Хм… действительно, какой смысл?
— И зачем тебя вообще старостой назначать? — продолжила напарница, но тут у меня как раз был ответ на вопрос:
— Чтоб напугать. И даже не требовалось, чтобы я бросала Ваню и играла по их правилам. Мне открыто угрожают — я паникую и уезжаю в Иркутск. Неважно даже, кто инициатор. В принципе, любая разумная ученица — или подмастерье — так бы и поступила. Да и ты не опоенная, о чём они скорее всего в курсе… Хотя откуда бы, не запоминают же они всех, разве что регистрацию ведут.
— Тогда не понимаю, откуда они возьмут печень, — пробурчала Соня, но внезапно спас нас Ваня, заявив так, будто все должны это знать:
— А у них есть.
Немая пауза. Тут даже музыку никакую не представишь.
— Яну же недавно убили. Она всякой пакостью не баловалась — на диете сидела. Думаю, её печень им подошла.
Меня аж в жар бросило от таких новостей. Не сдержавшись, я утёрла проступивший пот со лба. Значит, механизм уже запущен, а я тут кукую.
— Погодите! — потребовал Антон Васильевич. — Как тогда никто не заметил, что у человека печени нет?!
— Так же как у всех учеников. Заменили её чем-то. Либо специальным макетом, либо прошлой вываренной, либо иллюзией — даже думать не хочу, чем именно. Фёдор же вообще-то знахарь — должен знать, как обмануть стервятников.
— Не стервятников, а знахарей-смертельников, — строго поправил замначальника.
— Какая разница? Они меня тоже не любят. В общем, маги же трупы не вскрывают — на том и погорели. И вряд ли даже что-нибудь на анализ по зельям отправили.
— Почему?! — возмутился Антон Васильевич. — Отправляли. Лера сказала, ничего смертельного.
Боги мои, какая же она тупая! Нельзя так смотреть — яд не яд. И другая интересная пакость встречается.
— Она, правда, жаловалась, что у неё времени мало — перегруз, — смущённо добавил он, увидев, как я застыла в позе рука-лицо. Рука — злобное лицо.
О том, что она всегда на это жалуется и мечтает почему-то не о приёме дополнительного сотрудника, а о повышении зарплаты, я говорить не стала. Нечего начальству такие мысли в голову вкладывать. И самой тоже нечего её вспоминать, когда мы так прекрасно далеко.
Это на самом деле не важно, — вздохнув, признала я. За Лерой всего не расхлебаешь. — Важно то, что мы всё знаем, а улик против них нет. Без улик ни вскрытие провести, ничего. Для магуратуры всё вот это вот исключительно наша фантазия.
— А как же зелья, которые здесь подливают? — удивился Ваня.
— Того, что в вине для учеников — у нас нет, — вздохнула Соня. — Даже на экспертизу не отправить. А учительское… оно и на год не потянет.
— Да, максимум на уловный срок, — проворчала я, прекрасно зная «таксу». — Даже прослушку не привяжешь, потому что официально изготовитель уже мёртв. Нам нужна серьёзная улика.
— Если попросить кого-то из родителей сдать кровь на экспертизу? — предложил Антон Васильевич. — Наверняка добровольно кто-то из этой толпы да согласится.
— Это обязательно, — согласилась я. — Но изготовителя по рецептуре никто определить не сможет. И на кого настроено, скорее всего, тоже. Нужно что-то стопроцентное, чтоб не отвертеться.
— Тебе прям банку с зельем и отпечатками пальцев одного-единственного человека подавай! — фыркнул замначальника.
— Что значит мне?! — возмутилась я, наклоняясь к огню поближе — чуть волосы не спалила. — Я-то уже знаю, кто виноват — это магуратура дело завернёт на доследование. Так что банка нам всем нужна до зарезу.
— Так какая проблема её достать? — внезапно спросил Ваня.
И вот опять он — особо напряжённый и драматический момент. Умеет же мой парень влезть эффектно.
— Если у них есть печень, значит, и зелье уже сварили — её в таком виде долго не стоит хранить. Зелья этого нужны вагоны, так что найти подходящее место для него не так просто. И отпечатков на нём не много — вряд ли его кому-то давали.
Действительно, не станут же они в комнатах под кровати распихивать. Как я раньше об этом не подумала?
— Вы уверены, что сможете вытащить из гимназии бочку с зельем? — взволнованно спросил Антон Васильевич.
