древнюю магию, доступную лишь повелителям Холмов. – Ты подумала, что будет с тобой, если вдруг каким-то чудом он заставит меня стать твоим мужем? Ты правда этого хочешь? Прекрасно зная, что жизнь близкого человечка превратить в ад очень просто…
– У меня нет выбора! – в сердцах ответила она и отвернулась, пряча слезы. – Ты же знаешь, никто не смеет его ослушаться. И я люблю тебя…
– А я тебя не люблю. И никогда этого не скрывал. Но ты мне дорога. Подумай над этим. Тебе придется выбирать сторону. И поверь, лучше выбери мою. Просто потому, что рано или поздно он пустит тебя в расход, а я – нет.
– Я не могу пойти против повелителя и не готова отказаться от тебя, – призналась она.
– Понимаешь, у тебя нет выбора. Или ты со мной, или против меня. Ни в том, ни в другом случае я не окажусь снова в твоей постели. Ты можешь поставить точку?
Она не ответила на вопрос, лишь посмотрела на меня с тоской и болью.
– Если я уйду отсюда, придут они… Ты ведь знаешь… Неужели я тебе настолько противна? – Она подошла ближе, прильнула ко мне и провела прохладной ладонью по щеке.
– Поверь, это не первое наказание от отца. – Я отстранился и, перехватив за запястье, убрал ее руку. – Я переживу. Сабрина, все кончено. Не становись моим врагом. Это невыгодно ни тебе, ни мне. Возвращайся в академию и поступи правильно, и тогда я обещаю тебе свою защиту, если она вдруг понадобится. Оставь Холмы в прошлом, и тебя ожидает блестящее будущее. Ты лучшая выпускница первого женского набора.
– Лучшая – Рина, – хмыкнула она, но послушно отступила. У Сабрины есть одно хорошее качество: она тонко чувствует мое настроение и знает, когда не стоит пережимать.
– У Рины свадьба. Ей не нужны выгодные предложения работы. Она прекрасно реализует себя в академии. Будет не одна Грифониха, а две.
– Но мне не нужны шансы, от которых откажется Рина.
– А ей и не будут предлагать. Об их свадьбе с Натаниэлем известно. Придут сразу к тебе. Я поддержу. Не порти то, что было между нами. Это лучший выход.
– Кто говорит, что я думаю сейчас о выходе? – со слезами заявила она и ушла, громко хлопнув дверью.
А я остался ждать расплаты, надеясь, что все было не зря и Сабрина, пропсиховавшись, примет правильное решение. Это очень сильно облегчит мне задачу. Война с повелителем требует тонкого тактического расчета. Очень надеюсь, я хорошо изучил своих врагов и возможных союзников.
Сильх и Сабрина скрылись за дверью, а в зале воцарилась гнетущая тишина. Даже очередная смена блюда не разрядила обстановку. Я не хотела играть по правилам, установленным повелителем, поэтому молчала и смотрела в тарелку или на бокал вина. Мама силилась, но не могла придумать внятную тему для разговора. Я впервые за вечер заметила, насколько она напряжена. Ей тоже непросто дается этот ужин. Повелитель был зол и готов сорваться, но я слишком хорошо его знала. Он чувствовал вину перед мамой, поэтому достанется не ей.
Он наказал себя сам, оставив ее без волос, которые так любил. Его гнев сейчас был обращен на Сильха и чуть меньше – на меня. Просто потому, что я игрушка. Глупая, не ведающая, что творит. Меня можно учить, воспитывать, заставлять покориться, но злиться на меня бесполезно. Это то же самое, что злиться на стул, который упал тебе на ногу. Поэтому мне и достались ранящие кожу украшения, а Сильху – навязанный брак с Сабриной. Мама же – просто инструмент. Она расплачивается за мои грехи. Точнее, должна за мои, но по факту ни за что. Поэтому сегодня повелитель не станет придумывать ей новое наказание.
Мне нужно поговорить с ней наедине, а не отвечать на все эти идиотские вопросы, которые она пытается выдавить под цепким взглядом повелителя.
– А как тебе учеба? И появился ли у тебя мальчик?
Из-за этого вопроса повелитель посмотрел на нее волком. Сложно представить, что она неосознанно допустила эту промашку. Глупостью мама никогда не отличалась.
– По-моему, мы говорили с тобой про мальчиков Флави. Она мала. Я не желаю видеть никого рядом с ней.
– По-моему, про моих мальчиков говорил Сильх, – ответила я, невозмутимо пережевывая кусок мяса. Кажется, я его жевала с начала ужина. Еда не лезла в горло, но выплевывать в тарелку – это все же перебор. – И видел ты меня с ним. Смысл делать вид, будто это не так?
– Сильх женится на Сабрине. Придется тебе забыть его, – с удовлетворением в голосе заявил повелитель.
– Что же, придется довольствоваться ролью любовницы. – Я пожала плечами, изо всех сил стараясь сохранить отстраненное выражение лица. – А сейчас, если все насладились семейным общением, можно я пойду к себе? Голова разболелась.
Я не стала ждать разрешения, просто отставила столовые приборы и поднялась. Я больше не могла тут находиться, и меня снедало беспокойство за Сильха.
– Надеюсь, тебе не нужно говорить, чтобы ты не смела ходить к нему, Флави? – жестко сказал повелитель.
Я даже не удостоила его ответом.
– Ночью в замке небезопасно, – заметил он, желая оставить за собой последнее слово.
– Я усвоила, – ответила я и все же ушла, оставив родителей вдвоем. За маму мне страшно не было. Она прожила с повелителем почти десять лет, если кто и может держать его в узде – это она.
Я давно научилась передвигаться по замку, не попадаясь никому на глаза. Так что все запреты мимо. Впрочем, сегодня ночью я готова пробраться к Сильху, даже если придется пробиваться с боем. Я хочу его видеть и боюсь, что другой возможности просто может не оказаться. Вторым на повестке стоял разговор с мамой, но он может подождать до утра, а Сильха я хочу видеть сейчас.
Я вернулась в комнату и заперла дверь. Сверху наложила чары, чтобы никто не смог зайти. Первое, что сделала, когда осталась одна, – это сняла коварные украшения и выкинула их в угол. Потом содрала с себя платье из лепестков и отправилась в душ. Бежать сразу было нельзя. Меня могли прийти проверять. Я не ошиблась, и через пятнадцать минут ко мне поскреблись горничные. Естественно, им не под силу было убрать мое заклятие, и я их прогнала, весьма грубо сообщив, что планирую лечь спать. Они уныло подергали дверь и ушли – явно докладывать повелителю. Я не думала, что они вернутся и попытаются проникнуть ко мне в комнату. Повелителю важнее,
