Ведь так? Я не путаю ничего? Ничего не упустила?
Дверь распахнулась, ударилась об стену. На пороге появилась высокая гибкая женщина с короткими рыжими волосами. Она прикрыла дверь, прошла к столу и, опершись руками об столешницу, заглянула мне в глаза:
– Так вот, значит, как выглядит наш аккумулятор.
В первые мгновения до меня не дошел смысл сказанного. В первые мгновения я утонула в ее голубо-зеленых глазах.
– Что ты только что сказала? – непонимание мазнуло по шее ледяным дыханием. – Аккумулятор?
– О-о-о, – игриво протянула она, отступая на шаг. – Тебе разве не сказали? Матушка Хиона десять дней трудилась со своими прихвостнями над артефактом, который будет медленно и болезненно вытягивать твою силу, а после обратит ее против ордена Великой Магии, – слова звучали с таким придыханием, будто приносили удовольствие говорившей.
– Что ты…
Я встала, отступила на два шага от женщины, которая с первого взгляда показалась мне намного моложе. Она смотрела на меня со смесью интереса и ненависти. И не лгала.
– А что она тебе сказала? Что примет в наши ряды? – женщина хохотнула. – Кто бы мог подумать, что встречу в своей жизни такую, как ты. Не всех в колыбелях передушили.
От нее исходила настолько ощутимая ярость, что даже без прямого указания становилось понятно, какую именно сторону разделившихся во мнениях вольных чародеек она принимала.
– Матушка так резко поменяла свои взгляды, – протянула жрица, наклоняя голову вбок. А я чувствовала себя мышью, с которой играет кот. – Не сообщила мне. Знала, что я не пойму. Что, Румия, хочешь жить? Все хотят. Но для этого тебе придется умереть. Это единственный шанс уберечь мир, не погрузить его в тот кошмар, который ты в него привнесешь.
Она взмахнула рукой, чары сорвались с ладони острыми воздушными лезвиями. Со свистом рассекли пространство.
Я среагировала мгновенно, перекрестила перед собой руки. Выплеснула чары, формируя защиту.
Прочертив воздух, лезвия врезались в тонкий огненный щит, по которому то и дело пробегали голубые всполохи.
Ярость пришла тихо, впервые оказалась ледяной. Она не жгла изнутри горло, не заставляла сердце биться быстрее. Скорее, охлаждала рассудок и подсказывала, как поступить.
Поддерживала.
Огненный купол, защитивший меня от атаки, разлетелся брызгами. Которые через миг сформировались в острые иглы. Одна за другой они пронзили тело женщины, решившей лишить меня жизни.
Она отступила на шаг, через силу подняла руку, а потом с тяжелым стуком упала на пол.
Богиня! Я только что убила человека!
Оцепенение спало через мгновение, позволило броситься к двери, нажать на ручку похолодевшими пальцами, выскользнуть в коридор.
Надо выбраться отсюда. Быстрее! Никому нельзя доверять! Везде обман!
Паника била молотом по костям, заставляя руки дрожать, а ноги подгибаться. Выбираясь из храма Мельхомы, я молила Богиню очистить мне дорогу.
В то, что меня отсюда выпустят просто так, не верила. Уже неважно, какие у кого цели. Меня не отставят стоять в стороне, втянут в происходящее. Заставят танцевать под одну из множества звучащих дудок.
Мне уже было плевать на причины и мотивы. Плевать, кто за что борется. Я хотела только выжить. Внутри проснулся зверь, который жаждал только, чтобы его сердце билось до последнего.
Пробежав до лестницы, я уперлась руками в перила и глянула вниз. В холле было пусто, главный вход забаррикадирован, а по ступеням поднималась настоятельница.
У меня было всего несколько мгновений, чтобы отскочить и спрятаться. Не попасться ей на глаза.
– Матушка Хиона!
Женщина дернулась, повернулась к спешащей в ее сторону жрице. Я не видела лица второй чародейки.
– Все готово. Десять дней, конечно, не месяц, – в голосе собеседницы послышался укор. – Но да, должно получиться. Где она?
– Ты почему покинула пост? Я ведь приказала!
– Да, я знаю. Все получится. Я обещаю. А я новость тебе шла сообщить. Не слышала, что на сегодня запланировано?
