на самом деле с ним случилось) связана с тем, что вы вдвоём искали некое колечко…
— В каком смысле “что там с ним случилось”? — перебил старик резко. — Ты сказал, он мёртв!
— Так указано в нашей базе. Но у меня есть некоторые сомнения на этот счёт. Правду сказать, я не уверен на данный момент, что именно с ним произошло. Знаю только, что это связано с поисками Кольца. Мне уже известно, что вы этим развлекались, и со временем раскопаю подробности. Но времени-то у нас как раз и нет, потому...
Старик холодно усмехнулся.
— Так ли это? Или ты просто хочешь и сам наложить лапы на Кольцо?
Я послал ему клыкастую улыбку и небрежно закинул ногу за ногу.
— Свойство этого колечка таково, что все хотят наложить на него лапу. Но тут вот какое дело: сидя здесь, я не способен напрямую лгать. И до сих пор не сказал ни слова неправды. Да, в первую нашу встречу я действительно думал, что Айм мёртв; да, теперь я в этом сомневаюсь; да, с большой долей вероятности то, что с ним случилось, связано с поисками Кольца.
Старик медленно кивнул.
— Звучит очень убедительно, мальчик, но я уже давно в игре, и это не первое моё дело. Да, демон в такого рода круге не может лгать, но мне ли не знать, как хорошо ваш брат умеет в недоговорённости и искажения, которые подчас оказываются даже опасней лжи.
— Умеем-умеем, — согласился я. — Но это, как говорится, производственные риски: если уж заделался колдуном, ещё и демонологом, то привыкай находить в горе правды долю истины.
Старик прикрыл глаза.
— Ради справедливости, такими вещами приходится заниматься и с людьми. Особенно в последнее время.
— О да, метод “так много разных правд, что они превращаются в ложь” обрёл в человеческом мире почти больную популярность. Только, в отличие от демонов, людям не обязательно даже всерьёз верить в то, что они городят, что ещё больше усложняет процесс. Мы, как ни крути, намного честнее.
Старик покачал головой:
— О, не преувеличивай! Вы честнее, только если знать, как именно заставить вас говорить правду — но люди тоже таковы… Ладно, я понял, что ты имеешь в виду. Итак, Шакс, отвечай мне точно, коротко и по существу. Ты считал, что Айм мёртв, когда мы встретились впервые. Это верно?
— Да.
— Что заставило тебя так думать?
— Айма не было в офисе, когда я пришёл на работу. Мой коллега сказал, что он был убит экзорцистом с помощью какого-то древнего артефакта. Позже, уже после разговора с тобой, я проверил все записи в базе данных, но они этой версии совершенно не противоречат. С другой стороны, доступ к файлам Айма заблокирован нашим начальством…
— Самим вашим Главным?
Я даже слегка опешил от этого вопроса.
— Не знаю наверняка, но сильно сомневаюсь. Шеф не появлялся в офисе столетия, да и работой нашей не слишком интересуется. Скорее всего, это наш непосредственный начальник или кто-то того же уровня.
— Ты можешь это узнать?
— Сомневаюсь.
— Могу ли я вызвать кого-то из твоего начальства?
— Тоже сомневаюсь. Все начальники отделов не имеют имён… Или, что вероятнее, эти имена известны только Шефу.
Колдун прикрыл глаза.
— Что же, полагаю, это разумно. Итак, поехали дальше. Что заставило тебя думать, что Айм, возможно, жив?
— Один из моих осведомителей, существо не совсем понятной мне самому природы, сказал об этом. Я не знаю пока что, насколько имеет смысл верить ему или не верить. Но для того, чтобы двигаться дальше, мне необходима информация. Я могу искать её по своим каналам, но чем больше правды ты мне скажешь, человек, тем больше времени сэкономишь.
Старик помедлил. Его длинные пальцы выстукивали неровный ритм по подлокотнику.
— Ладно, — отозвался он в итоге. — Но учти, Шааз: я запрещаю тебе с кем-либо делиться этой информацией. И уничтожу, если ты попытаешься навредить мне или Айму с её помощью… Или не справишься со своей работой.
— Договорились, — кивнул я. — Если под “работой” мы подразумеваем поиск правды по поводу того, что случилось с Аймом.
— Хорошо, — старик помедлил, глядя куда-то в пространство мимо меня, а после уточнил: — Ты ведь знаешь, что за отношения связывали меня с Аймом?
Можно было, наверное, подобрать какую-то менее наивную формулировку, но я не стал.
От того, что формулировка кажется наивной, она не перестаёт быть правдой.
— Ты любишь его, — ответил я просто.
Старик моргнул.
— Мне страшно даже предполагать, что демон может в таком контексте подразумевать под “любовью”…
Я фыркнул.
— Да ладно тебе, не говори ерунды, колдун. Могу тебя заверить: мало кто разбирается в вопросах любви лучше демонов — как ни крути, на этом чувстве наша работа во многом строится. Только наивные идиоты считают любовь светлым чувством.
— Пожалуй, — старик помедлил. — В любом случае, это не имеет ни малейшего отношения к тому, что является специализацией инкубов… Забавно, но мне даже хочется тебе рассказать. Почему бы и нет? Видишь ли, дело в том, что однажды у меня был сын. Приёмный: я нашёл мальчика в одной далёкой, жестокой к детям стране. И купил.
— Купил? — ну ничего же себе история.
— Да, так вышло. Я оказался на одном аукционе только для своих. Это было нечто вроде небольшого клуба для тех, кто практикует колдовство и любит скупать всякие диковинки. Как член своей семьи я имею доступ к таким вещам… Там я впервые увидел Джима. Конечно, на тот момент у него не было имени. Ему было восемь, но он едва умел говорить, ни единого дня не посещал школу и пребывал в довольно тяжёлом состоянии, ментально и физически. Его продавали в качестве жертвы для ритуала. Я… по правду сказать, я собирался купить редкий гримуар. Но в итоге потратил все деньги на то, чтобы выкупить Джима.
Губы старика тронула мягкая улыбка, которая часто сопровождает тёплые, но горькие воспоминания.
— По правде, я сам не знал сначала, на кой мне это. Подумывал отдать мальчика родне, но оказалось, что отдавать некому. И тогда я решил: а почему бы и нет? У меня никогда не было детей, да я их и не хотел — всегда полагал, что моя линия на мне же должна кончиться, так будет лучше для
