— Сейчас будет что-то еще? — спросила Лорел, когда они с Тамани снова уселись.
— Огненный танец. Тебе понравится. Раздались гулкие медленные удары тимпана.
В такт размеренному ритму феи в несколько рядов синхронно двинулись вперед. Доходя до края сцены, феи поднимали руки, из которых в небо устремлялись разноцветные лучи света. В следующее мгновение над залом, прямо на уровне балкона, раскрылись огромные цветки из радужных искр. Лорел никогда в жизни не видела ничего подобного.
Второй барабан задал более быстрый и сложный ритм, вместе с которым преобразились и артисты. Феи стали показывать акробатические трюки: они снова двигались из глубины сцены к ее краю, но уже не маршировали, а прыгали и крутили сальто.
Вступил третий барабан, а потом четвертый, и движения танцоров приобрели ошеломляющий темп и сложность. Каждый раз, когда очередная группа фей достигала края сцены, над залом вспыхивали огни: по залу мелькали лучи света, летали огненные сферы, за которыми, словно шлейф из сверкающих драгоценных камней, сыпались искры.
Барабанный ритм участился до невероятной скорости. Феи, каким-то чудом поспевающие за бешеным темпом, вышли вперед и одновременно выпустили из рук снопы искр. В воздухе повисла ослепительно яркая завеса. Стало светло, почти как днем.
Задыхаясь от восторга, Лорел вскочила с кресла и стала громко хлопать акробатам, поразившим ее не меньше артистов балета. Тамани тоже поднялся на ноги, но на сей раз не сказал ни слова.
Огненные танцоры раскланялись, и аплодисменты в зале постепенно затихли.
Осенние феи потянулись на выход. На нижней площадке происходило то же самое.
Лорел с улыбкой посмотрела на Тамани.
— Тэм, это потрясающе! Ты гений, что уговорил меня прийти. — Она взглянула на пустую сцену, закрытую шелковым занавесом. — Спасибо за чудесный день!
Тамани подал ей руку.
— Не спеши, ведь праздник только начался!
Лорел удивленно посмотрела на него. Порывшись в сумочке, она кинула взгляд на часы. Ладно, она могла себе позволить часок-другой.
Она широко улыбнулась Тамани.
— Ну что ж, я готова!
— Здорово все-таки! — восторженно произнесла Лорел. Они с Тамани удобно расположились на подушках возле низких столиков, которые ломились от фруктов, овощей, соков и мисок с медом, представлявших собой головокружительное буйство красок. Повсюду звучала музыка, а феи вокруг танцевали, общались и отдыхали на подушках. — Я даже не ожидала, что представление мне так понравится. А фейерверк и акробаты в конце — вообще незабываемо.
Тамани засмеялся. Оказавшись на поляне, где царила непринужденная обстановка и связанные с рангами формальности соблюдались не столь строго, он почувствовал себя гораздо свободнее.
— Рад, что тебе понравилось. Последние несколько лет у меня никак не получалось попасть на Сауин.
— Почему?
— Не хотелось идти одному, — ответил посерьезневший Тамани, старательно отводя глаза в сторону. — Как я мог бросить тебя за забором и веселиться, зная, что ты пропускаешь столько интересного… Особенно ночные гулянки.
— Ночные гулянки? — рассеянно переспросила Л орел, обмакивая огромную клубничину в блюдо с ярко-голубым медом.
— Ну… скорее всего, ты будешь возмущаться. Она заинтригованно посмотрела на Тамани в ожидании пояснений.
— А поподробнее?
Тот со вздохом пожал плечами.
— Помнишь, я говорил тебе: опыление для размножения, а секс для удовольствия.
— Да. И?..
— Так вот, на больших фестивалях многие… получают удовольствие.
Глаза Лорел расширились от изумления.
— Правда? — захихикала она.
— Только не говори, что люди не делают то же самое.
Лорел уже собралась рассказать про человеческий обычай целоваться в новогоднюю полночь, но вовремя сообразила, что это несколько иное.
— Допустим, делают. — Она обвела взглядом веселящихся фей. — А если кто-то из фей женат или замужем?
— Во-первых, здесь не женятся, а обручаются. А во-вторых, обычно так проводят время только свободные феи. Обручаются у нас главным образом для того, чтобы продолжить род. Вообще-то феи не способны к этому до тех пор, пока им не исполнится хотя бы… скажем, лет восемьдесят или сто.
— Но… — Лорел смущенно замолкла.
— Что ты хотела спросить?
— А феи когда-нибудь обручаются в молодом возрасте? Когда они, например, такие… как мы?
— Очень редко. — Похоже, Тамани понял вопрос, хотя Лорел так и не сумела выразить его до конца. Он пристально смотрел на нее, пока наконец она не отвела глаза. — Но это не значит, что они не могут быть парой. У многих, хотя и не у большинства, есть один постоянный партнер. Например, мои предки семьдесят лет провели просто как пара и только потом обручились. Обручение отличается от женитьбы в мире людей. Это не просто заявление о выборе партнера на всю жизнь, но и желание образовать семью, завести саженец.
Лорел смущенно захихикала.
— Надо же, феи задумываются о детях, разменяв первую сотню лет!
— Между прочим, феи достигают зрелого возраста как раз к ста годам и после этого почти не меняются, а вот после ста сорока — ста пятидесяти лет стареют очень быстро, по нашим меркам. Меньше чем за двадцать лет внешность меняется кардинально: например, сначала выглядишь как тридцатилетний, а потом сразу как шестидесятилетний старик.
— А многие доживают до двухсот лет? Мысль о существовании длиной в два века пугала Лорел.
— Практически все. Кому-то отведено чуть больше, кому-то чуть меньше, но ненамного.
— И никто не умирает от болезней?
— Очень-очень редко. — Тамани ласково дотронулся до кончика ее носа. — Для этого и существуют такие, как ты.
— В смысле?
— Ну, не конкретно ты. Я имел в виду Осенних фей в целом. Это как самые лучшие в мире… как же вы их называете… гостиницы? — Он вздохнул. — Подскажи, где лечат больнь!х людей?
— В больницах!
— Точно! Давно я не забывал человеческих слов. Мы, конечно, тоже говорим по-английски, просто иногда человеческий жаргон напоминает скорее другой язык.
— Но с гвардейцами ты разговаривал не по-английски.
— Тебе еще не надоели уроки истории? — поддразнил Тамани.
— Нет, не надоели.
Лорел с наслаждением откусила сочный нектарин. Казалось, в Авалоне урожай круглый год.
— Я говорил с ними на гэльском. В те времена, когда феи больше общались с миром людей, в нем царил этот язык. Например, мы позаимствовали у людей слово «фер-файре», означающее «охранник», или «страж». А теперь оно прочно вошло в наш обиход.
