— Тот, кто расскажет мне все о вашей маленькой компашке, будет жить, — продолжил он. — Кто не расскажет… ладно, вы узнаете, что произойдет, уверен.
Огонь для выразительности вспыхнул вокруг его рук. Несколько упырей сгримасничали, поняв, кем является Влад. Только один вампир был известен способностью управлять огнем, а репутацию Влада можно было назвать какой угодно, только не успокаивающей.
— Поблизости еще слишком много людей, — напомнила я ему. Горящие упыри обязательно привлекут внимание даже через кусты и деревья.
— Тогда Менчересу стоит поспешить, — ответил Влад еще более жестким тоном. — Эти товарищи все еще молчат и игнорируют мои приказы, а это, можно сказать, моя больная мозоль.
Один из них издал непонятные бормочущие звуки, странно хлопая губами, но остальные остались тихи. Влад вздохнул:
— Никто не верит, что ты серьезен, пока не начнут падать тела.
Затем он двинулся так быстро, что я даже не была уверена, что именно он делал… пока не увидела новые темно-красные ожерелья на шеях нескольких членов группы.
Их выражения внезапно стали пустыми, глаза закатились назад, но тела остались в вертикальном положении. Головы тоже были на месте, несмотря на то, что только сила Менчереса удерживала их приклеенными к шеям.
Я моргнула в ответ на вполне эффективную жестокость Влада, но это не было для меня шокирующим. Кости сделал бы то же самое. Мне могло и не нравиться убивать вражеских боевиков, когда они не могут сопротивляться, но эти упыри были вовлечены в попытку вызвать столкновение между двумя расами, которое, в случае их успеха, оставит после себя по крайней мере тысячи убитых. А это означало, что мои личные предпочтения нужно отставить в сторону.
— Те парни закончили удачно. Остальным из вас так не повезет, — спокойно сказала я. — В случае, если вы не поняли, перед вами Влад Цепеш. Что касается меня, я — Рыжая Смерть, и держу пари, вы обо мне слышали.
Двое из них выплюнули проклятия, причем самое противное исходило от упыря с трофеем в виде клыков. Я не дала Владу шанс действовать, а резанула лезвием по горлу упыря прежде, чем он успел сказать что-либо еще. Теперь у него было два ожерелья: одно — из клыков, другое — из последней пролитой им крови.
Другой упырь, оскорбивший меня, вспыхнул пламенем таким яростным, что его крики оборвались через пару секунд. Я посмотрела в сторону кинотеатра, надеясь, что ни один из кинозрителей, случайно заметивших свет, не решит посмотреть, что же это за внезапно вспыхнувшее пламя. Но прежде, чем я успела сбросить ментальные щиты, чтобы можно было легче уловить чью-нибудь мысль «а что это там светится?», огонь на упыре исчез, оставляя только дым кружиться над его останками.
Правильно, не стоит беспокоиться о лесном пожаре, если рядом Влад. Мой собственный контроль над огнем в течение того краткого времени, на которое я позаимствовала его способность, был гораздо меньше.
Мое бедро завибрировало. Из-за напряженности обстоятельств я подскочила, прежде чем, наконец, поняла, что это всего лишь сотовый. Я вытащила его, увидела номер Кости и сгримасничала, снова сбрасывая звонок. Я очень хотела поговорить с ним, но болтовня или переписка во время огненного допроса были несколько неуместны.
— Пока истощается ваша численность, то же самое происходит с моим терпением, — сказал Влад приветливым, но в то же время жутким тоном. — Все еще не собираетесь рассказывать мне, что я хочу узнать? Эни, мени, мани…[5]
На «мо» упырь, на котором в этот момент остановился палец Влада, взорвался как фейерверк, обрушивая свои горящие кусочки, которые я даже не хотела идентифицировать, на двух упырей, стоящих по обе стороны от него. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не отвести взгляд. Слово «гадость» ни в малейшей степени не соответствовало тому, на что это было похоже на самом деле. Вместо того чтобы сделать что-то абсолютно девчачье, к примеру протянуть «Фу-у-у-у», я сконцентрировалась на том, что подслушала в разговоре упырей, и на том, сколько еще жизней будет уничтожено, если позволить планам Аполлиона двигаться дальше.
— Ты убьешь нас в любом случае, независимо от того, скажем ли мы тебе то, что ты хочешь знать, или нет, — наконец сказал упырь со шрамами на шее. Другой упырь, выглядевший совсем уж подростком, все еще странно хлопал ртом, будто изображая рыбу, вытащенную из воды. И чем это он занимается? — задумалась я.
Влад пожал плечами.
— Если твоя информация окажется полезной, то спустя некоторое время я тебя отпущу. А до того ты будешь моим пленником, но живым, а это лучше, чем могут сказать твои друзья, — закончил он, кивая головой на другие трупы.
Упырь проворчал:
— Почему я должен верить, что ты действительно оставишь меня в живых?
Влад замер на месте, но его глаза засверкали опасным огнем.
— Назови меня лжецом еще хоть раз…, — сказал он; из каждого его слова буквально сочился вызов.
Несмотря на то, что я не была тем, кому угрожали, по мне пробежала дрожь. Это был один из тех моментов, когда я была рада, что нахожусь на стороне Влада.
Молодой упырь снова захлопал губами, еще более отчаянно открывая и закрывая рот. Я кинула на него раздраженный взгляд. Никому не понравились бы неестественные истерики в середине допроса. Но затем мои глаза сузились, и я схватила его за футболку прежде, чем Влад смог что-то сказать.
— Открой рот снова, — сказала я, потому что он от удивления закрыл его, как только я схватила его.
— Не делай этого, — приказал упырь со шрамом.
Я сделала выпад в сторону, ломая ему колено, при этом ни на секунду не отводя взгляд от упыря, которого удерживала. Медленно, со взглядом, который теперь я признала умоляющим, упырь открыл рот. Широко.
— Иисус, Мария и Иосиф, — выдохнула я.
Я продолжала пялиться в рот упыря. Там, где должен был быть язык, остался лишь рубцеватый кусок плоти. Это увечье не могло быть нанесено после того, как он стал немертвым. Все, отрезанное у него, выросло бы снова, как и у вампиров. А шрам доказывал, что нехватка языка не была врожденной. Получается, кто-то отрезал его, а затем обратил парня в упыря, причем сделал это почти сразу же, судя по не успевшему зарубцеваться шраму. Если бы он зажил задолго до того, как его обратили, эта область была бы намного более гладкой.
И я не представляла, кто мог добровольно согласиться на такое. Особенно кто-то, столь молодой, каким был этот мальчик, когда все произошло.
Но просто, чтобы убедиться…
Я развернулась, схватила другого упыря и пихнула свой кинжал ему в его рот.
— Ты имеешь к этому какое-нибудь отношение? — спросила я, толкая лезвие внутрь. — Попробуй только солги мне, и клянусь Богом, что Влада вырвет от того, что я с тобой сделаю.
