». И плевать, что на Ассахаре нет разводов. Но точно не безостановочного секса.
— Не могу справиться с даром, — как-то зло бросил муж.
И я бы поняла намёк, если бы не одно «но».
