Я испуганно воззрилась на герцога. Сидеть возле раненого? Нервно сглотнула. А вдруг ему станет хуже? Или мой несчастный дар вырвется на свободу?
Покачала головой с извиняющимся видом.
— Нужно спросить целителей. Мы только что видели, что делает заряд негативной магии.
Мой жених с улыбкой покачал головой.
— Вы все неправильно поняли, Марика. Меня ранили необычные артефакты — несколько металлических снарядов в форме звездочек. Они сами по себе напитаны сильным ядом, а негативная магия лишь придает особое свойство: при подлете они разрушаются, а осколки вонзаются глубоко в тело. Мне чрезвычайно повезло, что пострадала лишь рука.
Я поднялась и, взяв стул, уселась шагах в трех от кровати. Послышался смешок.
— Ближе, Марика. Не бойтесь, я не кусаюсь.
— Не стоит рисковать, Ваша Светлость…
Глаза герцога сейчас казались изумрудами и были полны ласковой насмешки.
— Зовите меня Доминик, Марика. Скажите это.
Я робко улыбнулась.
— Д-доминик, — прошептала, вдруг отчаянно застеснявшись его взгляда.
От двери послышались шаги, я испуганно встрепенулась, будто застигнутая за чем-то неприличным. В комнату вошла бабушка с приготовленным для больного настоем.
— Вам нужно поспать, Ваша Светлость. Когда проснетесь, можно будет вернуться в вашу комнату.
— Вообще-то, я планирую к вечеру уже быть в департаменте, — заявил больной, с недоверием глядя на мутную жидкость в стакане.
— Не может быть и речи, вы были у самой Грани! — всполошилась сьерра Юнна.
Герцог хотел возразить, но вмешалась я.
— Доминик, — я покраснела под его взглядом, но все же продолжила: — вам следует слушать наставления целительницы. Свадьба состоится через неделю, но вы не поправитесь, если не будете лечиться.
Меня одарили улыбкой.
— Вы умеете убеждать, Марика.
Герцог взял здоровой рукой стакан и, не поморщившись, выпил в три глотка. Затем взглянул на бабушку, причем не без укоризны.
— По вкусу похоже на подгоревшие стельки, значит, действенная штука, — предположил он.
Но бабушка слишком привычна к жалобам капризных больных, потому лишь хмыкнула. Ее занимало другое:
— Ты сказала, Марика, свадьба через неделю? О боги, это ведь так скоро!
— Я послала каррус за портнихой, — в комнате вновь появилась графиня. — Она прибудет самое позднее через час. А пока что, нам нужно обсудить меню свадебного обеда и приглашения. Ты слышишь, Доминик?
Но герцог уже погрузился в глубокий сон.
67
Прошло четыре дня из назначенной на подготовку к свадьбе недели. С окон и дверей моей комнаты давно сняли инквизиторские печати, и я свободно бродила по дому и подолгу засиживалась в богатой и разнообразной библиотеке.
Приготовления к свадьбе были в разгаре. Портниха, белошвейка, модистка и обувщик прибыли в положенный час, сняли мерки, крутили и вертели меня словно куклу. Белоснежное платье из драгоценного гипюра было еще в работе, но гардероб пополнился новыми платьями, накидками, кружевным бельем, шелковыми чулками, изящными туфельками и сапожками. Всем здесь заправляет графиня, но в благодарность за помощь в спасении сына, она уважительно относится к бабушке и часто советуется с ней.
Вот и сегодня вечером обе сьерры заняты. Они заперлись в малой столовой — там повсюду разбросаны каталоги и образцы — выбирают цветы и посуду для свадебного банкета. К этому важному делу пробовали привлекать также и меня, но бантики и рюшечки на белоснежной скатерти, занимали меня сейчас очень мало. Когда речь зашла о меню свадебного банкета на 300 персон, бабушка смилостивилась и отослала меня, пока я не вывихнула челюсть, зевая.
— Молодая ещё, ветер в голове, — проворчала сьерра Камилла, наблюдая, как я бегу к двери.
Моя будущая свекровь, вопреки общему мнению, оказалась не совсем монстром. Просто она властная и независимая женщина с командирскими замашками. Мне нравится, как с графиней управляется ее сын. Он иногда уступает ей в мелочах, но тверже алмаза, когда дело касается чего-то важного для него. Воля короля для неё незыблема, потому, вопреки своему выбору, она приняла меня, хоть и относится, как к печальной необходимости.
