Однако вечером подушка была одна и кровать явно другая, примерно вполовину меньше. Приподнялась на локтях, с удивлением осматриваясь. Мне кажется, или потолки стали выше? Шкаф, бывший двухдверным, теперь имел все четыре. Одна из створок была открыта и на ней дремала Золотце, засунув клювик под крыло.
Вау, а окна! Арочные, огромные, украшенные тонким белоснежным тюлем. За ними разыгралась метель. Снежинки горстями ударялись о стекло, а в комнате было тепло и уютно.
Откинула одеяло и поднялась. Судя по всему, я в том же доме, но в другой комнате. Однако лишних комнат в небольшом домике не было. Увидев, что и дверей в комнате стало больше, направилась исследовать. Было очень интересно знать, что произошло, и как я оказалась в другом месте вместе со своими верными пушистыми и пернатыми соратниками. К слову, Розмаринчик выглядел сегодня по-другому, куда-то делись впалые бока и появилась упитанность, свойственная разнеженным домашним любимцам. Это за ночь он так преобразился? Магия, да и только!
Дверь, находившаяся слева от кровати, привела меня в царство гигиены. В центре комнаты царствовала большая ванна, нежно-голубая, поодаль душевая. Вспомнился вчерашний тазик и тело нещадно зачесалось в желании оказаться под струями воды.
Осмотрев унитаз и раковину с привычным зеркалом над ней, я не стала ни в чем себе отказывать, предварительно пискнув от радости и прочувствованно выдохнув “спасибо” пространству.
Моя сказка мне определенно нравится.
После сытного завтрака сырниками с медом и сметанкой, а досталось и моим питомцам, я не забыла поблагодарить невидимого домового. Заглянула в тарелочки, которые вчера оставляла — пусто. Значит, мое подношение приняли. Вот и славно.
Очаг продолжал мерно гореть, хотя дров я больше не добавляла. Удивительно.
Неожиданно мне взгрустнулось. Вспомнила свой мир, не знаю, увижу ли я его когда-нибудь. Сейчас на улицах царит праздничная атмосфера, всюду украшенные елки, цветные огоньки, суета, все готовятся к Новому году.
— А у нас даже гирлянды нет и елочки, — пожаловалась коту.
Выглянула в окно, Золотце припрыгало ближе к стеклу и тоже посмотрела на улицу, в знак солидарности, не иначе. Этот поступок заставил грустно улыбнуться, какие они у меня милые.
Метель закончилась, снежинки лениво падали с белесого неба. А вот и ель. Она-то мне и нужна.
— Так, зверье, идем на улицу, чистить снег и обозревать фронт работ. Розмарин в доме новогодние украшения есть?
Кот степенно кивнул, чем снова удивил. Но я не подала виду.
— Значит, сначала снег, потом украшение дома.
Выйдя на улицу я несколько минут вдыхала ароматный воздух. Вкусная смесь мороза, хвои и нотки чего-то прелого приятно насыщали мои рецепторы. Улыбка сама волей-неволей растекалась по лицу. Как хорошо. Расчистив все дорожки и пространство вокруг приглянувшейся мне небольшой, но пушистой пихточки, которую присмотрела для украшательства, я зачем-то взглянула на крышу.
А не многовато ли на ней снега? Я когда-то слышала, что под его тяжестью крыша может провалиться. Такого я допустить не могла. Поэтому быстренько отыскала под навесом лестницу. Еле-еле, отчаянно пыхтя, доволокла ее до нужного места.
Я рассудила, что на очищенные мной дорожки скидывать новые сугробы не хочу, поэтому выбрала местечко сбоку. Летом в этом месте, скорее всего, полисадник для цветочков. Представились виденные мной когда-то фото садов, созданных дизайнерами. Красотень.
Подхватила лопату и полезла-таки на крышу. Кот смотрел на меня как на ненормальную, сова беспокойно летала вокруг.
— Я осторожно, только подтолкну снег к краю, дальше он сам и соскользнет.
Легко сказать, но сложно сделать. Часть снега пришлось скидывать лопатой, и только небольшими пластами удалось спихнуть снежные залежи с моей крыши. Она под толстым слоем была целехонька, ни одной трещинки, и это радовало.
Меня отвлек какой-то шум: свист ветра и глухое “бух”. Я в это время старательно толкала к краю особенно здоровый кусок наста, самой скидывать было лень, подустала я уже лопатой махать. Это был последний самый большой и непослушный кусок снега.
