– К чему спрашиваешь? Сам ведь знаешь – не для этого оно нам нужно, – пробормотала Катя.
Берендей усмехнулся:
– Ну же, Катя, ты же взрослая, начитанная девочка. Неужто напрасно мама тебе истории рассказывала, которые ты небылицами считала? И о копье Маары ты слышала, оно имеет и другое название.
Катя рассеянно огляделась по сторонам, будто в поисках подсказки.
– Не знаю я. Видимо, я не слишком начитанная и не очень взрослая, мне твои намеки ни о чем не говорят.
Стоило это сказать, у нее как будто лампочку в голове включили. Ее тут же осенило.
– Копьё, дающее удачу и власть? Ты что же, о копье судьбы [20] говоришь? Том самом?
Берендей многозначительно изогнул бровь.
– На земле не так много таких вещиц, о которых ходят легенды. За многие века кто только не пытался его добыть. – Парень стал очень серьезен. – Понимаете, в чем штука: считается, что оно дает своему обладателю невиданную силу управлять людьми, богатство и, соответственно, власть. Очень заманчиво, не так ли?
Ребята пожали плечами. А Берендей продолжал:
– Из-за него пролилось немало крови, так что его нужно было бы назвать «Копьё, приносящее несчастья»… Поэтому и прячется оно от людского глаза… – Он окинул ребят взглядом. – А вам оно зачем, ты так и не ответила?
Катя нахмурилась, соображая, с чего начать, но ее опередила Енисея:
– У Кати рана заговоренная, она умереть может. Ярослава, – она кивнула в сторону подруги, – чтобы ей помочь, день назад отдала всю свою удачу, которая ей за всю жизнь причитается. Бабушка Могиня считает, что копьё это исправит. И вот девочка Аякчаана – ее беду ты уже знаешь – домой без этого копья вернуться не может. А славы, денег и власти нам не надобно.
Берендей внимательно на них смотрел. И думал. Веселая улыбочка опять заиграла на его губах, заставив Аякчаану печально вздохнуть.
– Тем более странно… Что ты чувствуешь? – спросил он у Кати. – Как рана сейчас?
Удивительно, но Катя больше не испытывала тяжести и боли – рука слушалась, хоть еще и не так хорошо, как прежде, но определенно лучше, чем было в храме Маары.
Берендей смотрел исподлобья:
– Что, не болит уже?
Катя отрицательно покачала головой. Берендей будто прочитал ее мысли и опять широко улыбнулся.
– Нет, я вам поражаюсь, никакой склонности к анализу! – закатил он глаза к потолку. – Катя, ты черный морок на себя приняла?
Та, подавив вздох, кивнула. Ребята ахнули.
– А заговор на ране какой был? – уточнил Берендей.
Вопрос повис в тишине.
– Когда Ирмина морок наслала на нас, я оказалась с ней нос к носу. Призналась, что мы с ней родня. И тогда она попробовала украсть у меня силу.
– А ты? – Енисея пристально следила за ней.
– Я чувствовала, как Сила выливается из меня, перехватила ее и вырвала у ведьмы всю. И, кажется, захватила что-то и от самой Ирмины. – Катя тревожно окинула взглядом ребят.
– Ну конечно! – воскликнула Ярушка. – Морок, что ты захватила от Ирмины, был черный, нож заговорен тоже черным мороком. Его яд тебя же и исцелил: ты приняла силу черного морока, подчинила его себе, он смешался с твоей кровью и перестал быть проклятьем! Ты приняла силу черного морока, но не стала его прислужницей – не захотела. Стар много раз о таком говорил.
Берендей хмыкнул:
– Сообразительная у тебя подруга… Прямо даже расхотелось вам дальше загадки загадывать.
– Да уж, хватит, – пробурчал Истр. – Одни загадки да тайны, аж желудок сводит. А что с копьём?
Берендей, коротко глянув на него, продолжал:
– Копьё Ярославе совершенно не нужно. – Поймав недоумение в глазах присутствующих, он опять засмеялся. – Как вы думаете, где вы находитесь?
