— Значит, ты возьмешь меня? Я имею в виду, как клиента?
Я моргаю. Неужели он думал, что я откажу ему? Но, конечно, здесь у меня есть власть. Я немного выпрямляюсь.
— Давай еще немного поговорим и посмотрим. Сначала я хочу, чтобы ты сказал мне, чего ты хочешь.
Он поднимает большую руку, чтобы почесать основание изогнутого рога.
— Ну, я подумал, что ты займешься этим.
Я хмурюсь. Это не то, что я хотела от него услышать, но у меня есть план.
— Что ж, если ты хочешь быть моим клиентом, тебе придется придумать что-нибудь получше. Прежде чем мы встретимся еще раз, ты проведешь свое исследование. Посмотри порно, почитай книги, выясни, что тебе нравится, а что нет. Мне также понадобится список того, чего ты не будешь делать. Твои жесткие ограничения.
Джаррадек кивает.
— Я уже могу сказать тебе кое-что из этого.
— Очень хорошо.
— Очевидно, ты не можешь никому раскрывать мою личность. Нам придется встречаться тайно. Я попросил Софию вписать это в контракт.
Я киваю.
— Это не проблема.
— Ты не можешь использовать клетку для члена.
Мои брови приподнимаются.
— Я не думаю, что смог бы это выдержать, тем более кто-то может заметить это. Поэтому ни при каких обстоятельствах.
Я улыбаюсь. Я все равно не уверена, что готова к этому, поэтому испытываю облегчение, что он этого не хочет.
— Что-нибудь еще?
— Я не уверен. Я не уверен, как далеко я хочу зайти. Но я точно знаю, что даже эти поиски заставили меня почувствовать себя более живым, чем за все последние месяцы.
Я удивляюсь про себя, почему предвыборная кампания не вызвала у него таких чувств. Хотя не мое дело спрашивать его, почему он так усердно работает над чем-то, что явно не приносит ему радости.
В зал входит официант, и мы замолкаем. Он ставит перед каждым из нас две большие белые тарелки с крошечной порцией еды, похожей на суп с апельсиновым пюре сверху. Я подозрительно смотрю на блюдо. Хотя пахнет вкусно.
Официант уходит, закрывая за собой дверь. Джаррадек поднимает ложку.
— Надеюсь, тебе понравится здешняя еда. Я выбрал это место, потому что оно мое любимое и, конечно, все здесь очень тактичны.
Я беру столовые приборы и ковыряю апельсиновую крошку. Она раздавливается под ложкой, оставляя передо мной сливочный суп. Я пробую его и мои глаза расширяются. Он потрясающий: сливочный и насыщенный, но в нем есть соленый привкус ровно столько, чтобы заставить меня есть ложку за ложкой, пока вся крошечная миска не закончится.
Я поднимаю глаза и вижу ухмыляющегося Джаррадека.
— Суп — одно из лучших блюд в меню.
Я краснею. Мне следовало бы быть более сдержанной. Возможно, даже холодной.
Он скребет ложкой по тарелке и доедает остатки блюда.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я скажу тебе, какая ты красивая.
Я чуть не выплевываю суп обратно в тарелку. Полагаю, ему, должно быть, достаточно нравится, как я выгляжу. В конце концов, он выбрал меня в приложении. Но я думала, что это больше связано с моим заявлением о том, что я доминант, а не с моей внешностью. Я не могу поверить, что кто-то выбрал меня за мою внешность.
— Я думал, ты будешь немного… — он замолкает.
Я хмурюсь.
— Немного что?
— Немного строже, — он смеется. — Пока что ты не производишь впечатления очень строгой госпожи. Я не уверен, как ты собираешься держать меня в узде!
Я осторожно откладываю ложку. Затем бросаю на него взгляд, который обычно приберегаю для тех случаев, когда мои дети встают с постели пятый раз за вечер.
— Я могу быть строгой. Я еще не соглашалась играть с тобой. Так что не делай никаких предположений.
Это вызывает большую реакцию, чем я ожидала. Кажется, он на мгновение замирает. Его ноздри раздуваются. Кончик его хвоста с кисточкой мелькает над поверхностью стола. Затем он тяжело вздыхает.
— Я очень на это надеюсь. Очень.
Я приподнимаю бровь, пытаясь притвориться, что не нуждаюсь в работе так отчаянно.
