Было очень вкусно. Только крепость коктейля оказалась неожиданной. Мы оба изрядно захмелели. Как ни странно, это сделало вечер веселее и непринужденнее. Ушло непонятное напряжение, царившее между нами в последние дни. Праздник удался…
В полутемном зале неожиданно зазвучала приятная мелодия. Я не знаю, как мне попала под хвост вожжа, но я потянула бога танцевать.
– Ирина, ты куда меня хочешь увести? – широко оскалился викинг, демонстрируя улыбку из крепких белых зубов. Упс, а у викингов таких зубов не было! – странная мысль проскользнула в моем мозгу. Единственным лечением от кариеса был хороший кулак друга. Хотя, кариеса у них практически не было. Зубы просто истирались от твердой пищи…
Я тряхнула головой, пытаясь вырваться из пьяного дурмана. Надо же было так набраться! А кто-то тут, между прочим, беременный! Хотя больше пары глотков я не сделала, вовремя остановившись. А вот Кир махом прикончил весь бокал, а потом мой заодно. Только, похоже, разница массы тела и привычка к алкоголю уравняли наши состояния.
– Кирюша, я танцевать хочу! – весело рассмеялась я, поймав испуганный взгляд бога.
– Милая, да я в жизни ваши танцы не танцевал, и свои не танцевал. Ты меня перед всеми хочешь опозорить! – Кир попытался вырвать пальцы из моих цепких ладоней. Да вот только у него ничего не вышло.
– Желание беременной жены закон! – нашла я самый весомый аргумент. – И зал абсолютно пустой. Позориться не перед кем!
– Тогда не жалуйся, что я тебе ноги отдавил, – криво ухмыльнулся бог.
– О, это надо слишком сильно постараться! – я понимала, что в современном медляке такое практически сделать невозможно. Сложила ладони мужчины на своей талии, обхватила его шею руками, прижавшись всем телом, и прикрыла глаза, устроив голову на широком плече бога. – Просто медленно покачивайся под музыку и переступай ногами!
Кир быстро сообразил, что к чему, крепче прижал меня к своей груди и тоже прикрыл глаза, решив получить удовольствие.
Когда же смутно знакомый голос произнес:
– Опаньки, какие люди и без охраны! – мы дружно вздрогнули и развернулись к источнику звука. Возле входа в зал стоял господин Маркелов-старший, который Олег Анатольевич, в сопровождении двух охранников. – Кира, я тебя предупреждал, чтобы ты мне дорогу не переходил! А ты старика не послушал.
– Олег Анатольевич, вы что-то путаете. Вы с Киром не можете быть знакомы! – возразила я, с любопытством разглядывая бывшего мэра.
– И бабу свою убери, ели хочешь, чтобы она жива осталась! – нам угрожают. Да мы вас сейчас! И запоздало вспоминаю, что в пьяном виде бог лишается магии. Совсем…
Мэр делает знак охраннику, тот достает пистолет, очень похожий на игрушечный. Но судя по раздавшемуся хлопку, игрушкой оружие не было. И вижу, как в замедленной съемке, что тело любимого оседает на пол, а с левой стороны груди расползается кровавое пятно…
– Мальчики, уходим! – отдает короткую команду Маркелов. И компания спешно покидает ресторан. Я понимаю, что никого из обслуживающего персонала рядом нет. И скорую вызвать некому. Да и поможет ли скорая, когда из раны хлещет как из фонтана, а губы викинга синеют.
– Кир, Кирочка! – кидаюсь я к упавшему телу. Но что ему мои стенания? Помочь в такой ситуации я точно не смогу. И в этот миг я понимаю, что выход у меня лишь один. Я срываю с шеи Рин–ав–Инскирь, вкладываю его в руку умирающему мужчине и шепчу ритуальные слова…
– Я отпускаю тебя… Я отпускаю тебя… Я отпускаю тебя… – я шептала словно заведенная, стоя перед распластанным телом на коленях и вытирая со щек слезы. Кир в какой-то момент открыл глаза, как мне показалось, удивленно на меня посмотрел, а затем покрылся сизоватой дымкой и медленно растаял.
