— Да, Ваше величество, могу принести свой собственный, которым польговался последние годы. И результаты прошлых оценок.
— Великолепно! Это очень упростит работу. И еще я хочу реформировать систему здравоохранения.
— Какую систему? — уставился на меня донельзя удивленный принцеканцлер.
— Вот именно — какую? Насколько я понимаю, ее в данный момент фактически нет. Что-то лечат местные травники и целители, что-то маги, понимания, кто за что отвечает нет. В итоге элементарные проблемы оказываются неразрешимыми. Что, в частности, ведет к потере трудовых ресурсов, необоснованному снижению валового внутреннего продукта и конкурентоспособности государства на международных рынках. — на конкурентоспособности я кивнул в сторону Лики, чтобы было понятнее. Контурентка, кстати, слушала в оба уха и старательно мотала на хвост за неимением усов в этой ипостаси. Вон, витка три волос на палец накрутила. Папочка, кстати, от нее не отставал, только прическу не трогал, хотя выражение его лица явно намекало на острейшее желание почесать потылицу. — Это нужно исправить. — завершил я одним махом и выступление и пир.
Из-за стола мы отправились в разные стороны. Озадаченный мною канцлер с искрами из-под когтей рванул домой разгребать свои архивы. Еще при старом царствовании он не жаловал свои покои, предпочитая не очень большой, но хорошо защищенный дом на краю центральной части столицы. Сейчас в этот доме добавилось специально подготовленной и снаряженной охраны из удивительных резервов тетушкиного «торгового представителя», что практически гарантировало непроницаемость объекта для мультиморфов. А вот нам всем тот же «представитель» строжайше запретил ночевать в замке, так что мы взгромоздились на пару двуколок и в сопровождении охраны преспокойно доехали до резиденции «представительской» разведки и невесть чего еще.
Король Щпиц и лорд Алабай раскланялись и проследовали в свои покои. А вот Лика… Лика, дойдя под руку со мной, до моих, вдруг развернулась к ним и открыла дверь.
— Больше ничего до свадьбы нельзя, но спать одна я больше точно не буду! — заявила она и, как истинная леди, первой прошла в помещение, без малейших усилий таща на буксире несколько оторопевшего меня. Дверь закрылась за спиной с сытым клацаньем, а меня припечатали к стене основательным поцелуем. Прервались мы только тогда, когда в дверь предупредительно поскреблись и чья-то явно женская рука просунула в приоткрытую щель пластиковый пакет из московского супермаркета.
— Точно нельзя? — уточнил я, кое-как восстановив дыхание, пока Лика копалось в пакете.
— Точно-точно, традиции нерушимы! — заявила она с неподражаемым ехидством, продолжая раскопки. — Чур, я моюсь первая! — внезапно сменила она тему, и, выхватив из пакета ночнушку и щетку с пастой, скрылась за дверью спальни.
Лика-1
Я сидела за столом рядом с МОИМ Васей и млела от счастья. Ни у кого такого нет, а у меня есть! МОЙ! Сил, правда, после бурной ночки на кухне почти не оставалось, но они мне сейчас и не нужны. Сижу и радуюсь. Оглядываю зал и радуюсь. Вижу знакомые лица и радуюсь. Вообще-то на этом месте должна была сидеть какая-то жутко древняя (старше меня, Васи и папы вместе взятых) и жутко родовитая местная матрона, предводительница фрейлин и прочих невесть зачем нужных при дворе персон, но я без лишних заморочек распорядилась сместить всех дам на одну позицию. Желающих спорить и оспаривать не нашлось, а потому к моменту завершения коронации у меня иного варианта, как стрясти с Васи предложение, уже не оставалось. По поверью, помолвки на коронации становятся основой самых счастливых и прочих семей. В принципе, достаточно официального заявления, ожерелья можно было и потом надеть. Вот только произошло что-то удивительное. Отец никак не мог успеть с Васей поговорить, лорда Алабая мы тоже не предупреждали. И когда Вася вдруг потащил меня во главу стола, а маг как из ниоткуда достал и дал нам ожерелья… Меня не интересовало, откуда и почему, меня интересовало лишь то, что говорил Вася. Я еле дождалась, чтобы можно было одеть ожерелье ему, а уж ожидание моего ожерелья вообще показалось бесконечным. И когда я поняла, что боги приняли нас обоих… Это было… Ослепительно.
