М-да, шесть метров ерунда какая-то. Для дракона, умеющего трансформировать когти может и так. А я? У меня почти лапки.
— Кто меня толкнул в портал? Вы влетели следом и должны были видеть.
— Должен, но не видел. Шел за тобой. Хотел за стишок выразить благодарность. Отвлекся на звук. А потом услышал твой крик из портальной и рванул следом.
— Благодарность? — удивилась я.
Он что смеется. Это типа у него сарказм такой.
— Ты для меня и обо мне стихи сочиняешь — это любовь.
— Ладно, — молча согласилась, понимая, что мои пасквили на него — это выраженные, по-своему, чувства.
Но чувства бывают разные. Сейчас не об этом. Надо выбираться из столицы светлых эльфов. Чувствую я, дракон прав, нам тут совсем не рады.
— Но какие мотивы двигали тем, кто меня сюда отправил?
Ректор вздохнул тяжело и прояснил:
— Кто-то выяснил, что ты Избранная и избавился от тебя. Кому-то совершенно не выгодно возвращение магии в наш мир.
— Интересно кому это не выгодно?
— Мне бы тоже хотелось это знать, — Бриш потерся щекой о мой висок.
— А выяснить просто. Кто может открыть портал в Сердце Лурании?
— Я… Только я, при наличии амулетов с магией, — дракон глянул мне прямо в глаза, и я поверила, что это не он.
Здорово! Теперь еще думай, кто на меня охотиться. И как-то спасай свою жизнь.
— Мало мне ящеров, озабоченных драконов, придурковатых дроу, отбитых на всю голову нагов, так еще и убийца нарисовался! Не-е-е, я так не играю. У меня одна жизнь. Я домой. Меня мама ждет.
— Я с тобой, — тут же отозвался ректор.
— Нет. Что я родителям скажу? Как объясню, что здоровенный мужик теперь будет жить в нашей двушке? Ты как-то не тянешь ни на брошенного котенка, ни на больного щеночка. Мама не поймет.
— Двушка — это что?
— Две комнаты, выделяются на семью из трех человек. Общей площадью… как ваш кабинет, — соврала, конечно.
Меньше его кабинета, и давно уже никто ничего бесплатно не дает. Но ректору знать об этом не обязательно.
— А Земля точно не тюрьма какой-нибудь другой планеты? — поинтересовался ректор.
— Может, — пожала плечами и закусила губу, — многие так думают. Но доказательств нет.
— На Радоне, во дворце мне принадлежит целое крыло, — ректор подул, помогая согнать с лица надоедливый локон. — Двадцать комнат. Ты выберешь себе любую, какая глянется. Можешь ту, которая рядом с моей, а можешь мою.
— Гера, я тебя в тысячный раз говорю, нет между нами притяжения. Только твои: драконья похоть и упрямство. Я вообще другого люблю.
— Он неразумный трипадрючис, — хмыкнул Бриш. — Все, что он видит в тебе — это ходячий кусок мяса.
— Он разумнее нас с тобой, — заступилась за Птерика. — Он мне цветы подарил. Лирэйники.
— Дана, чем слушаешь на уроках? Лирэйники нужны, чтобы изгонять паразитов из кишечника. Трипадрючисы их жрут вместе с мясом, которое может быть зараженным спорами червей.
— Тебе тоже для этого нужен был букетик? — поддела его, уязвленная в самое сердце, которое не хотело верить ушлому драконищу.
Бриш замер, злость мелькнула в глазах и испарилась, хмыкнул и отвернулся в сторону, давая рассмотреть небольшое и слегка заостренное вверху ухо.
— Ты мне их все жизнь вспоминать будешь? — шепотом взорвался он.
— Буду и после смерти тоже, — мстительно произнесла я, зло сощурившись.
— Значит, все же согласна стать моей парой и портить мне нервы до конца жизни, — по-своему извратил мои слова дракон, наклонился, не давая вставить ни слова, поцеловал.
Глава 43
Как только стемнело и воздух наполнился стрекочущими звуками насекомых, дракон потащил меня вдоль стены, останавливаясь время от времени и прислушиваясь, пытаясь уловить что-то в ночной тишине.
— Что там? — громким шепотом поинтересовалась я, вглядываясь в темноту.
Плохо, когда все кроме тебя видят в темноте и слышат все что делается за четырехметровыми стенами.
— Я пытаюсь определить, что находится за городской стеной. Не хочется угодить в пропасть, спрыгнув в темноте вниз.
