Джейк подумал, что Николаса вот-вот хватит удар. Если и существовал тот дружелюбный парень, о котором рассказывали близнецы, то он был глубоко похоронен.
— Она также одолжила ему твою одежду, — мягко добавил Майлз.
Джейку захотелось ударить его.
Николас сделал глубокий вдох.
— Мой слух подводит меня, — ровно произнес он, хотя его щека подергивалась от ярости. — Впустив этого мужчину внутрь замка, ни ты, ни парни, ни Аманда не подумали, что он может оказаться разбойником, или шпионом, или мужчиной, который захочет похитить Аманду с целью выкупа. — Он обвиняюще указал на меч Джейка. — Он вооружен, ради убиенных Святых!
Майлз пожал плечами.
— Он совсем не опасен с мечом в руках. А вот без него, да. Тебе следует на это посмотреть, Ник.
Вероятность апоплексического удара казалась все ближе.
— Он торговец, — добавил Майлз, нанося смертельный удар.
Николас что-то невразумительно пробормотал от ярости. Майлз же продолжал стоять, обладая либо забывчивостью, либо стальными нервами, а Джейк знал, что Майлз никогда не жаловался на память. Поэтому просто покачал головой. Он мог бы рассмеяться, если бы не внутреннее желание не делать из старшего брата Аманды врага. Майлз спокойно и довольно улыбался.
Николас посмотрел на Джейка.
— Держись подальше от моей сестры, — прорычал он, потом развернулся и сердито направился прочь.
Джейк повернулся к Майлзу.
— Ну, спасибо.
Майлз усмехнулся.
— Как я мог сопротивляться?
— О-о, не знаю. Ты мог бы просто держать свой рот закрытым.
— И пропустить это? — прокудахтал Майлз. — Никогда. Но не сердись на него. У него протекает крыша и это раздражает его. Он пытается починить ее последнюю пару месяцев. Очевидно, она все еще протекает.
— По всей видимости.
Майлз хлопнул Джейка по плечу.
— Тебе следует по-прежнему продолжать работать над своим владением мечом. Ты сможешь довольно быстро добиться хороших результатов. Твой путь к Аманде лежит через моих старших братьев, а Ник не самый приятный тип. — Он посмотрел в сторону замка. — Ты ему не понравился, и я понять не могу, почему.
— Может быть, потому, что он считает, что я разграбил его гардероб.
— Возможно, — согласился Майлз. — Нам следует поесть. Вероятно, вы еще встретитесь в зале. — Он продолжал смеяться на протяжении всего пути к главному залу.
Джейк не находил в этом ничего забавного, но кто он такой, чтобы спорить? Он вошел и обнаружил Аманду, над которой склонился ее старший брат. Николас некоторое время орал нее, потом кричала она, в конце концов, он притянул ее в свои объятия и сжал так крепко, как Джейк мог только мечтать.
Что ж, вот тебе и братская любовь.
Николас узурпировал Аманду на весь оставшийся вечер.
Джейк постарался не привлекать к себе внимания, насколько это было возможно. Оставаясь в тени, он наблюдал, как Николас еще раз ставит Джедбурга на место. Джейк обнаружил, что восхищается его мастерством в этом, и ему стало интересно, где он научился такому взгляду — ты-клоп-перестань-глазеть-на-мою-сестру-или-я-раздавлю-тебя-ногой — от которого Джедбург, казалось, затрясся как кусок «Джелло».[11] Но эффект был достигнут.
После обеда Джейк нашел прибежище на крыше, где проводил невероятно мирный вечер, пока к нему не присоединился Монтгомери. Он взъерошил волосы паренька и улыбнулся.
— Как дела?
— Паршиво, — сказал Монтгомери, тряхнув головой. — Слишком много крика. Да и Николас сегодня полон грязного юмора.
Джейк не сомневался в этом. Николас, казалось, был невероятно расстроен этим вечером.
Намного сильнее расстроен, чем следовало бы брату.
Последнюю пару часов Джейк посвятил серьезным размышлениям и обнаружил, что отношение Николаса к Аманде слишком уж собственническое для мужчины, который всего лишь присматривает за сестрой.
Абсолютно.
— Так что, Монтгомери, — словно мимоходом спросил Джейк, — каковы правила вступления в брак в эти дни?
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу сказать, какая степень родства допустима? — он посмотрел на Монтгомери. — Я имею в виду кровное родство.
Монтгомери в течение мгновения или двух смотрел на Джейка с отвисшей челюстью, затем до него, кажется, начало доходить.
— Ах, — сказал он, оттягивая это как можно дольше.
— Да, ах, — сухо согласился Джейк.
Монтгомери огляделся, словно убеждаясь, что их не подслушают. После чего наклонился поближе и серьезно посмотрел на Джейка.
— Аманда и Николас не брат и сестра.
На этот раз была очередь Джейка поднимать челюсть.
— Не брат и сестра? — удалось проговорить ему.
Монтгомери чуть передвинулся.
— Это немного запутанная история.
— У меня ушки на макушки.
Монтгомери посмотрел на его уши,[12] потом пожал плечами.
Джейк мысленно пометил себе: больше не переводить идиомы слово в слово.
— Рассказывай дальше, — подбодрил он.
— Ну, понимаешь, это произошло так. Мой старший брат Робин принадлежит как моему отцу, так и моей матери, потому что, ну-у, в общем, накануне венчания моей матери с этим дьяволом, Аленом из Эйра — но никогда не называй его так перед Амандой, так как Ален из Эйра ее родной отец, хотя она бы с радостью симулировала кровопускание, если бы смогла, — ну так вот, накануне того дня, моя мать и отец… эээ… — Он остановился и принял невероятно несчастный вид.
— Картина мне ясна, Монтгомери.
Монтгомери облегченно кивнул.
— Ах, но самое интересное то, что той же ночью, после того как моя мать вышла замуж за Алена из Эйра, мой отец уехал прочь со своими друзьями и, побуждаемый ими, напился, в результате чего… ну… с матерью Николаса… — Он вновь остановился и посмотрел на Джейка.
Джейк кивнул.
— И здесь мне все ясно.
Монтгомери печально кивнул.
— Итак, теперь ты все знаешь. У Робина и Николаса один отец, но разные матери. У Робина и Аманды одна мать. Моя мама пробыла замужем за Эйром достаточно долго, чтобы успеть родить Аманду, но Николаса и Аманду ничего не объединяет.
— Понимаю, — сказал Джейк.
Что было правдой.
— А остальные из вас? — спросил Джейк.
— Мы все принадлежим как матери, так и отцу.
— Интересно.
— Многие считают также. — Монтгомери заколебался. — Поэтому, как видишь, Аманда и Николас не родственники по крови. Но немногие имеют представление о происхождении Аманды и Николаса. И для них же лучше никогда… ну…
— Понимаю.
— Вероятно, именно по этой причине Ник, ну, не очень-то сильно и беспокоится по твоему поводу.
