Волк скрипел зубами от злости на дневную слепоту: если бы только видел, то выстрелил бы гадине в руку с пистолетом, когда та высунула бы кисть из укрытия для выстрела. Но сейчас оборотень не видел, поэтому осталось полагаться только на слух и обоняние.
Мун быстро перебрал в голове варианты, но все были слишком рискованные.
— Ты же не куришь? — спросил еле слышно Мун у гибрида.
— Считаешь, самое время сделать перекур? — фыркнул Дима и тихо застонал от боли из-за сломанных ребер. Любое движение давалось с трудом, даже дышать глубоко было больно, не то что смеяться.
— Нужна зажигалка… — шепнул Мун.
— Есть спички, — припомнил глава Иных.
— Пойдет! — обрадовался Мун и на глазах удивленного гибрида стянул с себя футболку.
Свет из приоткрытой двери рассеивал темноту коридора, и Дима видел, как Мун скрутил в розу одежду и зажег спичку. Поднес огонь и поджег ткань с такой сумасшедшей улыбкой, что гибрид удивленно посмотрел на друга.
Нет, он, конечно, тоже хотел поквитаться с Плеткой, но у Муна было к ней куда больше претензий. Вон как предвкушает момент!
Если до этого Дима хотел активно вмешаться, пусть и со сломанными ребрами, то сейчас решил подстраховывать, быть не подхвате.
Мун держал горящую футболку одной рукой, а второй схватился за дверь. Когда пальцы волка стал обжигать огонь, он рывком открыл дверь и метнул горящий снаряд в сторону бассейна. Закрыл дверь с хлопком и отпрыгнул в сторону, как раз когда внутри как следует бабахнуло.
Волна ударила в дверь, огонь затрещал по плитке и отступил от стен, полыхая внутри.
— Она мертва? — неверяще спросил Дима.
— Вряд ли. Максимум — ожоги. — Мун не собирался обманываться и снова взялся за ручку дверь. Она была теплой.
— Ты куда? — Гибрид подобрался.
— Внутрь.
— Подождем, пока она сама выйдет. Выкурим лисицу. — Дима переживал за друга.
— Я ей не доверяю, — покачал головой оборотень. — Эта тварь найдёт ещё сто один способ выжить. Ее нужно добить здесь и сейчас.
— Что там горит? — уточнил гибрид.
— Химикаты в бассейне, — пояснил друг.
— Ты же не знаешь, что там за дрянь! Надышишься ею, а что потом Санни говорить? — попытался уговорить волка Дима.
— Дай футболку, я замотаю лицо, — кивнул разумности слов Мун. Что там за дрянь, он не знал, но расчет с огнем удался. Если рысь и выжила, то стрелять через огонь будет без толку и он создаст отличную преграду и возможность наступления.
Дима чертыхнулся, но сделал все, как просил упрямый друг. Дал свою футболку и посмотрел на скривившееся лицо Муна. Осязание у оборотней было невероятно чутким, а у казначея — в сто раз чувствительней. Понятное дело, что гибрид не пах ромашками и луговыми травами.
Мун замотал нижнюю половину лица и решительно взялся за дверь.
— Я приоткрою, а ты посмотри: огонь только над бассейном?
Дима заглянул в щелку двери и прошептал:
— Да. Но несет оттуда — задохнуться, Мун. Подумай еще раз! — отпрянул гибрид.
— Я больше не дам ей уйти. Если только прямиком в ад! — пообещал Мун и шагнул внутрь.
ГЛАВА 124
ГЛАВА 124
Лицо оборотня обдало жаром. Он и без зрения прекрасно чувствовал пределы квадрата огня. Даже при желании подойти к нему было практически невозможно — нестерпимо жарко.
Животное начало кричать об опасности и стремилось увести подальше, но волк хорошо контролировал свои порывы. А вот рысь — нет.
Чуткий слух уловил, как она панически повизгивает и мечется, думая, что осталась одна. Еле слышно ступая, Мун подбирался ближе, ориентируясь на звук шипения.
Стоило подойти ближе, как волк понял, в чем дело: пахло жареной плотью. Плетка то материлась на человеческом, то повизгивала по-звериному, и оборотень понял, что она постоянно оборачивается, не в силах найти форму, в которой было бы легче.
В руках Муна все еще был пистолет, и проще всего было бы выпустить очередь пуль на звук, выбивая дух из злодейки, но волк считал такую смерть слишком легкой для нее.
