Давай никогда не встретимся - Алена Лайкова

– Спасибо.

– Сегодня даже лучше, чем вчера, – заверила Надя.

Лицемерка.

– Пойдём. – Мама взяла меня за локоть, ведя к выходу. – Посидим ещё. Расскажи нам, как писала эти песни, мне интересно.

– Мам, – я замялась, подбирая слова, чтобы сказать, что не в настроении и вообще устала. Однако, подобрав, так и не сказала.

Задумчиво взглянула на лица родных. Это ведь последние наши дни вместе. Не могу я лишить их удовольствия от проведённого вместе времени.

– Конечно, пойдём.

Мы убрали грязную посуду и снова сели за стол, уже просто поболтать. Я рассказывала каждую историю написания той или иной песни, которую смогла вспомнить. Говорила подробно, старательно, пытаясь учесть все детали. Сердце обливалось кровью, но я продолжала улыбаться. Телефон молчал – на удалённую страницу сообщения не приходили. Да и зачем теперь? Темнота за окном, как дементор из книг о мальчике-волшебнике, поглощала радость и надежду. Я принимала поздравления, держа лицо. Делала вид, что счастлива, и изо всех сил надеялась, что сейчас, на глазах у них, ничего не случится. Кажется, впервые я потеряла самообладание настолько и при этом так тщательно это скрывала.

Наконец уже ночью все наговорились, насмеялись и стали расходиться. Отец решил отвезти бабушку домой и, взяв ключи, вышел с ней из квартиры. Майя осталась помочь с посудой. Надя, легко обняв меня напоследок, вышла на лестницу. Её каблуки задорно простучали по ступенькам. Мы остались втроём – я, мама и Майя. Быстро прибрались на кухне. Подруга, попрощавшись, ушла, напомнив, что в понедельник нас ждут в студии. Когда дверь за ней закрылась, в голове промелькнула мысль: что же она будет делать, когда узнает, что всё было зря? А продюсер? Ведь придётся объяснять ему, почему я больше никогда не приду.

– У тебя милые подруги, – сказала мама, выглядывая из кухни. – С такими не пропадёшь.

Я молча кивнула. Зашла в гостиную, вынося в футляре оказавшуюся бесполезной колонку. Неловко улыбнулась маме.

– Я, наверное, в душ и спать. Устала сегодня.

– Конечно, милая. Я тоже скоро лягу.

Взяв полотенце, я мышкой скользнула в ванную. Заперла дверь. Щелчок замка неожиданно напомнил звук затвора. Я медленно залезла в ванну, села, включила воду. И тут меня прорвало.

Я раскрыла рот в безмолвном крике. Запрокинула голову, прижимая руки к груди. Тело тряслось от тихих, заглушаемых водой рыданий. Взяв лейку, я бесцельно полила воду прямо на лицо, чувствуя, как струи смывают непрекращающиеся слёзы. В душе словно полыхал пожар. Хотелось сжечь весь мир, чтобы хотя бы уйти под красивый фейерверк горящей планеты. Меня корчило от злости, отчаяния и физической боли. Всё впустую! Проиграла, прошляпила свой шанс! Неужели я такая трусиха, что не смогла просто пристрелить его на месте?!

Сжавшись в комок, я прислонилась лбом к холодной стенке ванны. Рыдания постепенно утихали. От слёз разболелась голова. Быстро помывшись, я выключила воду и, чувствуя себя абсолютно разбитой, вышла из ванной.

Уже в комнате шмыгнула под одеяло, закутываясь вместе с ним в спасительную темноту. Зашла мама; ласково, совсем как в детстве поцеловала в лоб.

– Спокойной ночи, моя хорошая.

– Спокойной ночи, мама.

Дверь в комнату тихо закрылась, и, опустив веки, я почти мгновенно забылась тяжёлым сном.

Как провести предположительно последний день своей жизни?

Именно с этим вопросом я проснулась утром. Открыла глаза. Сон не помог, да и странно бы было, если б он что-то изменил. Положив руки за голову, я думала. Когда всё случится, непредсказуемо. В прошлом мы погибали или сразу же, или спустя некоторое время. Вчера я сбежала, но надолго ли это отсрочит неизбежное? Придётся бояться всего. Или же не бояться, а устроить себе лучший день в своей жизни. Я закусила губу. Горло перехватило спазмом, но я справилась с чувствами. Почему бы и не развлечься? Кто заставит меня сидеть здесь в ожидании приговора и трепещать от страха и жалости к самой себе? Поднявшись с кровати, я подошла к окну. Открыла форточку, впуская в комнату промозглый рассветный воздух, обхватила себя руками. Солнце играло на серых громадах домов, превращая их в слитки драгоценных металлов. Я усмехнулась, горько и в то же время гордо. Что ж. Это будет мой личный день без подруг, парней, рутины и единой потраченной впустую секунды. Закрыв окно, я начала одеваться.

Маршрута в голове не было, плана тоже. Я собиралась действовать экспромтом. Бросив в сумку кошелёк и ключи на случай, если повезёт вернуться, я повесила за спину гитару и вышла. Заперла дверь. Немного постояла, с грустью рассматривая её металлическую поверхность. Наверное, я давно должна была привыкнуть, что каждое рождение – всего лишь одно из многих, жалкая точка на нашем вечном пути. Только вот не привыкла. В каждой жизни я была разной и с каждой расставалась с горечью, потому что всё, принадлежавшее ей – события, люди, ошибки и победы – было моим, родным. Не знаю, как принцу, а мне это расставание причиняло больше боли, чем сама смерть.

Медленно, задерживая шаг на каждой ступеньке, я спустилась по лестнице. Толкнула подъездную дверь. Ветер пах свежестью. Я с наслаждением сделала глоток воздуха, прикрыла глаза, купаясь в его объятиях. Улыбнулась. Мне всегда нравилась ночь, и только сегодня – утро. Под пение ранних птиц и тишину полусонных улиц я пошла в неизвестном мне направлении. Запрокинула голову, глядя на небо. Всё, что мне требовалось, это оторваться по полной, так, чтобы наполнить душу до краёв нынешней собой. Я перешла дорогу и задумчиво посмотрела на светящуюся передо мной вывеску круглосуточного цветочного ларька. Усмехнулась, вспомнив нескончаемые букеты Димы. Наверное, это должно было отбить у меня всю любовь к цветам, но… Я прикрыла глаза, вспоминая, как замирало сердце при одном запахе роз. Снова ощутила в руках ту розочку, что подтолкнула в кинотеатре картины прошлых жизней. Улыбнулась уголками губ. Толкнула стеклянную дверь. Вошла.

– Здравствуйте!

Молодая продавщица подняла на меня взгляд. В это время покупателей было мало, и она, должно быть, всю ночь клевала от скуки носом. Оживившись, девушка приветственно улыбнулась мне.

– Здравствуйте! Что желаете?

Я осмотрела выставленные на полу вазы с цветами и показала на чайные розы.

– Вот эти, пожалуйста.

Продавщица кивнула и вынула один цветок из воды.

– Сколько Вам?

Я на секунду задумалась. Усмехнулась.

– Штук тридцать.

Девушка округлила глаза. В её взгляде отчётливо читался вопрос: «Зачем ей столько?».

– Хорошо, – ответила она с запинкой и принялась отсчитывать цветы.

Я внимательно следила за её руками, перехватывающими стебли вдали от