- Хорошо. Знаешь, что я хочу? Я хочу построить ещё один город к югу. Я даже знаю место, где он будет стоять. Там хорошая вода и есть река, которая решит проблему помоев… она течёт к морю. К заливу Каталаэ, что между Теларом и Землями Лесных Племён.
- Ты про реку Толоо-дус?
Аслэг развернул её к себе и с интересом взглянул в её лицо. Его глаза сверкали в темноте.
- Ты знаешь земли? Да. Она берёт начало в горах Телара. Я хочу отодвинуть границу Халедана к ней. Это будет удобнее. Сейчас Толоо-дус принадлежит Телару, как и сотня рандов степи к северу от неё, но это дело поправимое. Город вытянется вдоль реки… Там есть хорошее место. Почва подходит для строительства большого моста. Я говорил со строителями из Телара, и они прислали мне расчёты. Там рядом есть стойбище, но я хочу видеть торговый город вместо того жалкого торга, что там стоит.
69. Кам.Тебе можно
- Ты, полагаю, хочешь вести учёт товара, который будут провозить через мост? - улыбнулась Камайя и осеклась. Эти вещи не должны интересовать красивую побочную дочь высокородного кира!
- Да. Откуда такие мысли? - хмыкнул Аслэг. - Я действительно хочу знать, что и куда возят мои хасэны. Степь просторна, и за всем не уследишь. Но сначала надо навести порядок в Озёрном Краю. Сначала - север, а потом юг, удобный, защищённый, продуманный город. У тебя там будут большие покои, и из Телара будут привозить диковинные товары и сладкие керме… Гораздо вкуснее этих, что дозревали в дороге. И ты не будешь мёрзнуть там зимой. Залезай на лошадь. Согреешься.
- Ты хочешь строить новые города? - спросила Камайя, когда он снова осадил лошадь на шаг.
- Я хочу многое. Очень многое. Я не хочу уйти в ветви Эн-Лаг, не оставив и следа. Я хочу прославить себя и своих людей, так, чтобы о нас слагали легенды. Какой правитель не хочет этого?
Камайя прикусила язык. Ул-хас, к примеру, вряд ли задумывался теперь о том следе, который оставит в веках.
- Я хочу, чтобы моё имя помнили, как помнят имена великих. Кто вспомнит кочевников, что двигаются со скоростью бредущей овцы? Я люблю и уважаю отца, но не хочу жить так же. Все помнят тех, кто шагает быстро. Чтобы тебя запомнили, нужно нечто большее, чем табун лошадей.
Камайя ехала молча, думая о воинстве, которое он собирает. Безусловно, тех, кто шагает быстрее остальных, запомнят… А может, и нет. Они падут первыми, не успев ничего. Ничего.
- Ты говорил, что собираешься навести порядок в Озёрном Краю…
- Да. Там хорошие земли, но совершенно никакого порядка. Нет сильной руки. Нет единого закона. Я не хочу такого соседства. Я сегодня поставил нового су-тууса… Харана. Да, твоего с Руаном охранника. Он владеет оружием, а не только умеет махать им в воздухе. Его младший брат сейчас с отрядом как раз на севере. Там опять грабежи. Это надо прекращать. Я хочу, чтобы кто угодно мог ездить по степи, не рискуя наткнуться на бандитов. Чтобы был страх и уважение. В нас заснули мужчины… Хасы только и помнят, как жён нагайкой стегать. Мечи похоронены в курганах, и хасэ потеряли всякое уважение к себе. Даже хуже. О нас забыли.
- Халедан не имеет выхода к морю, - сказала Камайя, передавая поводья слуге, который встретил их у конюшни. - Тут не пересекаются никакие торговые пути… Ничего удивительного.
- Выход к морю? Я много думал об этом. Мы могли бы получить его на юго-востоке, у границы Лесных Племён, если бы не острые пики скал и отсутствие прохода… Остановись. У меня ощущение, будто я говорю с мужчиной, - хмыкнул Аслэг. - А ну-ка…
Он сунул руку под халат Камайи и пошарил там, и она рассмеялась.
- Нет. Ты моя случайная лисица. Всё в порядке.
- Прости. Я говорю лишнее.
- Нет. Напротив. Мне интересно. Мне интересно знать, что ты думаешь. Заходи.
Он открыл перед ней дверь своей комнаты, и она шагнула через резной высокий порог, проходя мимо слуг со светильниками.
- Я буду жить в шатре снаружи? - спросила она, расстёгивая его широкий ремень.
