то, что скрывал от меня очень многое, – я это чувствовала, однако сердцу уже приказать не могла.
Нет, еще не любовь. Влюбленность охватила меня, но мне безумно хотелось, чтобы она обернулась чем-то большим. Хотелось, но тем не менее я не забывала, что я всего лишь «поломойка». Не ровня никому из них, а значит, просто не могу позволить себе рассчитывать на ответные чувства. Как бы они себя ни вели, какие бы знаки внимания ни оказывали, я слишком хорошо понимала, что для них это веселая игра. Вот только если в партии с Дэрреком я готова рискнуть своими собственными чувствами, чтобы хотя бы ненадолго поиграть в сказку, то с императором следовало расставить все по полочкам с самого начала.
Император… Имперский герцог… Несколько дней назад я даже подумать о них не могла. Смешно, да и только.
– Авелина, я не отступлюсь. – слишком серьезный взгляд, слишком пугающая решимость.
– Прекратите, Аарен, право слово, – тяжело вздохнула я, легко спрыгивая с бортика. – Что там по нашему делу? Преступника на крыше не удалось поймать?
– Не удалось. Убегая от стражника, он свалился вниз и сломал себе шею.
– Нам везет как утопленникам, – подытожила я, всматриваясь в темноту.
Чужой камзол неожиданно лег мне на плечи, как и ладони императора. Он так и стоял позади меня, а я ощущала его тепло, аромат его парфюма, но это было совсем другое. Несомненно, приятное, но другое. Ох, Вершитель, что же ты со мной делаешь?
– Давай не будем о расследовании хотя бы сегодня? Прошу. В конце концов, у нас ведь свидание, – сделал он осторожный шаг, сокращая между нами и без того мизерное расстояние.
Теперь я спиной ощущала его вздымающуюся грудь, чувствовала дыхание на своей шее. От него по коже пробегали мурашки, а я мысленно гонялась за ними, угрожая шваброй. Потому что не нужно. Это не нужно ни мне, ни Аарену.
Императоры не женятся на “поломойках” и не превращают контрабандисток в императриц. Магия крестной феи распространяется только на подобные вечера, которые уж точно ничего не значат. А потому я не могу себе позволить расклеиться.
– И что же вы приготовили?
– Чуть дальше в беседке для нас накрыли настоящий пир. Там даже музыкант где-то прячется, – ответил император с улыбкой.
– Предлагаете есть, пить и танцевать? Если вы голодны…
– Очень, – прошептал он, касаясь губами моей шеи.
Вздрогнув, я, сама от себя не ожидая, молниеносно вырвалась из его рук. Обернувшись, нервно улыбнулась и громко воскликнула:
– Кто последний до качелей, тот и качает!
Убегала. Я действительно сбегала, пока Аарен спокойно шел до качелей. Да он и пешком меня быстро догнал. В хрустальных туфельках особо по гравию не побегаешь. Я только и успела, что сесть, поправляя юбки платья, когда он настиг меня. Взявшись одной рукой за подвес, а другой зафиксировав мой затылок, мужчина без предупреждения смял мои губы в жестоком, жестком и до одури решительном поцелуе. Задыхалась под его напором, пыталась оттолкнуть, но не могла препятствовать – силы были далеко не равны.
– А теперь скажи мне, что ничего не чувствуешь, – взглянул он на меня, тяжело дыша.
– Простите, но мне нужно идти, – выдала я, с трудом удерживая слезы.
Ненавижу, когда меня вынуждают быть слабой девушкой в руках сильного мужчины.
Даже не помнила, как добралась до крыла невест, больше всего на свете желая побыть в одиночестве и расплакаться. Да только в покоях меня ждал глава императорской службы безопасности.
Глава 23
– Где ты была? – произнес он сухо и безэмоционально.
Взгляд его буквально приковывал к полу, не давая мне пройти дальше гостиной. Желание плакать тут же исчезло, растворилось, а на смену ему пришла злость. Такая злость, которую я не могла в себе удержать.
– Там, где и должна была. Вам ли не знать? – огрызнулась я, все-таки вынуждая себя направиться в спальню. – Позвольте мне привести себя в порядок.
Туфли и украшения снимала, срывала прямо по дороге, нисколько не заботясь об их сохранности. Попав в спальню, в ярости распутывала завязки платья на спине. Ткань свалилась к ногам, но перешагнуть через нее я не успела. Дэррек схватил меня за руку, заставляя обернуться.
– И как прошло? – поинтересовался он, не скрывая ярости.
– Замечательно! – воскликнула я. – Могу даже отчет написать, если нужно! В трех экземплярах!
– Мне достаточно будет и устного, – потребовал мужчина, угрожающе сверкнув темным взглядом.
– А ковер-самолет вам не достать? – вернула я ему его же фразу. – Вы, наверное, забыли, но это именно вы засунули меня на этот чертов отбор!
– И уже тысячу раз пожалел, – выплюнул он, рывком притягивая меня к себе.
Чужие губы впились в мои, выплескивая ярость, негодование и… Обеспокоенность? Ревность? Не могла разобрать. Была не способна что-либо анализировать. Тонула в его эмоциях, но так сильно желала этого. С тем же гневом отвечала на поцелуй – пусть неумело, неловко, но вкладывая всю страсть, все чувства, которые испытывала. Весь день ждала его, а теперь ощущала ни с чем не сравнимое облегчение. Потому что в его руках, в его объятиях мне было спокойно.
– Прости, – шепнул он, мягко улыбаясь одним уголком губ.
Взглянув на него, я смущенно спряталась на его груди, вдыхая такой родной, такой головокружительный аромат. Слушала успокаивающийся стук его сердца и медленно приходила в себя. То, чего мне не хватало весь этот долгий день.
– И ты прости, – ответила я, не желая отстраняться.
Так и стояли посреди спальни. Я – в сорочке, он – одетый и запакованный в плащ по самую шею.
– Тебе нужно куда-то уходить? – осторожно спросила я, даже не думая выбираться из его объятий. Его ладони на моей спине – самое желанное, самое лучшее, что вообще можно было придумать.
– Наоборот. Я только вернулся. Был несколько опечален тем, что не застал тебя в комнатах. Хотел поделиться важной информацией, но…
– Что? Что тебе удалось узнать? – мигом отстранилась я, жадно заглядывая ему в глаза.
Дэррек рассмеялся. Легко тронул костяшками пальцев мою щеку, снял с волос один из кристаллов и отбросил его в сторону, словно мусор.
– Я