Надеюсь, что мой любимый мужчина, отец моего ребенка уже в Алигале. Там в его вотчине к нему должно вернуться бессмертие, и он продолжит свою жизнь. Надеюсь, и Маркелов от меня отстанет. Зачем ему полоумная беременная тетка, свидетель убийства Кира? Только я так и не поняла, а чем ему викинг помешал? А вдруг меня решат убрать как свидетеля убийства?
В животе резко похолодело. И страшно было не за себя, а за тот маленький комочек, который рос внутри меня и который я бесконечно любила. Увы, расти он будет без отца. Я ему расскажу, какой это был прекрасный мужчина. Наверное, совру, что был летчиком… А тот киллер, если бы хотел, и меня убил бы сразу.
– Скорая? Это ресторан «Фрау Мюллер», у нас посетительнице плохо стало. Да, упала на пол. Сейчас в сознании, но не встает. Нет, не пьяная. Одна пришла. Ей помочь некому.
До меня запоздало дошло, что разговор ведется обо мне. А вот о том, что пару минут назад здесь лежало простреленное насквозь тело, никто не упоминает. Господи, как хочется спать!
Второй раз, когда я открыла глаза, уперлась взглядом в высокий белый потолок. Это был не мой потолок! Перевела взгляд на входную дверь. И дверь была не моей. Но в нее заглянуло личико девушки в маске и куда-то крикнуло:
– Иван Сидорович, здесь Звягинцева в себя пришла!
Не успела я оглянуться, как возле меня появились люди в белых халатах и начали что-то усердно делать, трогая мое бедное тело.
Подошел мужчина, тоже в маске. Но глаза его я запомню на всю жизнь. Голубые, грустные. Чем-то похожие на глаза моего Кира. Только мешки под ними говорили о том, что хозяин далеко не молод. Доктор взял меня за руку и посмотрел на часы.
– Пульс проверяет! – мелькнуло в голове.
– Иван Сидорович, у больной давление 110 на 70, пульс 60, – неожиданно рассмеялась женщина, стоявшая рядом и мерившая мне давление тонометром. – А вы все по старинке.
– Зиночка, я рукой не только пульс слышу, но и эмоции и душевное состояние пациента! – в голосе доктора послышалась улыбка. – Что же вы, Ирина Витальевна, себя до такого состояния довели? В вашем положении нужны исключительно положительные эмоции. А из-за чего вы расстроились? Сумочку очередную не смогли себя купить? Так она того не стоит, поверьте старику.
В ответ я лишь слабо улыбнулась. Интересно, а откуда они все знают, как меня зовут? Да, я же с сумочкой была. А в сумке был паспорт. И тут на меня нахлынули воспоминания… Я лишь судорожно всхлипнула вначале, а потом слезы полились из моих глаз рекой.
Доктор лишь тяжело вздохнул и что-то велел медсестре. Я практически даже не почувствовала, как мне поставили капельницу. И снова провалилась в забытье.
Из больницы меня выписали через неделю. С ребенком было все в порядке. Непорядок был лишь в моей душе. Но я заставила себя успокоиться. Сколько одиноких женщин растят сыновей, рожденных «для себя»? И я буду лишь одной из них. Увы, сказка закончилась. Началась проза жизни.
Да и кот встретил меня недовольным мяуканьем. С перстнем ушла и его способность к разговорам…
Эпилог
В универе меня все встретили с сочувствием.
– Ирина, я, конечно рада, что ты рискнула стать матерью, но в этом случае беречь себя надо! – нравоучительно отчитала меня профессор Забелина. – А кто у нас счастливый папаша?
– Мария Степановна! – рассмеялась я в ответ на ее любопытство. – Это мой и только мой ребенок!
– Ага, только не говори, что он женат и у него десять детей от жены. Неужели нормального мужика ты не в состоянии найти?
– Нет, не женат он. И очень-очень хороший. Просто иностранец. Был вынужден уехать домой. Да и не планировала я ему о беременности сообщать, – версию с летчиком оставим для ребенка.
– О, Ирина Витальевна полюбила шпиона! – бросил реплику Половников, стоящий рядом. Глубоко в душе у меня жила мысль, что он причастен к гибели Кира. Только все воспоминания покрылись дымкой, словно и не было ничего. И я бы в это поверила, если бы не комочек внутри меня. Поэтому злорадно порадовалась, когда Забелина от души шлепнула Андрюху журналом учета посещения студентов по попе. – Половников, такую девку упустил! Вот кусай теперь локти.