- С завтрашнего дня - да. Сегодня я хочу, чтобы ты осталась. С улсум Туруд ты уже знакома, и порядки наши знаешь. Если захочешь наружу - сообщи улсум. Я распоряжусь насчёт охраны.
- Я лучше буду ездить с тобой, - тихо сказала Камайя, помогая ему распутать завязку на её нижнем платье. - Так можно?
- Тебе - можно, - улыбнулся он, роняя её на постель. - Тебе можно.
Утро было тихим и сонным. Шорохи где-то сбоку разбудили Камайю, и она поёжилась, натягивая покрывало: сквозняк из открытого окна пробирал до дрожи. Аслэг застегнул халат и оглянулся.
- Я ухожу. Аулун придёт к тебе в шатёр. - Он одёрнул манжеты светлой рубашки под чёрным расшитым халатом, нагнулся и поцеловал Камайю. - Ты мёрзнешь?
- Осень холодная… неудивительно. А ты не мёрзнешь?
- Я тут родился. Ты привыкнешь.
Он погладил её по щеке и ушёл, унося свой дурманящий запах. Камайя подошла к окну и прикрыла его, поборов желание приветственно помахать стражнику в коричневой длинной куртке с мехом, что сидел в сторожевой башне. Меховая куртка… Надо сказать улсум, что ей нужна тёплая одежда. Хотя… Зачем? Ещё четырнадцать ночей с ним, завоевать доверие, поговорить - и прочь отсюда, в тёплый Арнай, в дом у моря...
Камайя оделась, свернула невесомое зелёно-голубое платье и сунула в карман халата, а в другой - один из двух оставшихся керме, уже полностью дозревший. Она шла в сопровождении служанки, поглаживая в кармане пальцами гладкую кожицу плода, жестковатую, под которой чувствовалась сочная мякоть, и вспоминала разговор с Аслэгом накануне вечером.
- Госпожа, прошу. Проходи.
Три пары глаз повернулись к ней. Она развернула плечи и прошла в середину шатра, быстрыми, острыми взглядами зарисовывая обстановку.
- Здравствуй, - сказала ей одна из девушек. - Ты танцовщица?
Камайя перебрала свои улыбки и выбрала ту, которая приличествовала ей, подарку от иноземца.
- Здравствуйте, - сказала она, поворачиваясь к девушкам. - Я Камайя. Да. Я танцевала на пиру. А вы?..
70. Кам.Серебристая лиса с дымом
- Иймэт. Нуун. Тинхэн. - Девушки без особого дружелюбия на лицах представлялись, и она осторожно добавляла штрихи к их портретам в своей памяти. Все трое - хасэ, одна, похоже, с иноземными кровями, посветлее других. Стройные, красивые… Хорошие девушки.
- Ты была в покоях у господина две ночи? - спросила Нуун, искоса глядя на Камайю.
- Да. Господин пожелал, чтобы я танцевала ему.
- Ты, видно, хорошо танцуешь. - Тинхэн развернулась так, что косы взлетели, и пошла к своей кровати, задёргивая полупрозрачную занавеску.
Иймэт молчала, разглядывая Камайю, и та спокойно вернула ей этот оценивающий взгляд. Девушка задрала подбородок и ушла в свою часть шатра, тоже закрыв занавеску. Камайя пожала плечами и выглянула наружу, подзывая служанку, что шла через двор.
- Мне нужна вода. Хочу искупаться.
Тёплая вода пахла земляникой. Камайя перекинула волосы, чтобы намылить их, и запах мускуса обжигающим воспоминанием ударил в ноздри. Кожа покрылась мурашками.
- Госпоже холодно? - забеспокоилась служанка, хватая ковш с кипятком.
Мурашки постепенно проходили, и Камайя тёрла тело тряпицей под тремя взглядами из-за прозрачных занавесок. Выходя, она нарочно несколько раз встряхнула полотенце, а потом долго вытиралась, скомкав его. Хотят смотреть - пусть смотрят. Она им не соперница. Им с ней не за что воевать.
- Госпожа, лекарка пришла.
Камайя встряхнула волосы у очага. Как же её зовут… Аслэг говорил. Аулун, точно.
- Слуги передали, что госпоже нужна помощь Аулун, - сказала гибкая, молочно-белая женщина с жёлто-медовыми глазами и рыжевато-русыми волосами.
- Дорогу!
Двое слуг внесли сундук. Аулун посторонилась, качнув плавными, округлыми бёдрами.
- Да. Аулун, я слышала, что ты теперь…
- Господин Аслэг прислал дары, - сказал слуга. - Госпожа, прими их.