— Вы же все видите в темноте, — поддела Бриша. — Или из-за старости уже способности не те?
— Не старайся, Дана, меня уязвить, — равнодушно отзывается Бриш. — Не все то, что кажется, является таким на самом деле. Мы в Сердце Лурании. Где-то здесь, рядом с городом находится источник магии. Она может проявляться спонтанно. Например, в иллюзиях. Поэтому полагаться на зрение не стоит.
Так мы двигались вдоль стены, замирая при каждом подозрительном шорохе. Нам повезло, что портал выкинул у самой малолюдной ее части. Бриш все чаще останавливался, слушал что-то и, тихо выругавшись, шел дальше, таща меня за руку за собой. После очередного раза, когда я на него налетела, была поймана и поцелована, он получил: от меня в челюсть за поцелуй, и нужную информацию извне.
— Тут, — уверенно кивнул он.
Я услышала, как пальцы потирают идеальный подбородок, не особо пострадавший от моего кулачка.
— Ты уверен? Почему я должна тебе верить? Может там пропасть, ты решил от меня избавиться, грязно отомстив за апперкот.
— Лезь на стену и не разговаривай, — приказал ректор, подталкивая меня в спину.
— Не могу, у меня когтей ваших нет и руки слабые, — насупилась я, глядя в сторону.
— Как же ты со слабыми руками замуж собралась, — поддел драконище, намекая на мужскую несостоятельность моего будущего мужа.
Я даже онемела на мгновение от такой наглости. Но только на мгновение.
— Вот! Не подходим мы друг другу. Вы мужчина пожилой. Вам женщина с сильными руками нужна, железными нервами и большим за…сердцем, — убеждала Бриша оставить свою затею.
— Дана, мне твоя забота о моей личной жизни приятна, но сейчас не время. У патрулей смена караула. Нам надо успеть забраться на стену, — остановил поток слов Бриш. — Цепляйся мне на спину. Просто сделай это
Он приседает, подставляя широкую спину, затянутую в форменную куртку. Я медлю секунду, но послушно обвиваю шею руками и скрещиваю ноги у него на животе. Дракон замирает, прислушиваясь к тишине, медленно подходит к массиву стены, пышущему теплом, впитанным за целый летний день. Обеими ладонями проводит по неровной поверхности, цепляясь на глазах отросшими когтями. Напрягается, успеваю громко охнуть, когда он легко взлетает по вертикали. Мне на плечо шлепается какая-то клейкая субстанция. Морщусь от брезгливости. Уже открываю рот, чтобы предупредить об этом ректора, как он сам подает голос.
— Тише, Дана, — рассерженной змеей шипит на меня ректор. — Ты своим криком поднимешь весь город. Сюда скоро все остроухие сбегутся.
Обиженно отворачиваюсь, копируя ругательства на незнакомом языке, которыми кидался ректор. Изумленный в крайней степени Бриш давится собственной слюной. Это чем же он ругается, что самому стыдно?
— Не весь город, но я уже здесь, — раздается голос снизу из темноты. — Привет, Дана! Какими судьбами к нам?
— Арвен! Это ты?! — пискнула в восхищении и тут же почувствовала легкий аромат земляники и летнего луга, пощекотавший ноздри.
Эльф без усилий взобрался по стене, игнорируя дракона, прижался губами к уголку моих. Тихий предупреждающий рык дракона отдался вибраций в его теле.
Ух, ты! Кто-то очень злой и ревнивый!
— Держись от нее подальше светлый, — угрожающе произнес Бриш, и тишину рассек мерзкий визг царапающих камень когтей.
— Я скучал, Дана, — словно не слыша предупреждения, интимно шепнул Арвен, коснувшись губами уха, и заправил мне выбившуюся из прически прядь.
Зная, что дракон все видит в темноте, эльф заигрывал со мной, намеренно его раздражал и выводил из себя.
Ну вот какого они сцепились? И откуда эльф узнал, что я здесь?
На ночное небо выкатился первый из спутников этой планеты. Полная луна ярко осветила всю картину. Мы висели над землей в метре от края. Дракон рванул наверх и вылез на стену. Прошелся туда-сюда и присел, решив спрыгнуть с той стороны. Я глянула на странный лес из гигантских грибов, подступавших к самой стене, освещенный лунным светом. Время от времени шляпки диаметром с детскую песочницу выстреливали спорами. И тогда в воздухе повисала легкая дымка, которую подхватывал ветерок и разносил по асам.
