при помощи выстрела из винтажного револьвера, из которого до этого убил с добрую сотню демонов.
– Дрелью вообще-то, – с ликованием поправила я. Ничего они мысли не читают. Ха!
– А? – Переспросила Виви, и я мгновенно прикусила язык, пока они опять ржать не начали.
– Забейте…
Обо всем договаривалась Виви. Она ловко флиртовала с девицей с ресепшена. Вскидывала челку эффектным жестом, ерошила свои черные волосы, и даже голос у неё стал ниже на пару октав. Такими темпами это Винсенту придется ревновать меня, а не мне его. Сестра у него влюбляет в себя так легко и непринуждённо, словно дышит, и вот уже девица протянула ей лист блокнота со своим номером и подмигнула. Даже Шая забыла о своем любовном треугольнике и принце. Талантище.
– Погнали. Ангела на месте. Сейчас по быстренькому все сделает, и побежим покупать платьица.
Платьица? Хм… Мне вроде одно нужно было. Оговорочка?
Меня заботливо усадили на чистенькое кресло напротив огромного зеркала. На столе у Ангелы были разложены разнообразные инструменты. Все блестело и искрилось. Пистолет, иголочки разных калибров, гвоздики с камушками, колечки, и ещё что-то странное и продолговатое.
– Что это? – спросила мастера, пока он доставала антисептики и готовилась к процедуре.
– Это для пупка.
Я даже за живот схватилась. Пупок тоже прокалывают? Ну уж нет… Или? Интересно, а у Виктории есть такое?
Вивиан тут же задрала кофту и продемонстрировала на аккуратный камушек.
– Вот такое. Но заживает долго. Зато на плоском животе смотрится круто.
Кажется, Шай загорелась больше всех. Гладила свой идеальный пресс и поглядывала на сережку таким голодным взглядом, что я удивлена, как она не схватила её в тот же миг и сама себе не проколола.
– Что будем делать, Елена?
Ангела закончила свои приспособлением и теперь внимательно смотрела на меня. Мои спутницы тоже с любопытством следили за происходящим. А я, как назло, всю уверенность растеряла и лишь промямлила.
– У меня когда-то были проколоты уши… Но давно не носила серьги.
– Ага. Ну-ка, – она потерла мои мочки между пальцев. – Вижу. Проколы остались. Давай попробуем надеть?
Она взяла со стола один из гвоздиков и поднесла к уху. Я лишь услышала, как защелкнулась застежка. То же самое Ангела проделала со второй мочкой.
– Порядок. Что-то ещё? Время есть.
Мой взгляд метался по постерам на стенах. Столько всего! Колечко в носу, на губах, бровь. Что скажет папа? Папа сказал жить на полную катушку.
Я убрала волосы за ухо и робко показала Ангеле на хрящ. Чего я так стесняюсь? Почему желание чуточку измениться вызывает во мне такое жгучее сопротивление, словно я предаю себя.
– К насчёт хеликса? Виви, глянь как тоже.
Ангела приложила мне обоим ушам какие-то камушки, и сестра Винсента одобрительно кивнула.
– Идеально!
– Мне покажите, – я заёрзала на стуле, и Ангела чуть подвинулась, чтобы я могла посмотреть в зеркало.
Блестящие камушки располагались в верхнем хряще под завитком уха. Смело, мило и совсем не брутально. Я была в этот момент похожа на какое волшебное существо из сказок. Мне нравится! Хочу.
– Делаем? – спросила Ангела, и я решительно кивнула, даже не спросив будет ли больно.
Я искренне думала, что буду наблюдать за процессом от начала и до конца, но едва я увидела полую иглу в руках Ангелы, то мгновенно зажмурилась и приготовилась к худшему. Но мастер лишь посмеялась себе под нос, и я почувствовала на ухе прохладный металл. Кончик иголки уперся мне в кожу, но боли почти не было, лишь слабое покалывание и натяжение. Пальцы Ангелы невесомо колдовали, продевали что-то, защелкивали. А затем я услышала победное:
– Первая готова! Ты как, Лена? Живая? Не больно?
– Не-а. Не больно.
На самом деле я лукавила, но лишь самую малость. Боли не было, но прокол слегка зудел и пощипывал.
Я приоткрыла один глаз. Но ничего не увидела. Ангела загораживала собой зеркало и погрозила мне пальцем:
– Пока я не сделаю всю работу целиком, смотреть нельзя!
Я лишь покорно улыбнулась в ожидании повторения процедуры, но уже на втором ухе.
– Признавайся, хочешь парня поразить, или для себя стараешься? – отвлекала меня Ангела, обеззараживая мне кожу.
– И то и то, – быстро ответила я. – Я очень хочу удивить его. А то мне иногда кажется, что я слишком обычная для него…
Раздался такой дикий кашель, что даже Ангела подпрыгнула.
– Лена, ты это сейчас серьёзно? Слишком обычная? Произвести впечатление… Ты до сих пор не уверена в его чувствах?
Я закусила губу. До сих пор это какое-то неправильное выражение. Я лишь недавно узнала, что у Винса вообще есть ко мне какие-то чувства, что у меня самой есть к нему какие-то чувства. Но хуже другое: вместе с любовной эйфорией меня накрывают и другие вещи. Ревность, например. Чем вот Винсент занимается с Викторией? Она так легко поманила его за собой, а я и слова не сказала. Не уши надо было прокалывать, надо было в руки ему вцепиться и не пускать.
Моё молчание действовало на Виви раздражающе.
– Он столько песен тебе посвятил. Все эти годы ни на кого не смотрел!
А вот тут ты заблуждаешься, Вивиан. Посмотрел. И даже поцеловал, и если бы я сцену не подожгла, счастливо бы встречался с Викторией и писал ей новые любовные песни. Счастливые и без надрыва. И я никак не могу выбросить это из головы, потому что при любом сравнении себя с ней, я проигрываю и ничего не могу поделать с этим. Вместе с вернувшимися воспоминаниями ко мне нагрянула неуверенность в себя и ещё куча неведомых комплексов, о которых я благополучно не знала. А теперь мне рвет голову, и я всерьез подумываю о татуировке и пирсинге в пупке. Ох, Музы! Меня догнал переходный возраст! Да ещё так не вовремя.
– Минуточку? – Ангела замерла у моего уха с иглой. – Парень пишет тебе песни, а ты пытаешься произвести на него впечатление?
Ну вот опять меня пытаются пристыдить! А мне вот не стыдно, я же знаю больше их. Не в Винсенте я сомневаюсь, а в себе!
– А что ещё я должна делать? – отчаянно спросила девушку, вдруг у неё найдётся идеальный универсальный совет.
– Бежать! – на полном серьёзе сказала Ангела. – Если парень пишет тебе песни, то по