Мои дни в основном посвящены учебе. Сьерра Камилла наняла для меня учителя этикета, а также танцмейстера. Я старательно занимаюсь, и даже этикет даётся легко, так как бабушка с детства прививала мне манеры, достойные сьерры. Если есть пробелы, то только в том, кого нужно первым приветствовать — герцога или маркиза, и как кланяться королю. Придворный этикет во многом повторяет светский, но есть и отличия. И это такая скука! Однако я должна всё усвоить, так как отныне жизнь изменится, и этикет будет ее существенной частью.
К счастью, в быту мой будущий муж не проявляет спеси, свойственной высшим аристократам. Вот сьерра Камилла кажется мне совсем другой. Она светская дама, начиная от украшенной шляпкой макушки и до кончиков туфелек. А ее сын отличается простотой и даже скромностью. И мне эта особенность в нем очень нравится и вызывает уважение. Возможно, все дело в том, что Доминик получил титул герцога за заслуги перед страной и королём, а не по рождению? Рассматривая длинный меч с зазубренным лезвием на стене в малой гостиной, я невольно испытываю гордость. За жениха, но и за себя тоже, ведь я стану женой героя, бившегося с врагами на войне и совершавшего подвиги.
Герцога я почти не видела все эти дни. Как и обещал, он больше не ночует в одном особняке со мной. Дни и ночи проводит в магическом департаменте. Обычно он заглядывает домой по утрам на несколько минут и всегда мне что-то дарит: то веер, вкусные конфеты, то украшения. Сегодня принес пирожные и обещал к завтрашнему дню какой-то сюрприз. Интересно, что это будет? Я, наверное, лопну от любопытства до завтра.
Однако меня эти подарки немного смущали, мне ведь нечем отдариваться. Хотя, кажется, жениха удовлетворяет простая улыбка или — если повезет и мы вдруг оказываемся наедине — украденный поцелуй. Всего несколько дней назад я безумно боялась лорда-инквизитора, он был незнакомцем, чужим, казался воплощением зла и несправедливости. А уже завтра мы с Домиником отправимся в храм Теи и уведомим Светлую богиню о том, что собираемся стать супругами. Вот так все меняется. Мне по-прежнему страшно, но при мысли о замужестве уже не леденеет сердце. Пожалуй, я могу признаться, что Доминик не только красавец и герой, он еще очень симпатичный.
Но столь быстрые перемены в судьбе не прошли даром. Время от времени накрывала тревога. Казалось, что я сплю и вижу сон. Очень приятный, долгий, правдоподобный сон. Иногда, когда мы оставались с Домиником наедине, он становился даже волнующим. Но что, если это всего лишь сновидение, и я скоро проснусь? Очнусь, отрезвею, окунусь в реальность. И что я тогда увижу? Может, открою глаза и окажусь под мостом или в башне некроманта?
Покончив с зубрежкой правил поведения на придворном балу, я захлопнула книжку и устремилась в сад. Для меня лучший способ успокоиться — побыть наедине с природой. Несмотря на всю неправильность негативного дара, я все-таки маг земли. Когда Доминик впервые разрешил выйти в сад, я носилась по дорожкам до позднего вечера, и никак не могла налюбоваться на небо, покрытое яркими южными звёздами, и надышаться благоухающей прохладой. Бабушка подтрунивает, что я, будто узник, который двадцать лет не видел деревьев и цветов.
Я влюбилась в этот сад, еще когда торчала у окна в запертой комнате. Огромный, по городским меркам, участок земли превращен в парк с тенистыми аллеями, увитыми лозами беседками и изумительно-зелеными газонами, которые обрамляют цветочные клумбы. Садовники, служащие здесь, настоящие волшебники. Я с радостью убедилась, что парк не очень пострадал при недавней атаке. Близ дома видны были еще подпалины, но сожжённые деревья уже выкорчевали, на их месте красовались стройные молодые саженцы.
Я привычно углублялась в парк, быстрая ходьба вскоре привела мысли в порядок. Засиделась за учебниками, вот мозги и закисли. Еще бы! От всех этих дурацких правил — как кому садиться за стол и с кем танцевать — белый свет становится не мил. Кто их придумал, интересно? А главное, зачем? Будто бы и без них, люди не знали, как сесть или встать!
