— Ты еще ничего не видел.
Все еще усмехаясь, он направился в кухню.
— Охотно верю. Когда ты рядом, мне не скучно. — Он задержался у входа: — Ты идешь или как?
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
Он толкнул кухонную дверь:
— Я голоден.
— Разве ты только что не съел все мороженое?
— Да-a, но все равно еще голоден.
— Бог мой, пришельцы умеют есть.
Я остановилась.
Дэймон оглянулся.
— У меня складывается впечатление, что мне необходимо все время следить за твоим местонахождением. Ты идешь туда, куда иду я. — Он подождал, пока я начну двигаться, и когда этого не случилось, его улыбка превратилась в ту, что не сулила ничего хорошего. — Или я могу передвигать тебя силой.
Я была более чем уверена, что мне не хотелось знать, как именно он планировал это делать.
— Хорошо. Пойдем. — Я прошествовала мимо него и забралась на табурет возле стола.
Дэймон взял тарелку с поджаренным цыпленком:
— Хочешь?
Я покачала головой. В отличие от них я не поглощала за день тонну пищи.
Он молча передвигался по кухне. После того дня на камнях мы ни разу не вгрызались друг другу в горло. Нет, мы начали ладить, но складывалось впечатление, что между нами возник не провозглашенный мир. Я не имела ни малейшего понятия, как держать себя, раз уж теперь мы не предпринимали ни единой попытки досадить друг другу.
Оперевшись щекой на руку, я не могла оторвать от него глаз. Комплекция Дэймона была весьма внушительной, но при этом он умудрялся двигаться не хуже танцора. Каждый его шаг — непринужденный и мягкий, даже самое простое движение — настоящее танцевальное па.
А тут еще его лицо.
В этот момент он взглянул на меня:
— Итак, как ты… справляешься?
Я отвела взгляд, сосредоточившись на его тарелке с едой, которая, к слову сказать, была уже наполовину пустой.
Как долго я глазела на него? Это становилось до нелепости смешным. Неужели след превратил меня в ходячие гормоны?
— Я справляюсь замечательно.
Откусив кусок цыпленка, он начал медленно жевать:
— Это точно. Ты смогла воспринять все. Я удивлен.
— А что я должна была, по твоему мнению, делать?
Дэймон пожал плечами:
— С людьми варианты множатся до бесконечности.
Я закусила губу:
— Ты считаешь, что мы — люди — каким-то образом слабее вас?
— Я не считаю вас слабее. Я это знаю, — он посмотрел на меня поверх своего стакана с молоком. — Я не пытаюсь никого оскорбить. Вы просто слабее, чем мы.
— Возможно, физически, но уж точно не… морально, — возразила я.
— Морально? — Он казался растерянным.
— Да-a. Например, я не собираюсь продавать всему миру информацию о вас, ребята. И если бы меня схватил Аэрум, я не стала бы вести его к вам.
— Не стала бы?
Задетая за живое, я отшатнулась назад и скрестила на груди руки:
— Нет. Не стала бы.
— Даже если бы от этого зависела твоя жизнь? — в его голосе слышалось явное сомнение.
Покачав головой, я рассмеялась:
— Только потому, что я — человек, не стоит считать меня трусливой или жалкой. Я бы никогда не сделала ничего такого, что подвергло бы Ди опасности. Не думаю, что моя жизнь должна быть более ценной, по сравнению с ее. Вот твоя жизнь… спорный вопрос. Но не ее.
Он смотрел на меня несколько секунд, потом снова вернулся к еде. Если я ожидала извинений, то определенно их не получила.
Неудивительно.
— И сколько понадобится времени, чтобы след исчез? — Я опять перевела взгляд на него, крайне раздраженная этим разговором. Его пронизывающие глаза, казалось, обжигали меня.
Он осушил стакан молока. Я сглотнула, мне казалось, что мое горло совсем пересохло.
— Возможно, неделя или две, возможно, меньше, — произнес Дэймон. — Он уже начинает бледнеть.
Мне было как-то не по себе от того, что он говорил о некоем свете вокруг меня, которого я не видела.
— И как я выгляжу? Как электрическая лампочка или что-то вроде того?
Он усмехнулся, качая головой:
— Твое тело окружает мягкое свечение, словно ореол.
— О… тогда это не так уж и плохо. Ты закончил? — Когда он кивнул, я взяла его тарелку. По привычке. Не для того, чтобы запустить ею в него, а просто чтобы чем-то себя занять. — По крайней мере, я не выгляжу, как рождественская елка.
— Ты выглядишь, как звезда на верхушке этой елки. — Его дыхание коснулось волос и моей щеки.
Задохнувшись, я оглянулась. Дэймон стоял прямо позади меня. Наши тела разделяло всего два шага.
Положив руки на край стола, я втянула в легкие воздух:
— Ненавижу, когда ты так двигаешься.
Улыбаясь, он склонил голову набок:
— Котенок… скажи, во что мы себя втягиваем?
Перед моими глазами промелькнули тысячи образов. Спасибо, Господи, за то, что чтение мыслей не входило в список его внеземных способностей. Воздух вокруг меня начал казаться странно тяжелым.
— Почему бы тебе не сдать меня Министерству обороны?! — выпалила я.
Дэймон сделал шаг назад, явно застигнутый врасплох:
— Что?
Хотела бы я вернуть свои слова обратно, но это было невозможно.
— Разве твоя жизнь не стала бы гораздо проще, если бы ты сдал меня МО? Тебе не нужно было бы больше беспокоиться ни о Ди, ни о чем-либо другом.
Дэймон стоял, не проронив ни слова. Его глаза стали заметно светлее. Мне бы тоже хотелось сделать шаг назад, но отступать было некуда.
Когда он ответил, его голос был глухим:
— Я не знаю, Котенок.
— Ты не знаешь? Ты рискуешь всем и не знаешь зачем?
— Именно это я и сказал.
Потрясенная, я смотрела на него во все глаза — он поставил на карту так много и, оказывается, не имел ни малейшего представления ради чего.
С моей точки зрения это было безумием.
Абсурдом.
Признаться, его слова вывели меня из равновесия, потому что они могли означать очень многое. Например, то, в чем я не осмеливалась признаваться даже самой себе.
Его руки вытянулись и уперлись о стойку. Его тело создало ловушку, превосходно удерживая меня на месте, при этом совсем меня не касаясь. Он наклонил голову, и темные пряди упали на его глаза:
— Ладно. Я знаю почему.
Я совершенно не понимала, что он имел в виду.
— Ты знаешь?
Дэймон кивнул:
— Ты бы не выжила без нас. У тебя нет шанса.
— Ты не знаешь этого.
— О, я знаю, — он наклонил голову набок. — Ты знаешь, со сколькими Аэрумами я сталкивался? С сотнями. Бывали случаи, когда я еле-еле уносил ноги. Человек не в состоянии противостоять ни им, ни МО.
— Прекрасно. Но как бы то ни было… Ты можешь сдвинуться?