Но сейчас я чуточку остыла и начала удивляться. И краем глаза на красавца своего поглядывать. Он, кстати, похоже, тоже не ожидал столь бурного развития событий, хотя и доволен результатом. Ну вот, так и есть. Вспомнил про придворный этикет и визитку разглядывает исподтишка. Точно, прочитал. У нас сейчас что, первый семейный скандал будет? Нет, не похоже, скорее заинтересовался. Махнув не лишенным сарказма взглядом по мусолящей пельмень мне, Вася переключился на отца. Тот, не ожидавший так быстро оказаться отцом невесты и пока до конца не успевший отойти от болезни, не придумал ничего лучше, как изобразить образцового короля. Зная Васю и обычаи его мира, даже подумать страшно, какие из этого Вася может выводы сделать. Хотя…
Фух! Судя по скорее веселому, чем раздраженному или еще какому-то взгляду, несколько сомнительная ситуация с помолвкой поводом для размолвки стать не должна. Так что можно мечтать о будущем, в частности, о такой же образовательной и промышленной революции, какую я дома затеваю. Вон, контингент для работы пельмени за обе щеки уписывает. Ну, доберусь я до вас, господа магистры…
Вася, тем временем, продолжил учет потенциальных виновных в помолвке. Осмотр принца Каи вообще интереса не вызвал. А вот на Лорде алабае взгляд Васи задержался всерьез и стал задумчивым. И вернулся ко мне.
— И чья была идея? — спросил он, разглядывая мое декольте. Ничего нового, кроме нерасстегиваемого ожерелья с его именем, там не появилось, так что было совершенно понятно, о чем идет речь. Пришлось быстренько брать вину на себя. Но, в отношении лорда Алабая и ожерелий я ничего сказать не могла, так что пришлось к лорду и обращаться.
И то, что я услышала, сначала звучало как сказка. Ну а как иначе? Богиня Справедливости сама обратилась к лорду Алабаю и попросила подготовить ожерелье! Как это вообще может быть? Оказывается, может. В ответ на не лишенный ехидства вопрос о причине такой спешки раздался Голос Богини, предельно доступно, подробно и, при этом кратко изложивший причины скоростной помолвки, к которой она приложила ру… Нет, не руку, а вот слово точно. Это у богов, похоже, традиция такая. Я, честно говоря, просто онемела и никак не могла сформулировать вразумительную благодарность за такой подарок, пока не услышала обращенное явно только ко мне.
— Не волнуйся, внучка, я все понимаю. Счастье вам, да любовь.
И успокоилась. Раз Богиня Справедливости сказала не волноваться, то я и не волнуюсь. Совсем не волнуюсь! И даже не покраснела, как со мной бывает! Вот сижу спокойно, не волнуюсь и не краснею! Фух…
Мы скрестились с улыбающимся Васей взглядами, а потом посмотрели на соседей справа. Папа, похоже, уже начал привыкать к своеобразным замашкам и кругу общения своей кровиночки и будущего зятя, а вот принц как пыльным мешком пристукнутый. Странно, раньше он мне покрепче казался… Или дело не в принце? Точно, не в принце. За прошедшее с момента покушения время очень и очень радикально поменялась я сама. И продолжаю меняться. Причем так глубоко и так быстро, что боюсь даже представить себе, какой стану через пару месяцев, не говоря уж о годе.
Я лениво ковырялась в тарелке, так как есть уже не могла, обожравшись в процессе подготовки к пиру так, что и оборот не помог, но сидеть со сложенными руками тоже было неправильно и граничило с оскорблением выложившегося без малого до последнего вздоха шеф-повара. Так что мне ничего другого не оставалось, как мусолить нацепленный на вилку пельмень и разглядывать зал. Попадались и хорошо знакомые мне лица, на владельцев которых у меня уже были планы, и те, кого я, кажется видела в прошлые визиты, но не помнила, кем они являются. Все же двор в Либаханте немаленький, у нас такую толпу бездельников содержать не принято. Хотя, если подумать, то бездельниками им оставаться недолго. Это же готовый кадровый резерв и то, что мы начали в Тайгане, можно распространить не только на весь Лобисхом, который еще и освободить для начала надо, но и на Либахант, который теперь целиком и полностью принадлежит Васе. Есть где развернуться!