— Посмотрим, — мне приходит в голову идея, и я решаю реализовать ее, позволяя энергии немного овладеть моей головой. — Итак, расскажи мне грязный секрет. Что-нибудь неприличное, о чем ты раньше никому не рассказывал.
Джаррадек усмехается.
— Помимо попыток нанять тебя, ты имеешь в виду?
Я киваю.
Возвращается официант и оставляет нас со вторым блюдом. Оно выглядит как тонкий ломтик тоста с чем-то вроде пудинга сверху. Впрочем, я не особо обращаю внимание на еду. Вместо этого я жду, когда официант уйдет, чтобы Джаррадек сделал то, о чем я его попросила. Внезапно мне становится очень любопытно узнать.

5
Джаррадек
— Расскажи мне что-нибудь неприличное, чего ты никому раньше не рассказывал, — легкая улыбка изгибает уголки губ Мел, прежде чем она снова опускает взгляд в свою тарелку. Однако я ее замечаю.
Меня пробирает дрожь и я машу хвостом.
Она совсем не такая, как я ожидал. Я представлял себе одетую в кожу доминантку. У меня были видения женщины, которая разденет меня здесь, в задней части ресторана, и заставит встать на колени под столом, чтобы я лизал ее пизду. Не то чтобы я возражал, если бы Мел попросила меня сделать это. Над восхитительными ароматами ужина и приятным легким ароматом цветов в углу, ее аромат проникает в мое сознание. Мускусный, сладкий, благоухающий, намекающий на тайную глубину.
У меня текут слюнки, и это не имеет никакого отношения к еде.
— Ты хочешь знать о моем плохом поведении? — я засовываю палец под воротник рубашки и оттягиваю его. Чертова вещь была сшита на заказ, и она никогда раньше не казалась такой неудобно тесной. Отвергнет ли она меня, если узнает?
Она слегка наклоняется вперед.
— Ну, сейчас хочу. И не пытайся притворяться, что у тебя нет ничего грязного, чем ты мог бы поделиться. Я вижу все по твоему лицу.
Она делает еще один глоток вина, и, клянусь богом, движение ее губ по краю бокала творит со мной такое… Прошло чертовски много времени с тех пор как что-то настолько простое так трогало меня.
— Ну… — я тяну время. Я уже знаю, что хочу ей сказать. Мне нужно использовать правильные слова. — На меня обращают внимание много женщин. Особенно в последнее время. Обычно я притворяюсь, что не замечаю, как они флиртуют со мной. Я отпускаю пару шуток, меняю тему, и все. Но две недели назад я чувствовал беспокойство, — это мягко сказано. Ничто не давало мне того кайфа, который я искал. Ни девушки, ни успех, которого я добился на работе, ни мои деловые начинания. Полагаю, мне пришлось отойти от безжалостного способа ведения бизнеса, чтобы попытаться сделать себя более привлекательным. Возможно, мне не хватало острых ощущений от беспощадных сделок или поглощений.
Мел ничего не говорит. Она наблюдает за мной и задумчиво подносит ко рту кусочек еды, как будто взвешивает мои слова и еще не решила, нашла ли она меня интересным или нет.
Видит ли она это? То, что другие женщины видят во мне? Я не могу сказать.
— В тот конкретный вечер я выпивал в баре в одиночестве. На самом деле я ничего не искал. Мне просто нравится атмосфера общения с другими людьми.
Она ничего не говорит. Это немного нервирует.
— Эти две человеческие женщины подошли ко мне и были очень кокетливы. Они наклонились ближе, позволяя мне разглядеть их платья, спросили меня, помню ли я их.
Мел приподнимает бровь.
— Ты знал их?
Я качаю головой.
— Нет. Я никогда не видел их раньше. Они просто хотели зацепить меня. Я купил им выпить, потому что ясно, что именно этого они хотели. Мы некоторое время флиртовали. Затем блондинка спросила меня, готов ли я отвезти их домой.
Если Мел и удивлена, она ничего не говорит. Я думал, что, по крайней мере, получу реакцию.
— Я сказал им, что не вожу девушек домой. Это не совсем правда, но я не приглашаю домой совершенно незнакомых людей. Слишком широкий доступ к моему личному пространству. Я сказал им, что они могут пойти со мной к машине, и я отвезу их по домам.