Откуда в истории взялась бочка, до меня дошло не сразу. Потупив сперва, я поняла, что воображение нашего замначальника для удобства налило «вагон зелий» сразу в бочку. Как я ржала, как я ржала! И подозревала, что в конце года останусь без премии.
— Вряд ли там бочка, — объяснила я, пока он не обиделся и не просверлил меня хмурым взглядом. — Они же не станут напоказ из этой бочки в чай подливать. Нужно что-то такое, из чего удобно булькнуть в чайник-два прямо на месте. Я предпочитаю специальные флаконы, но они вряд ли на такое разорятся. Скорее всего, используют что-то вроде баночек из-под детского питания или маленьких бутылок из-под минералки.
— Бутылочки из-под сока! — сообразил Ваня. — Его недавно в столовой выдавали, я ещё удивился, что праздника нет.
— Ого, — задумался Антон Васильевич. — Это ж ничего себе запара: бутылочки собери, вымой, разлей по ним готовую смесь, потом бегай за ними туда, где они лежат — не протащишь же сразу в актовый зал.
— А кто сказал, что это легко? Они деньги-то не на халяву получают — они работают. Способ, конечно, так себе, — добавила я, когда на меня уставились три пары изумлённых глаз, да в мирном русле с такой энергией отдача была бы однозначно меньше.
— Кстати, интересно, как они вообще до такого додумались? — пробурчал замначальника, явно не одобряя чужие криминальные идеи.
— Тоже не сложно на самом деле, — пожала я плечами. — Судя по переписанным книгам, Фёдор давно интересовался редкими зельями и неплохо в них разбирался. Если кто-то из них узнал о деле Крупенёва, то логическую цепочку провести не сложно, а со школьниками ещё и работать удобно — зелёные совсем.
— Да, — покивал Антон Васильевич, — были у Марка знакомые среди наших. Значит, теперь осталось определить, где злоумышленники хранят свои запасы.
— Скорее всего, там же, где и устанавливали оборудование для прослушки — оно всё же не маленькое, — предположила Соня.
— По-хорошему, нужна целая лаборатория — вряд ли ингредиенты простые, — важно заметил Ваня.
Наступила тишина. Я вообще не понимала несколько минут, в чём проблема, а потом внезапно очухалась:
— Я не говорила разве, что Рувену Гедальевичу передать мне чаёк предложила завхоз? Как думаете, склад под все эти нужны подойдёт?
ПРОЛЁТ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЙ — С ЛАБОРАТОРИЕЙ
Зачем нам надо попасть на склад, Валерий Валерьевич долго не мог взять в толк. А уж то, что это надо сделать в конкретный день, в конкретное время, да ещё и совершенно секретно, и вовсе вызывало у него протест. Однако только один урок в неделю были заняты все наши подозрительные личности, да ещё и Ваня вёл занятие недалеко от их кабинетов, так что мог увидеть ненужное перемещение. Поэтому директору пришлось сдаться под нашим напором, так ничего и не поняв.
Отвлечение завхоза взяли на себя Петя с Катей. Наврали что-то про сломанную кровать и в итоге сумели вытащить её с территории склада. Вытаскивала Катя, а Петя, я так понимаю, помогал ломать кровать. Вроде как, потом он должен был ещё свернуть замок в девичьем домике, чтобы быстро уйти у Надежды Валентиновны не получилось.
Валерий Валерьевич, впопыхах открывая дверь большого одноэтажного здания, ругался на чём свет стоит. Как его уговорила Соня, я знать не хотела.
— Не верится мне, что у Надежды Валентиновны есть новые доски, а она их не выдаёт, — проворчал директор, впуская нас внутрь. — Ощущение, будто вы тут что-то украсть хотите, только странно брать в подельники директора гимназии.
Возле самого входа стоял комод с будильником и раскладное кресло, а на противоположной стене над ним висел чномсовский телевизор. Я-то на него и внимания не обратила, пролетев внутрь склада, а вот Валерий Валерьевич почему-то, увидев прибор, сразу перестал ворчать и вообще о нас забыл.
Внутри склада перемещаться можно было с трудом, лавируя в лабиринте из старых кроватей, столов и тумбочек. Досок здесь действительно не было ни одной, зато совершенно новое постельное белье выглаженными стопками лежало на полках. Однако настолько заваленное место мало подходило для лаборатории.