Я увидела, как матушка Хиона качнула головой.
– На вечер показательную казнь назначили. Давненько их не было.
– И кого казнят? – с ледяным пренебрежением поинтересовалась настоятельница.
– Королевского охотника.
Мне показалось, что мир треснул, разлетелся на осколки, впился ими мне в легкие. Последние слова жрицы Мельхомы долетели до меня, как через вату.
– За государственную измену. Демонстрация. А мы ведь в это тоже встряли! Нам просто повезло, что она попала именно к нам…
– Займись делом, – осадила ее матушка Хиона. – Сейчас нам потребуется вся твоя сила.
– Да, конечно, – уже не так уверенно отозвалась жрица.
Возможно, было сказано что-то еще, но я уже не слушала. Вцепившись пальцами в стену, я сделала два неуверенных шага в сторону одного из залов. Эти помещения чаще всего использовались для свадеб, городских мероприятий, часов Богини, в которые жрицы собирались и пели песни во славу Мельхоме.
Именно туда я бросилась, надеясь, что шум моих шагов не достигнет слуха настоятельницы.
Сердце гулко билось под горлом, душило.
Нет! Не может быть! То есть Рэймонд тут! В столице!
Но это не он меня выдал… Точно не он! Иначе бы его не казнили, а награждали!
Что-то не складывалось в этом пугающем пазле. Не хватало нескольких частей.
Но не это было важно. А то, что его ждала смерть. Наказание. Из-за меня.
Этот мир отбирает у меня все самое дорогое. Родителей. Свободу. А теперь и Рэймонда.
Пожалуй, стоит уже признаться хотя бы себе: я люблю этого человека. Люблю, как никого другого. И если я просто опущу сейчас руки, то предам его. И себя.
Спасибо, мама, ты сделала из меня оружие. Пора его использовать по назначению.
Я пробежала по коридору до конца, свернула за угол и медленно спустилась по лестнице на первый этаж. Главный выход остался позади, где-то там же раздавались голоса и шаги.
До черного хода оставалось не так далеко. Я уже видела нужную мне дверь.
– Румия!
Голос звонким эхом разлетелся по темному небольшому холлу, с высокими потолками и огромным витражным окном над выходом.
Я медленно обернулась, отмечая, что за настоятельницей маячит еще несколько теней.
– Могу ли я узнать, куда ты собралась? – дружелюбно пропела она.
– Почему нет? – пожала плечами. – Я иду на площадь перед ратушей. Собираюсь прервать назначенную на вечер казнь.
Я не видела причин сейчас лгать или скрывать. Зачем лишний раз тратить на это силы и тянуть время?
– Ты должна помочь нам, девочка, – она покачала головой. – Нам нужно отстоять свой храм. Твоя сила сможет укрепить эти стены. Пойдем, – матушка Хиона на полном серьезе протянула мне руку, будто надеялась, что я возьмусь за ее пухлую ладонь.
– То есть вы с самого начала собирались использовать меня, как аккумулятор? – хмыкнула я, отступая к выходу.
– Да, – она безразлично пожала плечами. – Ты сама пришла к нам. Практически с порога сказала, чья ты дочь и что стала женой против воли. Чистый маг, рожденный от двух разных стихий. Разве я могла упустить такой шанс? Видимо, права была та чародейка, когда пыталась создать поколение особых магов. Но… Что сделано, то сделано.
В ее взгляде промелькнуло нечто такое, что прострелило меня молнией.
– Это ты отдала приказ уничтожить рожденных детей и их матерей, – прошипела я, нисколечко не сомневаясь в своих словах.
– Нет, – покачала головой женщина. – Я только выполняла этот приказ.
А я вспомнила весь тот спектакль, который она передо мной разыгрывала в своем кабинете. С грустью в голосе рассказывала историю, показывала свидетельства о смерти.
И почему тогда я не подумала, что бумаги, которые ничего не должны значить для человека, он не будет хранить в резной шкатулке на видном месте?
Тварь!
– И только моей матери удалось вас всех обвести вокруг пальца, – хохотнула я, делая еще один шаг назад. – Родить ребенка на год позже, наложить на него защитное проклятие, из-за которого вы не могли мне навредить. Ждали десять дней, пока спадет эффект после активации. Так?