Краем глаза я заметила, как нечто крупное свалилось в мой огромный сугроб. Наконец-то, глыба снега поддалась и легко соскользнула вниз, накрыв то, что свалилось с неба.
Я посмотрела вниз, потом наверх. Ничего нового. Ан нет. С неба, словно по тропинке, спускались сани. Кони, сотканные из тумана, грациозно перебирали ногами по воздуху. Приземлились они за оградой. Самое интересное, в санях никого не было. Я посмотрела на свой сугроб и в голове закрались нехорошие подозрения.
Ой-е-ей, что делать-то?
Глава 9. Живой али мертвый
Резво спустившись, немного растерялась. Гора снега, которую я сотворила вот этими маленькими ручками и большой лопатой, размером оказалась выше меня. Туда нужно залезть и откопать неизвестный “подарочек”. Вот это задачка!
Уставшая, кряхтя, как старушка, забралась наверх и прямо руками в толстых варежках принялась откапывать гостей, таким странным образом заглядывающих на огонек. Отчего-то мне казалось, это не зверь и не птица, а человек. Мои питомцы сидели на небольшом декоративном заборе, мне по пояс. Причем Розмарин устроился на столбике, а Золотце на Розмарине. Забавная парочка.
— Это мужчина! — поведала я им.
Я откопала ногу в старом ботинке хорошо растоптанного размерчика. Черные джинсы были, прямо скажем, неновые и для зимы тонковаты. Мне стало любопытно и тревожно, руки сами заработали бодрее. Вот и футболка, да-да, с коротким рукавом, тоже черная. И косматая голова, безвольно откинутая на снегу. Аккуратно смахнула снег с лица. А он даже не таял на коже незнакомца.
Если это труп, то совсем свежий, кожа очень бледная, нос красный. Тащить мертвеца в дом не хотелось, но если живой, нужно скорее в тепло. Но как проверять? Теорию я знаю, но как же страшно. Никогда не прикасалась к мертвецам. А если он глаза откроет, как в фильме ужасов?
Посмотрела на команду поддержки. Кот подобрался поближе и осторожно, вытянувшись в сторону мужчины, понюхал его волосы. Чихнул и отступил. Жаль, вердикт мне не узнать. Совушка полетала вокруг меня и присела на кота. Оба уставились на меня своими плошками любопытных глаз.
Медленно вынула ладонь из варежки и еще медленнее протянула ее к лохматому незнакомцу. Где там шею-то искать. Вдох-выдох, решила, быстрее сделаю, быстрее узнаю результат.
Под бородой оказалась теплая кожа, но мой собственный пульс настолько разбушевался, что услышать чужой, было нереально. Постаралась успокоиться и, через бесконечно долгие мгновения напряженного прислушивания к своим ощущениям, я вроде бы что-то почувствовала. Слабое биение.
— Кажется, живой.
Посмотрела я на зверят. Но как его в дом тащить, он вон какой здоровяк. С горы я его скачу, а домой, каким образом занести?
Ноги его, как гири в спортзале, я их всегда стороной обходила. Если одну я приподнимала с усилием, то две поднять было нереально тяжело.
— Мужикам хорошо, — кряхтела я и ворчала, волоча несчастного упаданца то за одну, то за другую ногу. — Взяли на руки бессознательную деву и понесли. Даже если дама будет тяжелая, а мужик нетренированный, крякнет, но утащит. А нам как?
Я с ужасом смотрела, как голова делает: “тюк-тюк” об углы ступеней, по которым я тащила бессознательного.
— Еще об порожек и будем дома, — успокоила я гостя.
Об этот порожек я сама вчера запнулась так, что чуть носом пол не пропахала.
Разместила гостя с максимально возможным удобством на смятом, из-за перемещений, ковре. В гостиной перед камином. Только я хотела пойти за спичками, как огонек сам вспыхнул, и я обрадовалась:
— Спасибо! — не знаю кому, домовому или самому дому, в общем, духу или душе этого места.
Принесла подушку и плед. Ему бы в теплую ванну, но его скорее прибью, а потом утоплю, чем согрею.
Розмарин сидел рядом со мной, пока я раздевалась. Взмыленная, лохматая, вся в снегу. Совушка выбрала более оригинальный насест: ботинок нашего гостя и смешно, словно на шарнире, поворачивала голову, то в одну сторону, то в другую.