Горло першило, а нос щипало от испарений горящих химикатов, зверь начинал сходить с ума, предупреждая об опасности.
Нужно действовать быстро, чтобы и самому остаться целым.
Мун рванул вперед на звук, и в него полетело что-то тяжелое, ударилось в грудь, за секунду выбивая воздух из легких.
Дрянь! Бешеная рысь! Как хочет жить!
Мун поднял предмет с пола, ощупал тяжелый куб и со всей силы швырнул на звук.
Бабах! — развалился он на части, послышался визг.
— Ты же мужчина! — выдохнула ненавистью Плетка.
— А ты не женщина! Ты — тварь, которую нужно уничтожить! — ответил Мун без колебания.
Почувствовал, что для ответа нужно вдохнуть слишком много вредного воздуха и захлопнул рот. Больше он этой дряни ничего объяснять не будет: она того не заслуживает.
— Ты убил мою пару! — Плетка, судя по звукам, отползала назад.
Мун метнулся вперед, понимая, что ползти она может только к оружию или укрытию, и тут выстрел разорвал воздух.
ГЛАВА 125
ГЛАВА 125
Пуля пронеслась у виска Муна, рассекая кожу, и по щеке оборотня поползла тонкая струя крови.
— Это последняя кровь, которую ты пролила, — пообещал волк.
Мужик сказал — мужик сделал.
Одним стремительным выпадом вперед волк схватил Плетку за ногу и рванул на себя. У нее в руках все еще мог быть пистолет, поэтому он поймал вторую ногу и закрутил женщину веретеном, чтобы она не имела возможности выпустить очередную пулю.
Пока оборотень крутил Плетку, по звуку определил, в какой руке она держит пистолет, и с размаху пригвоздил подошвой кисть к полу, выбивая оружие.
Рысь зашипела от боли, попыталась ударить, но Мун перевернул ее на живот, заломил руки за спину и поволок в сторону бушующего пламени.
— Пусти, урод! — шипела дикая кошка.
Но волк с решительным и непробиваемым выражением лица волок ее вперед.
— Я женщина! Нельзя со мной так! Заточи меня в тюрьму! — визжала Плетка.
Впервые в ее голосе Мун слышал страх. Она будто оцепенела от него, тело превратилось в деревяшку, окаменело. Волк волок Плетку, будто бревно, пересчитывая ее подбородком каждый шов напольной плитки.
И только когда стена огня обожгла жаром лица, рысь внезапно закрутилась, забилась в руках, как умалишенная. Ее жалкие попытки зацепить ногами волка закончились полным провалом.
Мун перехватил ее за ноги, чтобы сунуть голову Плетки в пламя. Не хотел рисковать, закинув ее в бассейн полностью, потому что не знал природу химиката. Кто знает, сможет ли она проплыть внизу и вылезти на другом конце, прямо сквозь пламя? Волк бы не удивился, если бы она так и сделала, ведь она порождение самой тьмы, не меньше.
Именно поэтому Мун хотел, чтобы она испустила дух если не у него на глазах, то на руках.
Но эта сволочь умудрилась схватиться за какую-то палку рукой, размахнуться и треснуть Муна по голове!
– ****! — ругнулся волк, морщась от боли.
Глаза резануло, зрение поплыло, а потом картинка прояснилась.
Мун улыбнулся от уха до уха и поблагодарил шокированную Плетку:
— Спасибо. Теперь я увижу собственными глазами, как ты дохнешь!
И пихнул ее за ноги прямо в огонь, который жадно поглотил ее крик и тело.
Ноги дергались, но Мун крепко держал их на весу, не отрывая глаз. Кто-то бы сказал, что он был жесток, но волк так не считал. Плетка получила свое сполна, умирая, как последняя сволочь.
Каждую ее клетку тела пожирал ядовитый огонь, разъедал плоть вместе с ее мерзкой натурой. И когда огонь метнулся на ноги, Мун оторвал руки от бездыханного тела и встал.
Глаза щипало, нос, казалось, высох, а горло першило. В голове клубился туман, но вкус победы на языке был всех слаще и затмевал все неприятные ощущения.
Осталось только выбраться из этого ада.
— Ребята! Давай! — раздался крик Димы, и из дымовой завесы вышли гибриды, подхватили волка под руки и побежали с ним на выход.
