не спускали с него глаз. У него еще оставалась надежда, что мать все же его припрятала дома. Дочь, в конце концов, могла быть не посвящена.
Не отворачиваясь от зеркала, Шкода повел бровью, и его подельники бросились врассыпную.
Катя только успела жалобно пискнуть, протестуя против такого беспредела, но где уж! Афросий ее оттолкнул подальше, да еще огромным кулаком перед носом опять покрутил. Девочка села назад на свой пуфик.
Ее глаза встретились с серыми и темными, как омут, глазами главаря. Шкода за ней наблюдал.
– Что?! – огрызнулась девочка.
Ей уже надоел этот спектакль. Ей нужно искать маму, а для этого надо разобраться со шкатулкой. При мысли о шкатулке у нее все перевернулось внутри.
«А что, если эти ненормальные ее разобьют или приберут к рукам?» – мелькнуло в голове. И она кинулась было в кухню, куда только что прошел третий. Это движение не ускользнуло от внимания Шкоды.
– Ключник, – крикнул он брюнету. Тот выглянул из спальни, спрятал брелок в карман. – Смотри, как она кинулась!.. А ну-ка посмотри внимательнее в кухне.
Тот подозрительно прищурился снова и прошел мимо нее по коридору. Катя осталась стоять около своего пуфа. Ей был виден край стола, на котором лежала шкатулка.
Тот, кого называли Ключник, вошел внутрь, на миг загородив своей тощей спиной обзор, несколько раз прошел мимо стола, даже не взглянув на шкатулку и лежавшие рядом с ней вещи. К нему на помощь уже притопал Афросий, но и он словно ничего не видел. Они открыли все шкафчики небольшого кухонного гарнитура, заглянули в самые дальние уголки, даже мусор в ведре проверили. Но того, что искали, видимо, не нашли. Посох Велеса… Откуда ему тут быть!..
Ключник устало облокотился о край стола, на котором лежала шкатулка и все ее содержимое. Его пальцы задумчиво били по столешнице, едва не касаясь шкатулки. Он не проявил к ней ни малейшего интереса – не взял в руки, чтобы рассмотреть, не прикоснулся, не подвинул. Будто и не видел ее вовсе. А что, если…
У Кати мелькнула сумасшедшая мысль: а что, если они действительно не видят шкатулку? Что, если та и вправду не так проста, как кажется на первый взгляд?
В этот момент Катя почувствовала: что-то изменилось. Пространство вокруг стало твердым и тягучим. Казалось, что мысли этих людей, так бесцеремонно ворвавшихся в дом, материализовались, окружая ее и пресекая пути к бегству.
Ей стало жутко.
Сзади, за ее спиной, оказался Афросий. Его жесткий кулак уперся в Катину спину, прямо между лопатками. Он подтолкнул ее к центру кухни. Она оказалась в нескольких сантиметрах от стола.
Ключник поднял на Афросия тяжелый взгляд:
– Ребят, да вы что…
В его голосе послышался упрек и недоумение. Оба посмотрели на Шкоду.
От этих переглядываний Катя поняла, что ничего хорошего ей не светит. Свидетель им не нужен. Словно в подтверждение страшной догадки, Афросий повернул вентиль газа на конфорке, на которой стоял чайник. Послышался тонкий свист. Потом он медленно взял чайник, не глядя на девочку, так равнодушно, словно делает обычную работу, вылил из него остатки воды и поставил на прежнее место.
Сомнений не осталось.
Как и времени.
Страх тяжелым шевелящимся чудовищем скрутил все внутренности. Мысли на мгновение потеряли четкость и очертания. «Сейчас меня не станет», – молотком застучало в голове.
Звуки, запахи, ощущения пропали.
Все стало происходить как в замедленном кино. Вот Афросий достал из кармана веревку. Ключник опустил глаза и отвернулся. Катя взглянула на приближающегося к ней Афросия. «Боже мой, какие у него синие глаза! Как сумеречные тени на снегу!» – мелькнуло у нее в голове, и от этого холодного синего взгляда у нее мурашки побежали по спине.
И в этот миг мысль, яркая и отчетливая, пронеслась в голове – бежать.
Взгляд скользнул по темной глади оконного стекла. В отражении черная кошка устроилась на столе, ловко откинула крышку шкатулки и, моргнув Кате желтым глазом, нырнула внутрь, словно в бассейн. Катя не успела сформулировать словами, понять, осознать то, что мелькнуло в ее голове. Одним молниеносным движением она сгребла содержимое шкатулки в кулак, а второй рукой в ту же секунду открыла шкатулку и бросилась в нее, как в омут с головой. Молясь о том, чтобы и у нее получилось. Как у черной кошки.
Раздался громкий свист. Пространство дернулось и с шумом захлопнулось за спиной.
А в ушах все еще звенели крики и ругань непрошеных гостей.
Катю внезапно окружили оглушительная тишина и мрак.
Первые несколько секунд она стояла, безуспешно прислушиваясь, – никаких звуков, кроме стука собственного сердца и хлопанья собственных ресниц, до нее не доносилось.
Глаза понемногу стали привыкать к царившей вокруг темноте, но ей все равно не удавалось захватить взглядом пространство более чем на полметра вокруг.
Широко расставив руки по сторонам, девочка сделала несколько шагов вправо. Ни гулкого эха, ни шороха. Все звуки будто поглощались темнотой. Из этой скудной информации девочка сделала вывод, что находится в каком-то небольшом помещении. «Дом?.. Подвал?» – судорожно пронеслось в голове.
Окон не было видно, или они были плотно занавешены – может, оттого здесь было так темно.
Катя принюхалась. Запах дерева. Ага, значит, дом деревянный. Или подвал.
Она сделала еще несколько шагов в темноте, пока ладонь не уперлась в стену. Та оказалась гладкой, теплой. Не отрывая ладони от стены, девочка решила исследовать периметр помещения, считая шаги: надо же было составить хоть какое-то приблизительное представление о том, где она оказалась!
Итак, от того места, где она коснулась стены, она прошла четыре шага до угла, потом еще десять шагов до следующего угла, потом еще шестнадцать шагов, и снова угол. Далее Катя наткнулась на какую-то неровность, – видимо, дверь. И еще несколько шагов – угол – и опять шестнадцать шагов и угол.
Ого. Прямоугольная комната. «Десять на шестнадцать. Шкатулка снаружи примерно такой же пропорции была», – вспомнила Катя.
Только, конечно, странно, что шкатулку она держала сейчас в руках и в то же время – находилась внутри нее. Такого вроде не бывает.
Но сегодняшний день – чемпион по загадкам, поэтому Катя вложила внутрь свертки, зажала плоскую шкатулку под мышкой и вернулась к тому месту, где только что нашла дверь.
Девочка осторожно дотронулась до нее. Та оказалась, судя по шершавой поверхности, деревянной, довольно старой и, скорее всего, не окрашенной. Наверху дверь заканчивалась аркой. Похоже, в