Он театрально раскинул руки. Катя покосилась на ребят. Судя по сощуренным глазам Олеба и покрасневшему лицу Истра, дурацкая болтовня Берендея выводила их из себя не меньше, чем саму Катю. Енисея крест-накрест сложила руки на груди, уставившись на парня. Ярослава облокотилась на золотистую колонну и равнодушно разглядывала царапины и порезы на своих пальцах. Одна Аякчаана как завороженная следила за каждым его шагом. Похоже, парень нашел хоть одного благодарного зрителя.
– Ну же!
Ярослава вздохнула и нехотя ответила за всех:
– Не имеем ни малейшего понятия.
– Ну, Ярослава, от тебя я этого не ожидал, – картинно всплеснул руками Берендей. – Неужто не поняла еще? Куда еще Доля может привести гостей, стоит ей только об этом подумать?
– Слушай, Берендей, хорош кривляться! – не выдержала Катя. – Если есть что – говори, нет – оборачивайся назад посохом, в таком виде ты мне больше нравишься, хоть и молчишь все время.
Он глянул на Катю, перевел взгляд на ее друзей, помолчал.
– Ладно, я понял, – наконец примирительно проговорил он. – Мне достались крайне равнодушные к загадкам гости. Ярушке можно помочь и без копья, потому что у вас в распоряжении есть та, которая распределяет весь успех и всю удачу мира. – Он посмотрел на Катю. – Мне жаль, что ты до такой степени не веришь в свои силы и в происходящее, что даже не попробовала волховать. – Он снова помолчал. – Ты – дочь Макоши и Велеса, Доля, о том тебе уже известно. И вы находитесь в храме Доли, это же очевидно.
Глава 24
Храм Доли
Катя распрямилась.
– То есть? – запротестовала она. – То есть как – храм Доли? Мой, что ли, храм?
– А он есть разве? – Енисея переглянулась с Ярославой. – Ни разу не слыхивала.
Берендей задумчиво кивнул и добавил:
– Это место твоей Силы, здесь распределяется удача. Если хочешь, это твоя фабрика удачи…
Ярослава придвинулась к Кате, прошептала:
– О чем это он вообще?
Катя начинала понимать. Янтарные колонны с медленно перемещавшимся в них золотым песком выглядели теперь гигантской лабораторией, фабрикой счастья. Затаив дыхание, она припала к прозрачной смоле, наблюдая за движением чудесного песка.
– А как, как это все работает? – заикаясь от волнения, спросила она.
Берендей, все так же широко улыбаясь и определенно наслаждаясь эффектом, который произвели его слова, пожал плечами.
– Не уверен, что это я тебе должен рассказывать. Думается, твои матушка с батюшкой, наделившие тебя таким редким даром, поведают это тебе в разы лучше.
– Ну пожалуйста! – Катя схватила его за рукав.
Берендей аккуратно, почти ласково освободился от Катиных рук и кивнул вглубь зала.
– Все здесь, – проговорил он, – сотни, тысячи и миллионы судеб. Это место есть, и в то же время его никогда не было. А если тебе очень надо что-то узнать о человеке, тебе надо всего лишь найти его колонну. Для этого тебе придется хорошенько об этом человеке подумать, представить его себе. Но повторюсь, я всего лишь посох. Я не знаю всего об этом месте…
– Но как? – Катя растерялась. – Здесь столько колонн… Как найти нужную?
– Я не знаю. – Берендей протестующе поднял вверх руки. – Я не Доля!
Катя заглянула в Ярушкины глаза, васильковосиние, испуганные. По залу пробежал сквозняк. Порывистый ветер с шелестом скользил между янтарных колонн. Катя пригляделась. Нет, это не ветер. Это колонны, словно гигантский конвейер, медленно проплывают мимо нее, перестраиваясь и перемещаясь по определенной, заданной один раз и навсегда траектории.
Когда все стихло, они оказались в центре небольшого круга, ограниченного лесом янтарных колонн.
В глаза бросилась одна. С ней явно было что-то не так: золотые песчинки, крупные, размером почти с виноградину, почти не перемещались. Они будто бы замерли в прозрачном растворе. Со дна медленно, будто ил на потревоженном озерном дне, поднимался черный песок, постепенно заполняя все внутреннее пространство колонны.
Ярушка обреченно потупила взгляд, как-то поняла, что эта колонна – ее судьба.
– Но золотой песок у нее еще есть. – Енисея пригляделась.
Берендей печально покачал головой:
