Минуты медленно ползли. Я нервно поглядывала на часы на iPhone, мысленно отсчитывая минуты до пробуждения Хэйкона. Сара склонилась над своим ноутбуком, словно пианист на концерте над фортепьяно. Я проверяла состояние дел через её глаза, и у меня голова пошла кругом из-за видеокадров, выскакивающих и исчезающих в мистических схемах. Её пальцы набирали команды так быстро, что я не могла проследить.
Ван снова подал звуковой сигнал, трёх минутная готовность перед пробуждением Хэйкона. Как только я начала волноваться о том, насколько близко Сара была к окончанию нарезки видео, она откинулась назад. — Есть! Я растянула их на два часа видео, отлично перемешав. Она кинула мне iPod и гарнитуру, затем бросилась к Лили, чтобы настроить её гарнитуру. — Это должно…
Её фраза была прервана, вместо неё я услышала записанное гудение фургона, как только я надела наушники. На экранах перед моими глазами появилась Лили, которая пристально смотрела в камеру.
— Ух ты. — Я даже не могла слышать свой собственный голос из-за звука видео. Нельзя было усомниться, что я смотрела не на настоящую Лили. Я поменяла угол зрения, захватив чувства Сары. Через её глаза я могла видеть и Лили и себя, с головами склоненными над оборудованием.
Телефон звонил.
Трубку взяла Сара. — Это Сара, — сказала она. Было странно слышать её голос через её уши, а не через свои; он звучал глубже и сильнее. — Джейн сзади, следит за Лили.
— Я знаю! — сказал Эбон восторженно. — Хэйкон подтвердил добычу. Он просит передать Джейн, что это наиболее удовлетворяющее зрелище. Встретимся в отеле Croydon Travelodge. Комната 301.
— До встречи там. — Сара выключила телефон. Она хрустнула костяшками и встряхнула руки. — Ой. Думаю, у меня мозоли. — Она подползла к Лили и начала снимать цепи.
Я встала на ноги, внимательно наблюдая за Лили глазами Сары. Плечи и спина Лили напряглись, когда она освобождалась от последних сдерживающих её цепей, и мои мышцы напряглись — но бросив в мою сторону быстрый мгновенный взгляд, она расслабилась и приняла свой обычный вид, выражающий выученное томление. Полагаю, она, должно быть, чувствовала мою готовность нокаутировать её, если она попробует что-то сделать. Её длинные пальцы прошлись по наушникам, исследуя их. — Полагаю, всё хорошо, — сказала она слишком громко. — Но что бы вы ни планировали — и предполагаю, это что-то вроде спасательной операции — от меня не будет большого толка, если мы все не снимем эти штуки.
— Ничего… — начала Сара, затем нахмурилась, когда поняла, что, конечно же, Лили не может её слышать из-за наушников. Вместо этого она взяла одну из рук вампира, сжала её обнадёживающе, затем повела её из фургона.
— О, итак я остаюсь здесь, — сказала Лили, когда Сара подтолкнула её идти по садовой дорожке вперёд. Я лично всё же не была в восторге от этого, но Сара вообще отказалась помогать, если Лили будет в опасности. — Великолепно. Ханти, я буду следить за тобой — если я увижу, что-то измениться, я буду знать, что безопасно прийти тебе на помощь. — Она вошла в дом, затем высунулась от туда и добавила, — Но эта плёнка становится невыносимо скучной. Не будете против поторопиться насколько это возможно, дорогие?
Я подождала пока Сара вернётся, прежде чем постучать в стену. — Ван!
Он появился сзади фургона. — Я готов. — Он держал бутылку с худшим в мире коктейлем — из водки, апельсинового сока, и измельчённых остатков от ночнушки Сары. Ван настаивал на водке. — Сейчас?
— Сделай это.
Ван опрокинул в себя напиток. На один неприятный момент я подумала, что он выйдет обратно, но со слегка больным выражением Ван храбро проглотил его. Его зелёные глаза стали рассеянными.
— Нашёл его. — Он указал в сторону; Сара быстро отметила направление с помощью ленты. Ван поднял голову, лоб нахмурился в напряжении. — Эбенизер стоит рядом с твоей семьёй где-то, что похоже на… склад, думаю. Два других вампира тоже там, разговаривают с ним. Они… они из Кровной линии Хэйкона, Джейн; они говорят на Шведском. Не могу разобрать. Эбенизер, кажется, расстроен чем-то, но они спокойны. За ними большой фургон. Голубой, с жёлтой полосой. Не могу разобрать номера. — Он поднял руку, чтобы предотвратить вмешательство, когда и Сара, и я открыли рты, чтобы задать вопросы. — Подождите, сейчас они открывают двери фургона. Эбенизер помогает твоей семье забраться внутрь — они в наручниках, но они в порядке. Он… нет, он не садится в машину. Он закрывает двери. Скандинавские вампиры обходят фургон — думаю, они садятся в машину, не могу больше ничего увидеть. Включились фары.
Я нахмурилась. — Они действительно отвезут мою семью в то место, в которое они сказали? Я думала, они обманут.
— Они будут, — сказала Сара. — В некотором роде будут.
— И они обманули, — вмешался Ван. — Фургон не сдвинулся с места. Эбенизер открыл снова двери. Твоя семья выходит. Я не знаю, какое выражение лица у Эбенизера — нет других глаз, через которые я могу посмотреть — но твои родители выглядят… расстроенными. Фургон уезжает без них.
Сара посмотрела на меня, показывая мне очень интересную картину моего выражения лица, расцветающего от просветления. — Что это всё значит?
— Они не сдержат слово, — сказала я, кусочки сложились в моей голове. — На всякий случай, Ван посмотрел по Скандинавской кровной линии, они разыграли это, чтобы всё выглядело так, будто они увозят моих родителей. Но они не берут их с собой вообще. Они оставляют их с Эбеном — но они не знают, что мы можем смотреть через него.
— Думаю, Эбенизер увёл их в глубь склада, — сказал Ван. — Они в комнате, депо, стеллажи с полками. Коробки. Разных размеров. Буквы на них. Они… — он потряс головой. — Я теряю картинку. Кровь почти закончилась. Думаю, они проходят через дверь — Служебное помещение — всё пропало. — Его глаза вновь обрели фокус. — Это всё, что я могу сделать.
Сара выдохнула. — Что ж, у нас есть направление, — сказала она, подавленно. — Но это может быть где угодно, судя по описанию.
— Что было написано на коробках? спросила я требовательно. — Подумай, Ван!
— Я не могу прочитать имена собственные; это тарабарщина! — Он старался изо всех сил, нахмурив брови, когда пытался соединить кусочки воедино. — Я видел… это было похоже… Хопен? И… Комплемент. Билли, это единственное настоящее имя. Извини, Джейн, Сара, я пытался… — Он замолчал, переводя взгляд с Сары на меня. — Что?
