овеян славой.
— Если дворец переживет нашествие ирлинга.
Огромным усилием воли заставил себя перешагнуть через порог кабинета. Будто я вор, овеянный мерзкой славой, въевшейся смрадом в самую душу и сердце. Мой долг искуплен за счет Этьена, как ни прискорбно в этом признаться, скорей бы найти способ его вернуть и не погрязнуть в бесчестье дальше, обрушив невольно угрозу на родной мне Край. Буду надеяться, что до утра ирлинг, действительно, не выдаст своей тайны, а там, может, удастся с ним договориться миром. Он добрый. Если уж он жалеет сорванный плод, должен и лунных эльфов сберечь от вторжения имперцев, одним из которых невольно стал я.
Адриан
Просторный кабинет расположился сразу за уличной дверью. Посередине стоит стол, на который водружен единственный артефакт, чем-то напоминающий мне часы с округлым циферблатом и россыпью крошечных цифр по краю. Снизу в часы одним концом просунут тонкий папирусный свиток. Тут же на столе лежит позабытый противень, залитый расплавленным сургучом.
— Клади туда свою эльфийскую руку, — шепчет жена.
— Куда?
— В артефакт, на противень, да не смотри на меня так, не укусит. Ты что, тут впервые?
— Да.
— Ну и зря. Опускай ладонь плавно, так, чтоб влезли все пальцы, иначе можно получить непредсказуемый результат.
Мягкий, податливый, словно воск, материал облепляет кончики пальцев. Как его отлеплять-то потом? Тем более такой, серо-коричневый, маркий, на моей одежде буде очень виден.
На циферблате часов заскакали, собираясь в число, мелкие цифры и символы. Плюс пятьдесят золотых.
— Казна должна тебе после порабощения пятьдесят золотых. Твоя изначальная стоимость минус задолженность по каким-то налогам. Осталось пятьдесят.
— Я могу их забрать?
— Конечно же, нет. Это задел на будущее, с них будут снимать следующий налог, раз ты свободен.
Кусок свитка неспешно прополз сквозь артефакт и, высунувшись с другой стороны, скрутился в элегантную трубку.
— А это список собственности. Держи, я не буду смотреть.
— Почему? Мы ведь женаты.
— Тем более. Меньше знаешь, более веселые сны снятся.
— Тут пусто.
— Странно. Хотя, если учесть то, что весы настроены на разные расы… Вытаскивай руку.
— Весы?
— Артефакт оценивает, взвешивает в золоте твою собственность и отсчитывает налог.
Воск словно скатывается с руки и принимает изначальную форму. Сколько же разных людей и нелюдей трогало его до меня. Супруга плюхнула свою небольшую ладонь, растопырив все пальцы, ее рука влезет куда угодно.
— Ого! Испорчен он что ли?
— Тут всего золотой.
— Я две недели назад все оплатила. Гадство. Или это за испорченный по причине пожара фасад? Так нечего было поджигать!
Кусок пергамента протиснулся в щель и отвалился с негромким хрустом.
— Разверни, пожалуйста.
На пергаменте перечислено имущество Шерли: квартира, повозка, раб ирлинг, лавка со всем содержимым для торговли, дом. Строчки пляшут перед глазами, не могу разобрать значения простых символов. Будто и не изучал никогда зашифрованных хитроумными измышлениями текстов. Вчитался еще раз. Лавка. Вроде моя. Или нет. Или все же она? Глупость какая. Не могу, физически не могу разобрать адрес.
— Прости, пожалуйста, — передаю свиток в руки Шерли.
— О! У меня появилась лавка? Забавно. А ее переписать на тебя обратно как-то можно?
— Зачем?
— Ну, как минимум, чтобы золотой списался с той суммы, и мне ничего не пришлось бы платить. Или, может, просто можно перекинуть то золото с тебя на меня? Хотя, вряд ли. Проще вернуть тебе лавку. Или не проще? Ау! Ты там что, спишь что ли?
— Лавка. Моя лавка. Твоя лавка. Тогда почему?
— А я-то откуда знаю? Вспоминай, кто мог тебе так отомстить? У меня вот таких врагов нет. Хотя, как посмотреть. Пойдем, Грег заждался, а он ждать не любит. Странная же у меня подобралась семейка. Если он тебе побратим, то мне он шурин, да?
— Наверное. Как мне Этьен.
— То есть между собой они тоже родня? Отомри уже. Дома решим, что делать с твоей лавкой. Она далеко от столицы? Просто квартирку мне бы бросать не хотелось. Все же она рядом с дворцом, а это моя работа. Но и лавку бросать как-то не хорошо. А может, ее продать и купить такую где-нибудь здесь по соседству? Или поменяться с кем-то. Как ты считаешь? Ау! Да очнись ты уже.
— Я думаю.
— Могу я узнать о чем?
— Ты ненормальная жена.
— Поздравляю! Ты только сейчас это заметил? Сожалеешь, наверное?
— Наоборот. Думаю, как мне повезло. Приличная эльфийка сразу бы все продала, ну или решила, как быть с новой собственностью. А тебе важно знать мое мнение, ты его считаешь первостепенным. Мне очень повезло с выбором супруги, — я открыл дверь на улицу, где нас дожидался мой названный брат.
— Ну, так лавка-то твоя.
— Твоя теперь.
— Твоя.
— Попугаи, вы о чем, хоть, спорите? — нахмурился Грег.
— У нас обнаружились лавка и дом где-то.
— Бывает. Идемте есть и думать, что делать дальше. Я бы поостерегся сейчас оставаться вблизи дворца. Пусть все уляжется, а то нас и так винят в смерти Императора, а тут еще ирлинг. И это накануне отбора женихов.
— Навестим твою лавку?
— Твою.
— Мне нужно заглянуть в академическую библиотеку ненадолго. Может, вы за это время соберете необходимые ингредиенты для активации свитка из тех, что можно легко заполучить? И имея их на руках, будем решать, что делать дальше.
— Я готов вложиться своими запасами, если их хватит. У меня много что есть.
Шерли
На душе тягостно и противно, будто бы я замыслила что-то украсть. Не в шутку, как если стащить пух из-под попы какой-нибудь птицы, а всерьез. Украсть бесценную роскошь — имя рода. Мое законное имя. Магесса будет причислена к роду вне зависимости от того, был проведен обряд или нет. Одаренный ребенок, тем более, если сила дара равна моему, бесценен. Я, бесспорно, обречена буду войти в чужой род и занять свое законное место в его древе. Хочу я этого? Или всё-таки нет? Стать частью чего-то большого, сильного, знатного. Как только мне раньше в голову не пришло выяснить, кто я по крови на самом деле? Мать не говорила ни слова, я и думала всю жизнь, что рождена от отца. А оказалось, я плод лихой страсти, огненной вспышки двух молодых людей. Первый ребенок матери и, возможно, первый ребенок молодого мага. А если у меня есть братья или сестры? И ведь потом будет свое существование от них не утаить. А отец? Хорошо, что я замужем и надо мной никто не будет иметь никакой родовой власти. И так бы не имел, конечно, но все же.
Негромко